Цитаты из книги «Арап Петра Великого»

Я в Париже; Я начал жить, а не дышать.

Ничто так не воспламеняет любви, как ободрительное замечание постороннего. Любовь слепа и, не доверяя самой себе, торопливо хватается за всякую опору.

Любовь слепа и, не доверяя самой себе, торопливо хватается за всякую опору.

Ничто так не воспламеняет любви, как ободрительное замечание постороннего. Любовь слепа и, не доверяя самой себе, торопливо хватается за всякую опору

что же ты вытаращил свои арапские белки?

любовь без надежд и требований трогает сердце женское вернее всех расчетов обольщения.

Теперь должен я благосклонного читателя познакомить с Гаврилою Афанасьевичем Ржевским. Он происходил от древнего, боярского рода, владел огромным имением, был хлебосол, любил соколиную охоту; дворня его была многочисленна. Словом, он был коренной русской барин; по его выражению, не терпел немецкого духу и старался в домашнем быту сохранить обычаи любезной ему старины.

ветрогоны, слишком понабрались немецкого духу. Ну так Милославской? – Нет, не он. – И бог с ним: богат, да глуп

<He сильно нежит красота, Державин.>

По свидетельству всех исторических записок, ничто не могло сравниться с вольным легкомыслием, безумством и роскошью французов того времени. Последние годы царствования Людовика XIV, ознаменованные строгой набожностию двора, важностию и приличием, не оставили никаких следов. Герцог Орлеанский, соединяя многие блестящие качества с пороками всякого рода, к несчастию не имел и тени лицемерия.