Цитаты из книг автора «Абир Мукерджи»

Одного у шотландцев не отнять – они здорово умеют пугать адским пламенем. В самом деле, многие представители их духовенства прямо-таки одержимы адом. Не объясняется ли это завистью? В аду, все-таки, гораздо теплее, чем в Шотландии.

– Мне доложили, что это был какой-то религиозный фанатик. Кто знает, что может прийти в голову таким людям? Я мог бы ответить, что в данном случае этому несчастному пришла в голову пуля из старомодного револьвера, но министр не казался человеком, способным оценить мою догадку.

Пройтись по вокзалу Ховрах все равно что посетить Вавилон перед тем, как Творец решил оспорить строительные проекты тамошних жителей. Под закопченной стеклянной крышей собрались все народы мира. Белые, цветные, с Востока, из Африки; одни толкались локтями у касс, пока другие – крестьяне, паломники, солдаты и мелкие чиновники – пробивались к платформам, разыскивая поезда до вожделенного пункта назначения. Вокзал Ховрах – точно не место для слабых духом. При желании белый человек может прожить в Калькутте в роскошной изоляции, вообще не сталкиваясь с представителями местного населения, за исключением своей прислуги. Но вокзал Ховрах – это как водопой в саванне, где поневоле теснятся бок о бок все звери от мала до велика, единственное место в городе, где англичанин вынужден в силу необходимости столкнуться с Индией во всей ее первозданности. Здесь воняло рыбой, едой, мокрой одеждой и паровозным дымом. Поверх всего разносился хор голосов лоточников, расхваливающих свой товар. Вопли «Комла, лебу»[37] и «Горром ча»[38] конкурировали с объявлениями из станционных репродукторов – важная информация звучала на английском и бенгали, и на обоих языках невразумительно.

Автомобиль свернул за угол. Впереди высился Сурья-Махал, Дворец Солнца. Высотой в три этажа – или четыре, если считать тенистый парк на крыше, – ярко-желтого цвета. Выстроенный в стиле Моголов, с арочным фасадом, балконами, решетчатыми окнами, он словно состоял из света, воздуха и мечты, а не из камня и кирпича. И изобиловал столь изящными архитектурными деталями, рядом с которыми наши колониальные здания выглядели напыщенными тяжеловесными махинами.

Вслед за ним мы пересекли то, что, по моим предположениям, было прихожей, но с тем же успехом могло оказаться картинной галереей, поскольку стены покрывало такое количество полотен, какого я не встречал ни в одном месте с тех пор, как во время войны посетил Лувр.

Вот это и была Индия моей мечты. Дикая, загадочная земля, описанная Киплингом и сэром Генри Каннингемом. Утренний туман низко висел над рекой и обволакивал берега подобно тонкому муслину, лишь кое-где разорванному случайным баньяном или хижиной местных жителей. Деревянные лодочки – и с простым парусом, и напоминающие выдолбленные из ствола каноэ – медленно скользили мимо, седоки направляли их при помощи длинных шестов.

Блюдо могло выйти шикарное – примерно с той же вероятностью, с какой лягушка может стать принцем, если ее правильно поцеловать. Мясо запекли до полусмерти, а потом позапекали еще немного. У йоркширских пудингов был такой вкус, словно их привезли из самого Йоркшира, при этом обогнув земной шар не с той стороны. Ну хотя бы вино не подвело. И, что еще лучше, в нем не было недостатка.

тоскливые здания часто красят в жизнерадостные цвета

В мире полно самых разных приютов, но каждый из них по-своему мрачен.

Наконец проповедь подошла к завершению, пастор призвал всех встать для молитвы, и по залу прокатилась почти осязаемая волна облегчения. Как только прозвучало заключительное «ступайте с миром», народ не мешкая устремился к выходу.