© Артур Матвеев, 2018

ISBN 978-5-4485-9971-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1. Мы есть будущее

Чарли Купер жил в блоке Y города US156. Прошло уже много лет с тех пор, как у городов исчезли названия, теперь их обозначали кодом, состоящим из литер и цифр. Литеры обозначали страну, а цифры – порядковый номер города. Вообще, было сложно назвать городами те места, где теперь жили люди, во всяком случае в том понимании городами, какими они некогда являлись. Но с тех пор прошло три четверти века. Еще его дед рассказывал Чарли о том, что когда-то по городу можно было пройтись прохладным летним вечерком и ощутить слабое дуновение теплого ветерка, почувствовать запах утренней росы и позагорать под теплым ласковым солнцем. Его дед жил на побережье, он видел океан, он чувствовал его ступнями, плавал в нем, видел закаты и рассветы, настоящие и, по его словам, очень красивые. К сожалению, дед умер, когда Чарли только исполнилось восемь лет. «Раньше, – говорил дед, – раньше было все по-иному». И после этих слов он закуривал трубку, табак для которой он сам выращивал в шкафу своей квартиры в блоке для престарелых, глядя на искусственное окно, в котором томились в ночи виды небоскребов когда-то еще существовавшего Манхэттена. Чарли родился в этом блоке. Настоящей растительности тут не было, равно как и практически всех животных, за исключением самых живучих, в основном это были крысы, блохи и тараканы. Раньше вместо домашних питомцев у горожан были роботы, представляющие собой что-то среднее между компьютером, который управлял квартирой, и домашним зверьком на четырех лапах, укутанным в органическую ткань и покрытым каким-либо видом искусственной шерсти – оболочку выбирал хозяин. Их называли тануки. В действительности это был мощный инструмент, напичканный самыми различными функциями: от контроля температуры в комнатах до планирования рабочего дня и времени отдыха его владельца, передачи данных о нем в его профайл. Тануки был советником, собеседником, милым пушистым другом, бегающим за лазерной указкой и прочей ерундой, снимающей стресс у своего хозяина после рабочего дня. У Чарли был такой питомец – копия боевого стаффорда, сотканная из металлических кабелей-трубок, и без какой-либо шерстяной оболочки, бронированная плотной гибкой сталью машина, – предмет его гордости и особого статуса среди людей его категории. Всего категорий людей было семь. Общество сохранило свою пирамидальную структуру с иллюзией того, что на верхушку может подняться любой, но на деле все было иначе. Поэтому Чарли Купер не избрал путь праведного горожанина, он не стал инженером какого-либо класса на каком-нибудь заводе, нет. Он выбрал жизнь в преступном мире этого общества, у него была своя банда, которая контролировала несколько кварталов блока Y, и это тоже было предметом его гордости. Он жил сравнительно неплохо по сравнению с теми, кто горбатился на государство и получал копейки, сводя концы с концами и обеспечивая одного, а если повезет, то двух детей. Закон о тануки одобрили еще полвека назад, и с тех пор питомцы стали управлять распорядком дня своих хозяев, следить за их показателями и быть забавными зверушками, а в случае необходимости – инструментом ликвидации нежелательных элементов общества. И тануки были у всех независимо от категории. Так было до нового закона, который отменил обязательную привязку к электронному питомцу в силу того, что такие следящие устройства слишком дорого обходились государству, да и общество уже привыкло к новому укладу жизни. Всех питомцев конфисковали, оставив по одному на семью. Бедные категории общества, коих было добрых две трети населения города, часто пытались разобрать своего тануки и продать на запчасти, однако получалось это у единиц, так же как и перепрошить его в собственных интересах, не удовлетворяющих требованиям государства. Удалось это и Чарли. В основном же такие попытки заканчивались, как правило, смертью хозяина в результате срабатывания механизма защиты питомца, призванного помогать своему владельцу.

Сейчас Чарли со своим псом сидел на крыше своего дома и смотрел на искусственное небо. Полиция не совалась сюда – со стороны здесь всегда было спокойно, темные дела вертелись инкогнито под плащом-невидимкой, называемым страхом и уважением перед местным крестным отцом. Весь блок Y и еще несколько соседних блоков находились под влиянием этой невидимой руки, а это больше полсотни кварталов огромного промышленного города US156. Сам же город являлся одной большой коробкой, огромным свинцово-металлическим куполом, в котором прятались мелкие люди-муравьи, трудившиеся на благо общества, создавая новое будущее. Мэр города – жирдяй Мэт Финниган – каждые полчаса появлялся на экранах огромных ТВ-панелей, покрывавших стены блоков снаружи, со словами: «Мы есть будущее! Работайте на благо общества и станьте частью процветающего человечества!» Каждый раз, как Чарли слышал эти слова, его тошнило. Люди задыхались внутри купола, несмотря на то что система вентиляции работала исправно – в воздухе всегда витали ароматы различных аэрозольных цветов. Их создавали искусственно на базе ДНК когда-то существовавших растений. Цветок представлял собой химический кристалл, выращиваемый в вакуумной склянке до тех пор, пока тот не насыщался нужной консистенцией ароматов, а затем эту колбу заряжали в систему кондиционирования и эта субстанция из сжиженных газов распылялась внутри огромных труб. Одного цветка хватало на пару недель, чтобы поглотить вонь промышленного города в целом блоке. Но люди все равно задыхались, задыхались от невидимого давления «процветающего человечества»: цены росли, рабочие смены тоже, процент самоубийств рос вместе с ними. Люди не выдерживали нагрузок, но зато у шести категорий из семи была работа.

В каждом блоке была школа, в которой детей готовили к работе уже с начальных классов. Всего классов было девять. После школы самых одаренных по результатам всей учебы выбирал компьютер и отправлял на дальнейшее обучение в университет. Это была схватка, в которой нельзя было выиграть случайным образом, «гения» распознавала машина, анализируя результаты каждого домашнего задания, каждый ответ ребенка и сравнивая их с остальными. Способности мыслить нестандартно, решать сложные математические формулы, понимать химию и физику были как очки в какой-то непонятной игре под названием дорога в жизнь. В каждом классе выбиралось в среднем по три – пять человек, которые могли пойти по различным специальностям в университет. Селекция считалась идеальной и неизменной – еще один принятый давным-давно закон, который, к сожалению, так и не отменили. Остальных отправляли в профессиональные колледжи и они становились очередными муравьями-рабочими различных промышленных направлений. Те же «гении», которым посчастливилось попасть в университет, в дальнейшем проходили селекцию в течение первых двух лет учебы по направлениям, в которых они мыслили наиболее глубоко и где, по мнению программы, они добились бы наибольшего результата. И это работало в девяноста процентах случаев, остальные десять процентов либо работали через силу, либо пропадали. Про цветы Чарли узнал от одного такого пропавшего профессора – этот умник был теперь под его опекой, когда сбежал с места работы. Его звали Том – худощавый очкарик лет сорока в вечной полосатой рубашке и с длинной челкой. Но он не любил ту деятельность, которую ему присвоила машина, и теперь занимался компьютерными взломами, написанием различных программ в обход закона, в том числе и перепрошивкой тануки. Поначалу такая же селекция была и в творческой отрасли. Однако позже все изменилось. Простым рабочим людям в городах просто некогда было ходить на концерты, заниматься такой ерундой, как посещением театров и чтением книг. В общем, в течение двадцати пяти лет объем продукции в области творчества и развлечений снизился втрое. Поэтому уже у нового поколения не было особого желания заниматься этим ремеслом. Другое дело – игровая индустрия, виртуальная реальность, компьютерное кино и сериалы с реалистичной картинкой и такими же трехмерными актерами-моделями, но, опять же, на это нужно было время, поэтому рынок распространялся в основном на школьников и людей из категории отбросов. Таких, как Чарли. Преступников тоже относили к ним.

Наверху пирамиды находились главы. Это были президенты и министры стран, крупные политики и прочие государственные фигуры первого класса. Их никто никогда не видел вживую, потому что передвигаться между городами было невозможно. По тоннелям приходили только различные ресурсы из других городов, в том числе и провиант оттуда, где занимались этим видом хозяйства. Потом шли городские управленцы – мэры и чиновники отдельных городов. Ниже их стояли владельцы – директора крупных предприятий. Далее по списку была элита – сливки общества, звезды телепередач, новостей, в которых теперь не было никакого смысла, кроме псевдопатриотизма и веры в промышленный бум, известные деятели и ученые, такие как узкоглазый Ли, как его называл Чарли, – японец, придумавший тануки. Ниже их находились уважаемые – счастливчики из университетов, инженеры с относительно хорошим заработком и более-менее успешные предприниматели, и рабочие – обычный люд, в том числе хозяева небольших баров или торговых точек, магазинов и прочие люди, живущие на пороге бедности. Крайними были отбросы – безработные и преступники. Так было уже более полувека. И каждые лет пять находился счастливчик, который пробился в элиту из рабочих, но никогда не было никого, кто бы появился у всех на виду в ТВ-панелях из отбросов. От этого класса хотели избавиться. Если происходило какое-то ограбление, то, как правило, виновного тут же находили, но истинные преступники знали: то, что показывали в новостях, было лишь театральной постановкой, в действительности же поиски настоящих преступников велись инкогнито силовыми структурами. Люди, работавшие там, были инженерами-пилотами специальных полицейских роботов. Они были мозгом организма, а робот выполнял их команды, сам же инженер сидел в удобном офисе и управлял машиной при помощи компьютера. Вживлять искусственный интеллект в эти машины или хотя бы программу было опасно – такие опыты провалились еще полвека назад, когда первые роботы из этой серии были пойманы преступниками и перепрограммированы против властей. Тогда катастрофы удалось избежать только чудом.

Чарли видел, как звезды мерцали в потемневшем потолке короба высотой в три километра. Про высоту города ему тоже сказал Том, по кличке Профессор. Если бы Чарли не встретил этого смышленого парня в начале своей преступной карьеры, когда ему стукнуло только девятнадцать лет, он вряд ли бы добился того, что имел сейчас. Он очень ценил умника и лично занимался тем, чтобы последний ни в чем не нуждался и был в стороне от всех проблем.

Крестный отец жил в пентхаусе двумя кварталами севернее дома Чарли. Звали его Эцио Железный Кулак, а крестным отцом он прослыл в народе из-за его итальянских корней. Этот человек выручил здесь немало людей от самоубийства и забытья, предоставив им работу у себя. Он лично назначил Чарли смотреть за порядком в блоке Y. Работы хватало, но и денег было больше, чем он получал бы, работая на правительство. Эцио был крупным магнатом местного разлива, несмотря на нелегальную составляющую своего бизнеса, вертелся он в кругах весьма уважаемых, многие причисляли его к классу управленцев, во всяком случае с мэром он завтракал каждый второй четверг месяца. Они ели в ресторане на центральной площади, мэр прекрасно знал, что Эцио подконтрольны несколько блоков, поэтому приходилось прислушиваться к его советам по управлению этой огромной коробкой. Всего блоков в городе было двадцать шесть. Город хоть и называли коробкой, на самом деле он имел округлую форму, в центре которой располагался парк с роботами-птицами, синтетическими запахами различных цветов, искусственными деревьями, несколькими большими прудами, вода в которых имела ярко-голубой цвет из-за подкрашивания ее цинком. На северной стороне этого «оазиса» и находилась центральная площадь вместе со зданием правительства и кучей ресторанов и пабов – самое охраняемое место в городе. Здесь собирались господа по вечерам, а ночью они направлялись, хоть это и было запрещено, на следующую от главной площади улицу, где стоял десяток борделей, несколько казино и множество элитных баров, где можно было получить услуги самого разного характера, все это знали и все этим пользовались, а управленцы поддерживали этот бизнес, имея часть дохода, за счет чего металлическая лапа полицейского робота, безликого манекена черного цвета с фиолетовыми светящимися полосами по бокам, там никогда не ступала.

Невзирая на то, что в городе, да и во всей стране, имелась определенная упорядоченная система, в каждом блоке подпольно совершалось множество преступлений, нелегальных сделок по покупке наркотиков, проституции, краж и так далее. Важно было держать баланс – и Эцио Железный Кулак умел это делать, как никто другой. Чарли понятия не имел, как жилось в других городах, но здесь, в US156, можно было найти хорошо оплачиваемую работу, если ты был проворлив, а желание горбатиться на государство и получать гроши отсутствовало.

В каждом блоке было по группе отбросов, формировавших свою банду, которая занималась различными нелегальными операциями. Однако в основном делить территорию внутри блоков было не с кем и все они отдавали дань почести Эцио. Он же улаживал конфликтные ситуации с властями в обмен на обещание сдерживать преступность на приемлемом для руководства города уровне, по крайней мере в подконтрольных ему блоках, а в других частях города были свои авторитеты, которые уважали Кулака и находились с ним в дружеских отношениях. Интересная особенность Изоляции не давала возможности для притока людей извне, популяция тут не росла из-за миграции, а рождаемость покрывала смертность от болезней, старости и суицида, которого было немало. Правительство проводило активную политику по поддержанию рождаемости, в каждой новой семье было по два, а то и по три ребенка, и наплевать, что жили такие семьи на уровне нищеты, государство платило за рождение каждого ребенка определенную сумму, так называемый материнский капитал, и даже предоставляло жилье, после того как отроку исполнится восемнадцать, – комнату в блоке. Деньги от рождения ребенка, как правило, уходили лишь на его содержание в школе, но не все родители тратили их на детей. Когда заводилась новая семья, комнаты новобрачных обменивали на квартиры. В целом жилищная система представляла собой отдельные корпуса, состоящие либо только из комнат, либо из квартир. Таким образом люди делились по возрасту: молодые жили отдельно, семейные – отдельно.

Чарли жил в комнате. Как правило, именно в этих блоках обитала большая часть отбросов и преступников, молодые, дерзкие и опасные, радикально настроенные, они нередко пропадали в неизвестность, а их комнаты занимали новые люди. Но Чарли еще не пропал и жил здесь уже шестой год. Он четко понимал грань дозволенного и старался не пересекать ее, а если такое и случалось, то тщательно заметал следы. Он принадлежал к классу отбросов, которые жили лучше рабочих. У него была хорошая спортивная машина две тысячи двадцатого года. Несмотря на почти столетний возраст, агрессивный седан додж чарджер пребывал в отличном состоянии, за такую машину сейчас могли бы отвалить приличную сумму денег, хотя такой автомобиль уже давным-давно устарел и никак не мог быть подключен к его электронному питомцу. Матовый черный железный конь ждал его в общем гараже под землей, на нем не было установлено охранной системы, как на современных авто, но каждый в корпусе знал, чей этот автомобиль, грабить или угонять его не было смысла. Чарли сидел на крыше корпуса и курил сигару, их ему дарил сам Эцио из своего личного подпольного сада в одном из корпусов. Он обустроил тут что-то вроде точки сбора его банды, притащил сюда краденое оборудование из нового фитнес-клуба для господ в северной части города, перекрасил его в черный цвет под старый металл, чтобы беспилотники не распознали имущество клуба, установил сетку по краям и поставил баскетбольное кольцо. Сегодня он сидел в кресле-качалке один, рядом стоял его металлический пес по кличке Кореш. Глаза его светились темно-синим цветом, провода и арматура образовали плотную тугую «мышечную» массу. Собаки хоть и редко, но еще были в обиходе, живые, настоящие. Однажды Чарли видел прообраз своего пса из плоти и шерсти у одного из господ, на которого он работал, будучи двенадцатилетним мальчиком. Мартин Филлипс – чиновник из госаппарата. У него был свой дом в элитном секторе, туда Чарли приходил каждый день после школы, чтобы подработать, чистя обувь хозяина и забирая какие-либо вещи на починку либо в химчистку, когда это было необходимо. В один из вечеров собака гуляла на улице, не пристегнутая цепью. В тот раз она накинулась на Чарли, мальчик всегда носил с собой нож, будучи жителем не самого благоприятного блока, и ему ничего не оставалось делать, как обороняться. Пес заскулил и мгновенно умер, после того как Чарли нанес ему несколько ударов в бок. Челюсти разжали его окровавленное плечо, которое теперь иногда давало о себе знать. Шрамы Чарли скрыл татуировкой с головой разъяренного медведя, но даже краска не скрывала неровности кожи на травмированном суставе. Хозяин же, узнав о произошедшем, потребовал компенсации за смерть его любимца, таких больших денег у семьи не было, и отца посадили в тюрьму, где он скончался от пневмонии. Эту болезнь легко могли вылечить, будь отец ранга Филлипса, но в тюрьме посчитали нужным освободиться от лишнего рта на попечении у государства. Это было обычным делом. Чарли считал себя виновным в смерти отца. Мать с дочкой на руках остались одни, а Чарли ушел к Эцио. Он пришел к нему ребенком, дождался его автомобиля, и, ни капли не дрогнув, выскочил прямо под ноги главе преступников и потребовал взять его на работу. Эцио Железный Кулак посмотрел на него своим суровым, но несколько удивленным взглядом сверху вниз. Первая встреча с Эцио очень впечатлила Чарли – крепкий высокий муж с соколиным лицом, смугловатый, с зачесанными назад волосами, в дорогом пальто и с двумя толстыми золотыми перстнями на обеих огромных руках. Он спросил тогда мальчика, махнув рукой охране, насторожившейся внезапному визитеру:

– Как же ты хочешь работать на меня в своем возрасте?

– Может, не сейчас, но скоро я буду вам очень полезен, – ответил тогда Чарли.