Цитаты из книги «Женщина без имени»

Единственный истинный язык в мире – это поцелуй».

Из шести миллионов видов на планете только люди обладают языком. Словами. Более того – и это явно Божественный промысел – мы нанизываем эти символы один за другим, а потом записываем их, и они обретают собственную жизнь и дышат вне нас. История – это бинты для того, что сломалось. Швы для того, что разорвалось. Ковер, на котором мы пишем наши жизни. На них мы укладываем тела умерших и тех, кто должен вот-вот родиться. И если слова честные, истинные, ничего не скрывающие, все показывающие, тогда это бурная река, и те, кто управляет ими, обнаруживают, что им есть что дать – что они еще не пусты.

Боль – мощное устрашающее средство. Особенно сердечная боль.

Остаются внутри. Обхватывают своими руками. Выплевывают секреты. Делятся своим стыдом. Возвращаются. Истории порождают наши мечты и подпитывают то, что никогда не умирает.

На поверхности все выглядит одинаково, просторно и приветливо. А под водой все совершенно иначе. Очень похоже на тех, кто здесь живет.

История – это бинты для того, что сломалось.

после нее остается дурной вкус во рту, а на глазах появляются слезы. – Старик не клюнул, и я продолжал: – Если она – репчатый лук, то кто тогда я? Он произнес это как само собой разумеющееся: – Кокос. Я попытался отбиться: – Это потому что я твердолобый? – Нет, потому что от постоянного употребления кокосового молока обязательно начнется понос. Такого я не заслужил. – Не смешно.

Он пожал плечами: – Кейти как репчатый лук. – То есть? – Многослойная. – Я-то думал, что вы собирались сказать, что

Это как половина глубокого вдоха. Всегда только вдыхаешь и никогда не выдыхаешь.

Проблема в том, что, по-моему, лучше знать правду о мыслях другого человека. Если сжечь книгу, не убьешь правду или ложь, которая находится под обложкой. Возможно, я впервые узнал об этом из романа «451 градус по Фаренгей