Башня из черного дерева

Интересно - если бы Джон Фаулз написал больше книг, за сколькими еще вариациями на тему взаимодействия загадочного пожилого джентельмена и двух очаровательных девушек с героем экзистенциалистом мы имели бы удовольствие наблюдать?

Собственно, прочитав ключ к этому шифру - его же «Даниэла Мартина», я многое для себя прояснила. Несмотря на то, что в каждом отдельном случае разные акценты, новые грани.

Традиционный (полагаю автобиографичный) главный герой, амбициозный, мучимый самовыражением, творческий, страдающий от непостижимости смысла жизни, увлекающийся диаметрально противоположными типажами женщин, вступающий в соперничество с мудрым многоопытным и циничным зрелым мужчиной, носителем знания о смысле жизни.

Его завораживают рафинированные «принцессы», девушки из «хороших семей», прекрасно образованые, зараженные творческим самовыражением, так же как и он. Их стан тонок, белокурые нежные волосы вьются на затылке, речь поставлена, они деликатно направляют беседу в этичное русло, пряча потаенное, сокровенное… И все. Наш автор, точнее герой, испытывает рыцарские порывы постичь новый мир, желая обладать и опекать одновременно.

Все бы хорошо, но ему нравятся и другие тоже. Те, что не стесняются своего тела, те кого отличает «искренность представительницы трудового люда, приобретенная дорогой ценой, ценой «жизни черт знает как»». Те, которые разговаривают языком кокни и при появлении которых, джентельмены присвистывают и переглядываются. Но никогда не женятся. Такие дамы ему не просто нравятся, а пробуждают животные инстинкты. С ними гораздо проще.

Герой, вообще мастер попадать в тяжелую ситуацию выбора, делать его разумно, а потом сходить с ума, что жизнь проходит, а безумств все нет и нет.

Жаль, что нельзя сидеть на всех стульях одновременно. Нельзя одновременно быть счастливым семьянином и романтичным любовником, действующим на ощупь. Нельзя разделять душевную и умственную близость с женщиной и быть превосходнее, сильнее ее. Нельзя жить одновременно в эпоху зарождения и становления традиций творчества и в период их изживания и состояться творчески и там и там. Нельзя быть вечно молодым и бессмертным и влюбляться в девушек в корсетах и панталонах в начале 20 века и не пользующихся вовсе бельем в конце 20 века. Нельзя в тридцать лет обладать мудростью семидесятилетнего. Нельзя мудрому семидесятилетнему влюбляться в двадцатилетних без риска быть жалким.

Герой Фаулза не понимает, что нельзя… А мы понимаем?

«Башня из черного дерева» – это сборник, состоящий из пяти повестей. Помимо заглавной повести – «Башня из черного дерева», в него входят повести «Элидюк», «Бедный Коко», «Энигма» и «Туча».
Тонким лейтмотивом сборника, проходящим через все повести, как кажется, является вопрос поколений – его разрыв: разрыв в восприятии жизни и творчества, отношении между полами, находящихся, будто бы, в разных мирах – в иной парадигме мировосприятия.
Подробнее остановлюсь на заглавной и ключевой повести – «Башня из черного дерева».
Молодой художник-абстракционист и литератор Дэвид Уильямс приезжает в отшельническое поместье «Котмине» во Франции (Бретань) к Генри Бресли – известному пожилому художнику со скандальной репутацией. Цель его поездки – собрать информацию для книги, посвященной его жизни и творчеству. В поместье он неожиданно находит, загоравших в саду нагими, двух девушек-студенток (Диана и Энн). Они в поместье изучают искусство и живут вместе с Генри. Во время ужина изрядно выпивший Генри заводит разговор с Дэвидом о том, что абстрактное искусство – это бегство художника от реальности и ответственности перед человеком. Искусство абстракционистов он называет «башней из черного дерева». И здесь Фаулз противопоставляет два символа – «башню из черного дерева» и «башню из слоновой кости» (отсылка к Флоберу). Данный стилистический прием служит для обозначения разницы двух противоположных точек зрения на искусство: элитное искусство и абстракционизм, утративший свою важнейшую функцию – функцию возможности общения с людьми.
Дэвид влюбляется в Диану; он разрывается между своими чувствами к девушке и своей семьей. В последний день пребывания Дэвида в поместье между ним и Дианой происходит разговор, который приводит их к расставанию: Дэвид как негодный рыцарь бежит и оставляет свою принцессу.
Нужно отметить, что поместье «Котмине» у Фаулза – это отдельный мир: бесконечный и сказочный мир свободы, где можно бродить нагишом, и вообще находиться в полном слиянии с природой. Он глубоко отличается от шумного Лондона и от всей Британии с его пуританскими и филистерскими нормами и спокойной жизнью, где все упорядочено. Дэвид, пробыв в этом загадочном месте пару дней, ощущает влияние этого места на себе и всецело отдается ему. Итогом путешествия в Котмине является встреча со своими «я». Дэвид понимает, что его творения – это всего лишь дань капризной моде (возможно однодневной); заставляет задуматься в каких тисках комфортной несвободы, не допускающей вольного самораскрытия индивида, он существовал.
Касаясь других повестей, отмечу следующее: В «Элидюк» (вариация бретонского стихотворного рассказа) разрабатывается тема любви – ее таинства, трагизма и жертвенности. Так жена рыцаря, который влюбился в принцессу, узнав об этом, благородно устраняется, уйдя в монастырь.
«Бедный Коко» заключает в себе модель готического романа с типичными для этого жанра похищениями и ночными встречами. И важен здесь социальный подтекст, поднимающий вопрос молодежного бунта и столкновения разных культурных и житейских принципов. В этой повести известный писатель размышляет, почему вор (из низших слоев, с левыми взглядами), обокрал его, да еще и сжег его ценные рукописи.
Следующая повесть «Энигма» – это детективная история. Преуспевающий финансист и член пропадает без следа и без видимых причин. Снова попытка выяснить, чем занимается один из детективов, мотивы человека: почему известный и успешный политик исчез? Никаких ответов от Фаулза – только предположения. Читатель сам может строить версии: причина – женщина, бессмысленная жизнь или что-то иное.
«Туча» – наименее запомнившаяся мне повесть о двух семьях на пикнике. В этой истории, местами грань между реальностью и фантазией, грезами героев стирается. Рассказанная сказка как будто становится реальность.
Больше всего мне понравилась «Башня из черного дерева», затем выделил бы «Энигму» и «Бедного Коко»; но посредственных повестей здесь нет.

Бесконечно грустно бывает, когда признанное произведение, талантливо сделаное, красивое, заслуженно занимающее место в большой литературе и.... мимо.
О чем это было ? О ком?
Есть то, что является живым источником, фонтаном энергии - нет, не сам старый ловелас Бресли. Его искусство. Дар. Наверное при взгляде на его работы открывались порталы и обновлялись клетки, происходили прорывы сознания, возвращалась память прошлых жизней. А старик Брэсли в мастерской? Ух, хорош! Какие сгустки энергии, разгоняющие кровь счастливчиков, имеющих возможность присутствовать!

Личность же старого художника, сама личность - это уже ветошь на краю источника... Грязная, ненужная ветошь.

Остальные действующие лица - изначальная мертвечина. Вялый Дэвид, умозрительная Мышь, раненный зверек Уродка. Где же и обитать живым мертвецам, как не у источника энергии?
Мне трудно было это читать... Там совсем нет любви.
Никто не родился,
не умер,
не был убит,
не был оправдан,
не был безрассуден,
не уверовал в Бога,
не разуверился,
не отчаялся,
не был даже смешон, нелеп, жалок - в тексте много осеннего, свежего воздуха и совсем нет Жизни...
Трупное искусство флирта, суррогата любви, по всем правилам науки. Шахматная партия, девчонки начинают и у дурачка шансов нет: "Я фея. Я строгая Дева. Я шлюха. Я интеллектуалка. Я обнажена, но чиста. Я застенчива. Я доверяю только вам. Я ваша поклонница. Возьмите меня. Ах, нет, я не могу...мы не должны" В такой последовательности. Классика жанра. Простая и безотказная схема. особенно с подругой, якобы выдающей душевные секреты Девы-шлюхи. И вот уже наш самовлюбленный мотылек считает свое желание ни больше ни меньше, как Поступком и готов лобызать песок, по которому.
Нету, нету во всем этом жизни. Если б Дэвид только знал что это такое - Жизнь, он бы услышал слова старика "Все дело в сиськах". Но Бресли не умел ясно выражать свои мысли. А выхолощенному сознанию Дэвида простые истины Жизни недоступны... Это для него слишком просто, а значит и слишком сложно. Не дано.

Многое внутри этой повести напоминает рисунок Мыши и почти ничего - рисунок старика.

С точки зрения техники исполнения рисунок производил хорошее впечатление, но ему, пожалуй, недоставало индивидуальности. Приятная сдержанность, которую она проявляла в обращении с людьми, на бумаге превращалась в холодность, в нечто излишне прилежное и voulu. Удивляло полное отсутствие стремительного полета линии, твердости и силы, характерных для Бресли

Талантливо? Очень! Понравилось? Нет.