Цитаты из книг автора «Дмитрий Колодан»

Единственным ярким пятном было граффити – на фоне сырой штукатурки оно почти светилось. Остер отступил к стене, чтобы рассмотреть рисунок, и обмер: бессмысленные надписи и завитушки сложились в искаженный, но явственно различимый рыбий скелет. Между разинутыми челюстями виднелась железная дверь. Разум раскрылся, как раковина.

Ее зовут Ива. Я не знаю, кто Она такая и откуда. Может, Она вообще не человек? А может быть, я ее просто придумала? Смешно, конечно. Мне казалось, я уже выросла из возраста, когда заводят воображаемых друзей… Или же Она мне приснилась? Глупости. Глупая голова опять пытается меня обмануть. Но теперь я точно знаю, что Oна настоящая. Я держу в кулаке наконечник стрелы, который Oна мне подарила. Я жду, когда камень со мной заговорит. Я не одна.

Кати же стояла и смотрела до тех пор, пока тоненькая фигурка не скрылась за деревьями. Сказка закончилась, но Кати знала, что это еще не конец. Она постояла еще немного, а затем покатила коляску к дому. Герберту-младшему и в самом деле пора менять подгузник. В лесной чаще тяжело закаркал ворон.

– Лес – очень странная штука. Внутри он всегда больше, чем снаружи. Границы зыбки. В общем, все зависит от того, в какую сторону идти и как идти.

За домами протянулся узкий пустырь – опустевшее поле битвы между городом и лесом. Битвы, которую проиграли обе стороны. Здесь не росли деревья и не стояли дома, зато летом разрастались чертополох и борщевик – уродливая замена стене из шиповника и роз, что преграждала путь к замку Спящей Красавицы. Сейчас эти растения стояли пыльным сухостоем и гадко шелестели, покачиваясь на ветру. Кати остановилась на краю пустыря. Эту границу она преодолеть не могла, не с коляской. Сил не хватит толкать ее по рытвинам, ухабам и прочим шрамам земли, через сухой бурьян. Она была заперта, слово птица в клетке.

я не представляю, как можно жить в мире без чудес. Глупо, да? Нет бы, как все нормальные люди, принять мир таким, каким он хочет казаться… Тогда, глядишь, и люди ко мне потянутся. Заведу себе друзей, заживу нормальной жизнью. Звучит неплохо, да? Но сколько я ни пыталась себя пересилить, ничего у меня не выходит. Я знаю, что чудеса рядом. Они кружат вокруг меня, как волки вокруг беззащитного олененка… (Откуда этот образ?) Они только и ждут момента, чтобы наброситься на меня и разорвать на части. Ну, что сказать по этому поводу? Я готова.

Ты веришь в чудеса? Да. И еще тысячу раз «да». Но «верю» – это неправильное слово. Я знаю. Знаю, что чудеса случаются, надо только внимательно смотреть по сторонам. Чудеса повсюду, они поджидают в самых неожиданных местах. А еще нужно быть очень осторожным. Чудеса бывают разные и чаще всего ведут к большим неприятностям. Почитайте сказки. Внимательно почитайте и сами увидите.

сердце лучше знает, что его лечит. Разумеется, когда я говорю «сказки», я имею в виду вовсе не те выхолощенные истории, которые печатают в детских книжках с картинками. Настоящие сказки они другие. Они нисколечко не добрые, не милые и не уютные. В настоящих сказках убивают, и убивают жестоко. Мучают и рвут на части и делают другие, куда более страшные вещи… Ой! Сейчас перечитала: получается, что я какая-то извращенка, которой подавай кровищу, изнасилования и прочие гадости. Нет, нет! Я люблю сказки не за это, а за то, что они пытаются говорить правду. В широком смысле. О том, что мир за закрытой дверью, за которой мы прячемся со своим горячим чаем, теплым пледом и тупыми телешоу, место хоть и опасное, но зато полное удивительных чудес. Сказки – это окошки, которые позволяют туда заглянуть хотя бы одним глазком. Однажды, в какой-то книге, я прочитала про музыку, которую слушаешь костями. Для меня сказки – эта самая музыка.

– А ссачем ты сюда пришла? – Я… – Кати поджала губы. – Я пряталась. От… Других людей. – Они хотели тебя съесть? – Нет! – возмутилась Кати. – Еще чего… И тут же прикусила язык. Ведь если подумать, слова речной твари были не так уж и далеки от истины. Разумеется, Лаура с Казиком не собирались варить из нее суп или что-то подобное. Но если смотреть шире… Они ведь и в самом деле ее ели. Кормились ее страхами и болью, смаковали ее унижение. Они были хищниками, она – их добычей. И не важно, в чем это выражалось, суть от этого не менялась.

Какая-то птица, весьма неприятного вида, хлопая крыльями, опустилась на ветку ближайшего дерева. – Ты ведь и есть кукабарра? – спросила Ива. – Тогда начинай. Пора. И кукабарра заливисто расхохоталась, встречая рассвет нового дня.