Прелюбопытное дело, на поверхности всё достаточно просто: обвиняется выстрелившая в петербургского градоначальника Трепова девица, от её пули тот так и не оправится и скончается. Её мотивом была месть за отдачу приказа Треповым высечь арестанта Боголюбова. После порки тот останется в живых, но скончается через два года от умственного помешательства. Заслуживает ли выстрелившая наказания? Очевидно, что да. Покушение на жизнь и здоровье госслужащего должно караться законом. Так почему же её оправдали?
Это уже не первая книга Анатолия Кони, которую я читаю, и, надо сказать, что автор мои ожидания оправдал и в этот раз. Великолепный юрист, честный, знающий своё дело человек, верный букве закона – пожалуй, трудно отыскать более подходящего рассказчика для этого дела. Он, а также защитник обвиняемой Веры Засулич Александров, сыграли ключевую роль в процессе, повлияв на решение суда присяжных.
Кто как не Анатолий Кони расскажет о настроениях, царивших в 70-х годах позапрошлого века в чиновничьих кругах? «Лакеи царя», ищущие собственную выгоду и укрепление своего положения, видели опасность в лице революционно настроенной молодёжи. Их комфортное положение, «заработанное честным трудом», вот-вот грозило пошатнуться. На примере конкретных лиц, Анатолий Фёдорович рассказывает, как получали должности некоторые господа, так негодовавшие на бунтарей, как глупо выглядели их роптания и желание скрыть собственные пороки под маской религиозности.
Читая о разговорах, которые велись в высших правящих кругах, спорах о том, что хорошо бы ужесточить наказания для соблазнённых новомодными идеями студентов, становится понятно, что приказ Трепова взялся неспроста. Идея во возврате телесных наказаний давно ходила по салонам и кабинетам и подготавливала почву для печально известного приказа петербургского градоначальника. Разговоры эти и выдвигаемые идеи шокируют своей жестокостью.
Опустим рассказ о том, какими были условия в домах предварительного заключения, где находился Боголюбов. Важно здесь то, что наказание за его проступок было несоизмеримо жестоко и, более того, незаконно. Телесные наказание уже были отменены. Если предположить, что приказ свой градоначальник отдал сгоряча, то позже становится ясно, что намерение его было осознанным. Более того, Трепов получил поддержку в лице своих начальников, и приказ был исполнен лишь спустя три часа.
Новость о порке Боголюбова сразу же стала достоянием общественности. Ввиду того, что официальный ответ от правящих кругов так и не последовал, дело обрастало всевозможными слухами и трактовками. У скольких лиц могла бы появиться такая же идея, как у Веры Засулич? Градус ненависти к власти был повышен до предела.
Анатолий Фёдорович рассказывает, какие намерения были относительно Засулич среди судей, и о том, как те намеревались не допускать присяжных к процессу и увести его в политическое русло. Будь их намерения приведены в исполнение, Веру бы точно осудили и, возможно, девушка эта канула бы в забытьё. Однако, планам этим не суждено было сбыться и Веру Ивановну спасло решение присяжных, убеждённых в том, что мотивом было не убийство чиновника, а защита чести пострадавшего Боголюбова.
Не менее интересны и последствия оправдания Засулич. Кони рассказывает и о своём разговоре с Треповым после случившегося и о реакции среди правящих кругов и их желании обнулить решение суда. Дело Засулич обсуждалось даже в театре – общественность поддерживала решение присяжных, власть же не знала, что ей теперь делать. Девушке пришлось бежать заграницу, а сам Анатолий Фёдорович лишился своей должности. Не удалась дутая игра власти в справедливость и демократию – и террористка сбежала и намерения царских чиновников всем были ясны.
Процесс Засулич – один из самых показательных и говорящих, он обличает законы и порядки царской власти, а также её нежелание слышать то, что хотело общество. Вера Ивановна доживёт до 1917ого года, а вот царь будет убит от рук террористов, с которыми так отчаянно боролся монарший управленческий аппарат. Власть не извлекла уроков из случившегося, как тут не вспомнить о закономерности исторического процесса!