Глава 1. Исток

Уроки он делал на кухне, а на письменном столе строил и лепил, возводил укреплённый город с башнями и центральным теремом. Был тут и ров с водой, толстые крепостные стены и подъёмный мост на цепях. Вне крепости располагались деревеньки, речки и лесистые холмы. Крепость Колинград с окрестностями занимала всю площадь стола, но много чего создателю хотелось добавить. Хотелось ему, чтобы страна граничила с морем и чтобы главный герой, витязь Николай, мог прогуливаться по берегу и смотреть в бирюзовую даль, где ветер пасёт барашковую пену волн. Увы, для моря в Колиной комнате не было подходящих условий.

Большой лист фанеры лёг в основание страны. Много пластилина пошло в работу, много спичек, фольги, горстей песка, проволочек, сухих растений, камешков, ниток и других мелких предметов.

Лес, или дремучий бор, состоял из веточек можжевельника, сухих былинок и корешков, имеющих форму деревьев. Крошки цветного поролона, налепленные на ветки, служили красивой листвой, а где их не хватило, там буря оголила дремучий бор, так следует понимать.

Брат его Костя, которому тоже исполнилось четырнадцать лет и который был на 20 минут старше Коли, вёл себя так, словно превосходил брата Колю на долгие мудрые годы. Если никого не было рядом, Костя погружался в Колину сказку и глазел туда, что-то своё замышляя. Когда Коля находился рядом, Костя утверждал, что подъёмный мост не поднимется на таких цепях, или что пластилиновый ров не удержит воду.

Критические соображения Кости, возможно порождённые завистью, пока что не оправдались: мост поднимался, и вода без протечки заполняла ров. Крепость имела восемь башен: четыре угловых и четыре в центральной части стен, и над каждой башней реял и плескался на ветру флаг сказочной страны.

День рождения крепости Коля назначил на первое декабря. В этот день Колин край не только начал смотреть в будущее, но также приобрёл своё прошлое, седую старину: городища, петроглифы, народные предания.

Первого декабря витязь Николай, молодой богатырь и главный герой Колинграда, выступил перед жителями и пообещал отыскать меч-кладенец. Этот славный меч понадобился для того, чтобы одолеть летающего Змея Горыныча по прозвищу Гарх.

– Милые горожане, если к исходу третьего дня не вернусь, не поминайте лихом. Стало быть, пропала моя головушка.

Горожане пожелали витязю успеха, горожанки помахали ему платками. Печально и важно прозвучал колокол.

Витязь Николай сел в автомобиль из морёного дуба, с пеньками-колёсами, окованными чугунным ободом. Плотник звонким топором изготовил повозку, а кузнец вправил в неё двигатель – пружину из стальной полосы. Сорок дней витязь Николай закручивал тугую пружину и завёл до упора – на дальнюю дорогу.

И вот он сел на кожаное сиденье, потянул за рычаг, и пружина, получив строго отмеренную механическую свободу, принялась вращать колёса. Поехал он, храбрый, в честной путь – не за славой, не за богатством, а за мечом-кладенцом, чтобы Змея грамотно одолеть.

          Тем временем дома

– Коля, иди обедать! – позвала бабушка.

Он словно проснулся, огляделся по сторонам. В дверях стоял язвительный брат Костя.

– Между прочим, бабушка зовёт уже второй раз. Или ты, как в театре, ждёшь третьего звонка?

Коля едва замечал, какие блюда ждут его на столе. Иные картины виделись ему. Сказка не могла жить без него, а он без неё, и сейчас его волновала дорога, уводящая витязя в далёкую даль, полную приключений. Будущее обладает особой силой притяжения: оно манит любопытных и смелых.

– Земляника, – пробормотал Коля, глядя на клеёнку, разрисованную ягодами.

       Глава 2. Первый путь

Дорога была укатана тележными колёсами, утоптана ногами странников; по бокам дороги в душистой траве сокровенно тлела земляника. Ароматы цветов, ягод и прогретой солнцем травы наполняли грудь сладостью. Витязя клонило в сон. Самоходная машина ехала почти бесшумно, только постукивали по земле тяжёлые колёса, да иногда пружина позвякивала. Витязь не хотел поддаваться дремоте, он глядел вдоль пути, ища былинный указатель.

Вон он! Там, где дорога разбегалась на три, стоял камень-валун, и надпись была на нём высечена: «Налево – дорога для умных, прямо – для смелых, направо – для стальных». Есть о чём подумать. Он застопорил пружину и спрыгнул с машины.

Должно быть, надо ехать направо, потому что меч, он стальной. Николай угостился ягодкой, потом ещё одной и, отдалясь от машины, увидел под деревом огромное белое яйцо. Внутри яйца был виден человек, потому что гладкие стенки просвечивали. Этот находящийся внутри человек спал или о чём-то думал – такой он отрешённый, строгий. Витязь постучал тихонько по скорлупе – тот человек открыл вежды.

– Простите, уважаемый, как вы попали внутрь? Я не вижу отверстий.

– Я не попал в него, я им оброс.

– У вас всё хорошо?

– Когда вы перестанете меня беспокоить, будет всё хорошо. Шастаете бестолку, житья от вас нету, – лежащий закрыл глаза.

– Извините.

Он сел за руль и поехал, страдая от недоумения. А к чему недоумение? Николай вспомнил о главном: он ищет меч-кладенец, и путь его полон опасностей. Выбросив из головы пустые размышления, прибавил скорость.  Мимо него текли луга и леса, где-то в вышине звенел жаворонок – мирно так, хорошо, а где приключения? Странно, дорога всё время забирала вправо. «Ничего, куда-нибудь приеду», – ободрял он себя и увидел свой родной город.

          Тем временем дома

С досады он застонал и ударил кулаком по столу.

– Ты спятил, Коля?! Какая муха тебя укусила! – воскликнула бабушка.

– Прости, бабуля. Досадно мне стало, что энергию пружины тратит мой герой понапрасну: по круговой дороге поехал.

– Тебе надо кушать, – приблизилась к нему бабушка.

– Погоди, сейчас…

«И вправду, поесть бы не мешало перед неизвестностью», – такая пришла автору мысль, и он съел всё, что бабушка поставила перед ним. Костя с этим управился раньше.

       Глава 3. Дорога для умных

Витязь остановился у того же камня, чтобы начать путешествие сызнова. И вот что прочитал на этот раз: «Налево – дорога для умных, прямо – для смелых, направо – для… остальных». Вот оно что! Для остальных! Одну букву затёрли шершавые века, вот из-за чего богатырь не верно прочитал надпись.

Теперь он пустил машину в левую сторону, где ожидают умных. Ехал и попутно ругал себя за невнимательность. Слева от него медленно плыли холмы. Одинокие кряжистые дубы тут и там роскошно высились посреди травяного моря, по которому пробегал ветер, на миг оставляя широкие шёлковые следы. Справа плавно виляла река в обрамлении рогоза и камыша, там порой проглядывали песчаные косы.

К речке сбегал ручей, через него добрые люди перекинули мосток – дубовые колёса гулко простучали по настилу и вновь покатили по мягкой земле. Кто тут прежде ездил? Вернулись ли они домой? – задумался он, покачиваясь в машине.

На пути его кто-то стоял. Даже неясный вид этой фигуры внушил путнику тревогу. Это был высоченный и широченный человек со спутанными, как у лошади, ногами, со связанными руками. Изо рта у него торчал кляп. Вытаращив глаза, связанный мычал и дёргал кудлатой головой. На груди у него висела табличка: «Я бандит с большой дороги. Берегись меня, путник!»

– Вы знаете, что тут написано? – спросил витязь, вытащив тряпку изо рта несчастного.

Тот кивнул и оскалил зубы. Хитростью загорелись его глаза.

– Развяжи меня, добрый человек.

– Я ищу меч-кладенец. Если скажешь, где его найти, развяжу, – поставил условие Николай.

– Я знаю, где меч, – уверенно сказал он. – Развяжи, моё слово надёжное.

– Не так у тебя написано, – заметил Николай.

– Да что они могут написать, завистники! Я тут единственный порядочный человек на всю округу. Ну, ладно, допустим, ещё брат мой, он тоже неплохой, отзывчивый человек. Он второй по честности в нашей местности, а эти кузнецы-подлецы и рыбаки-дураки связали меня и заткнули мне рот, чтобы я никому не сказал, где меч-кладенец.

– И где же? – бережным голосом поинтересовался Николай.

– Я вот скажу, а его могут перепрятать, и получится, будто я соврал. Нет уж, мне репутация дорога, – убедительно сказал удалец.

– Тогда я тоже не могу тебя выручить, – ответил витязь.

– Да ты послушай! Ты меня развяжи, мы доедем до моего дома и там узнаем последние новости. Понял?

– Поклянись всем святым на небе и на земле, что не обманешь, – потребовал Николай.

– О чём речь! Трижды клянусь! Разрази меня гром! Язви мою душу! Три дня мне не жрать ничего, кроме осиновой коры! Да чтоб я утонул в болоте! Да чтоб…

– Достаточно, – Николай нехотя развязал его, и зябкий ветер тронул его голову, сизое облако набежало на солнце, погасив сияние трав.

Развязанный детина посмотрел на витязя с насмешкой, по-хозяйски подобрал верёвки и принялся растирать натёртые голени и запястья. Кряхтел от удовольствия. А потом приказал:

– Садись-ка в свою таратайку да вези меня домой. Меч-кладенец! Ха-ха, не такие, как ты, искали его, да только ветер из их костей свистульки понаделал. Видишь в мураве серый камень? Это череп, их тут много валяется.

Николай стиснул зубы, включил скорость, и поехали они в логово братьев. Витязь молчал, его дикий пассажир сплёвывал на дорогу. Витязь невзлюбил его, да как теперь избавиться? Довезти надо. Они съехали к высоким деревьям, за которыми виднелся чёрный, как сажа, дом.

– Во! Мы вовремя. Из крыши дым валит, значит, брат закурил, он в хорошем настроении, – сказал Гог. (Так витязь прозвал неприятного пассажира.)

Возле чёрного дома стоял на камнях огромный котёл, под котлом горел костёр. Двор был замусорен костями и чем попало. Как только Николай спрыгнул с машины, Гог накинул на него те же верёвки, которыми был сам недавно опутан.

          Тем временем дома

– Коля, ты влип! – раздался свежий голос Кости, – мама просила тебя вымыть посуду. Именно тебя просила, – уточнил Костя.

– Погоди, мне сначала надо выбраться из одной скверной истории, – ответил Коля.

– Выберешься. Автор непременно поможет своему герою. Каждый сочинитель подсуживает любимчикам, – с издёвкой пояснил Костя. – Я так же играю в шахматы, когда один. Придумаю противника и сражаюсь. И всегда выхожу победителем.

– Шахматы – ерунда, а вот если злодеи собираются тебя сварить и съесть, я посмотрю, как ты будешь выкручиваться, – нервно ответил Коля.

          Глава 4. Людоеды

Из чёрного дома вышел похожий на Гога, с таким же грубым и страшным лицом, дюжий Магог.

– Славную дичь ты поймал, братуха, – одобрил Магог сиплым голосом.

– Отпустите меня, это подлый обман! – крикнул пленный.

– О-хо-хо! – ответил ему Гог. – Обман тебе не нравится! Вся жизнь – обман. А мы с братиком – грабители и людоеды. Крестьяне связали меня и ушли за телегой, чтобы отвезти в тюрьму, однако нашёлся добрый дурак. Умный человек мимо такого, как я, промчится во весь дух, а ты беседовать начал и моими клятвами утешаться – как же тебя не съесть! Добрых дураков положено есть.

– Кушать, – сладенько поправил Магог.

– Хавать, – рявкнул Гог. – И заметь: негодяям, таким, как я, судьба помогает, иначе я не встретил бы тебя на большой дороге.

– Я вызываю вас на бой, – ёрзая в тугих верёвках, выкрикнул витязь.

Братья переглянулись и загоготали.

– Мы сначала в дыму его прокоптим, – предложил Магог.

– Сначала надо выпить по маленькой, – поправил Гог.

«Нам бы побольше питья и курения для настроения, для одурения! Нам бы почаще встречать дураков – для пирогов, для шашлыков!» – такую речёвку они проскандировали.

Сели на бревно, закурили одну на двоих трубку и стали прикладываться к ведёрной бутыли с мутным пойлом. Их беседа была ещё грязней. Они вспоминали былых своих пленников и хвастались жестокостью. Их скверные слова Николай не только слышал, но даже видел, потому что они вылетали из их ртов в виде чёрных мух, а иные слова были как бегающие насекомые – они падали на землю и вкапывались в неё.

«То ли дело умереть в бою!» – подумал витязь и закрыл глаза. Но уши закрыть не мог, поэтому слушал и страдал.

Сосновые дрова громко стреляли в костре. Этот порицаемый характер костра на сей раз оказался полезным. К витязю отлетел уголёк; осталось приспособиться и прижать к угольку верёвку. Он так и сделал. Верёвка затлела.

– Схожу за солью, – сказал Гог.

Николай стойко терпел ожоги и молил уголёк не погаснуть. Пахло пенькой и горелой кожей. Наконец, верёвка разомкнулась, но пленник остался лежать.

– А я за дровишками, – ответил Магог.

Сказал и шатко встал с бревна, при этом задел бутыль, которая повалилась. Но братья ничего не заметили. Один зашёл в дом, другой был занят проблемой ходьбы. Как устоять грузному телу на слабых, как тёплый воск, ногах?

Бодрой здесь была только мутная жидкость: она дотекла до костра и вспыхнула. Магог тоже вспыхнул, потому что много проливал на себя. Гог, выходя из дома, застрял на крыльце: к нему бежал Магог, охваченный пламенем. Подбежал, размахивая руками, и поджёг брата.

А витязь уже сел в машину. Оглянувшись, он увидел, как пламенные людоеды прыгнули один за другим в котёл. Их двор горел, отсветы огня играли на деревьях.

Проехав немного, он с высоты холма вновь оглянулся на людоедский хутор и увидел пожар иначе: на дне темноты горел золотой огонёк. Смотрелось красиво. Должно быть, расстояние и прошедшее время смягчают страх и скрашивают кошмар.

          Тем временем дома

– Ну что, выбрался твой герой из опасной ситуации? – участливо поинтересовался Костя, увидев, что брат взялся мыть посуду.

– С трудом, – тихо ответил Коля.

– Я же говорил: ты сумеешь ему помочь… хотя бы незаконным способом.

Костя отыщет предлог поумничать. Критиковать легче и не так ответственно, как создавать сказку. И не любить проще, чем любить, и корить проще, чем творить.

– Да ну тебя, некогда препираться, – ответил Коля и ускорился в кухонной работе: сказка торопила его.

          Глава 5. Мышь

Витязь уже не различал дороги: она утонула в темноте. Выросла опасность наехать на камень или опрокинуться в русло ручья. Николай остановил машину. Спина устала. Откинул голову, посмотрел в небо, усеянное звёздами – и вдруг яркая комета прочертила чуть ли не весь небосвод. Это добрый знак, так ведь? Знак был, но добрый или грозный – пока непонятно.

Путник выбрал ровный пятачок с густой травой, под голову положил водительское сиденье, завернулся в плащ и угнездился для сна. Вот уже стал подкрадываться к нему первый сон на мягких лапках, и тут раздался где-то рядом отчаянный писк. Судя по тому, как звёзды быстро исчезали и вновь открывались, кто-то летал над витязем. Вот и месяц на миг пропал. «Миленький, – послышался голос тоньше струночки, – спрячь меня от совы!» На руку ему села бархатная мышь. Николай ощутил прикосновение крошечных коготков и тёплый вес её трепетного тельца.

«Это конечно дело природы, но ведь я тоже недавно пережил смертельный страх. Вот и мышь в опасности, даже взмолилась по-человечьи», – он положил зверюшку за пазуху.

– Отдай мышь, – повелел нечеловеческий, визгливый голос.

– Лети отсюда, – посоветовал он сове.

– Это моя добыча, моя частная собственность! – злобно заявила сова.

– Её жизнь – это её собственность, – ответил он и добавил: – А я не могу отказать несчастным.

– Я расскажу Змею, как ты погубил невинных братьев, украшение нашего Края, – сова кружила над ним на беззвучных крыльях.

– Я служу в должности витязя, чтобы очищать землю от преступников.

– Лично тебе они плохого ничего не сделали. Они пили за твоё здоровье, а ты их поджог, а потом ещё и сварил, – в её голосе звучала истерическая злоба.

– Не лги, мышиная смерть, – молвил Николай.

– Ты ещё пожалеешь, напрасно ты поехал налево!

Сова улетела, а потом вдали раздался её леденящий душу крик, похожий на хохот безумца или на рыдание. В Николая проник ночной холод.

– Не кручинься, добрый молодец!  – молвила мышка. – Спи, утро вечера мудренее.

– Ну, если ты, мышка-малышка, делишься со мной храбростью, мне и подавно следует быть храбрым.

Вот бы узнать, где Змей обитает, – подумал он, располагаясь для сна.

Уснул. А мелкая жизнь шуршала вокруг него без боязни. Луна выглянула над краем леса и посмотрела на землю с печальным любопытством. Край облака засветился.

          Тем временем дома

Колю удивила мышь, он сам её сделал, но не думал, что получится говорящая. Не слишком ли детский персонаж? Нет, мышка нужна. Мало ли что, крошечное создание всюду пролезет и непростую задачу решит.

А Гог и Магог откуда взялись? Не было их изначально. Разгадка была в том, что после завершения работы у Коли остался кусок пластилина, лишний кусок. Лишний это плохо: «лишний» означает «лихо», так в стародавние времена прозвали зло.

Этим куском воспользовался Костя. Он склонился над Колиной страной, поразмыслил немного и сказал себе: «А чем я хуже?»

Лепить надо старательно и с воображением. Костя вскоре выяснил, что лепить ему лень, и сделал иначе. Он обмазал пластилином готовые игрушки. Так из двух терминаторов получились Гог и Магог. Облепив куколку Барби, Костя получил Бабу Ягу. Из пирата вышел ещё один мрачный персонаж – Авдей. Динозавру Костя сделал операцию и вставил в него зажигалку. Но это ещё не всё. На пианино стоял чёртик, которого мама просила выбросить и называла гадостью, – Костя отрезал чёртику хвост и рожки, обмазал его пластилином, и получился… некто. «Он станет главным героем сказки: он хитрый, изворотливый и зовут его… пускай зовут его Шмарт».

Свои «левые» изделия Костя подсунул в сказку ради шутки, ну и брату немножко назло. К тому же Костя хотел провести эксперимент: оживут ли его персонажи внутри Колиной сказки? Об всём таком Коля, разумеется, ещё не знал.

          Глава 6. Инструкция

Мышь перестала дрожать, согрелась, её тоже сморил сон, в котором она тихо копошилась.