Одна история

Джулиан Барнс - патологоанатом душ человеческих и профессор по анатомии чувств. Каждая страница «Одной истории» - это ядовитый концентрат мысли, проповедь и заупокойная служба для всех романтиков этого мира. Что такое любовь, что такое правда, что такое память? В конечном счете всё это - просто наша иллюзия.

Лето. 1960-е гг. Маленький и чинный британский городок потрясен скандальной историей, которая не случалась здесь со времен его основания. 19-летний Пол, приехавший к родителям на летние каникулы «был совращен и втянут в порочную связь» с 48-летней Сьюзен Маклауд. Любовники познакомились в теннисном клубе на парной игре, которая никак не предполагает по своим правилам такого продолжения. Все жители города возмущенно жужжали в своих домах, как сердитые пчелы в ульях. Исключили развратников за неподобающее поведение из клуба. Но им было всё равно. Они были счастливы.
Такова завязка этой истории. И, как в любой честной истории про жизненный цикл любви (короткий период влюбленности, далее вялые фрикции эмоций и душевная импотенция в конце), всё самое интересное здесь и заканчивается.

Эта книга обманчива, как хищный цветок. Крошечная с виду, она придавливает читателя тяжестью могильной плиты. Я читала ее две недели, принимая по несколько абзацев в день, как горькое лекарство, больше впихнуть в себя была просто не в силах. После примерно двадцати страниц уже наблюдались все признаки передозировки: тошнота, головокружение, нарушение сна. Еще немного и дошло бы до сыпи. Читать ее тягостно, как тягостно смотреть на смертельные судороги живого существа. Грустно наблюдать, как главный герой всеми силами пытался не стать похожим на жалких в своей унылости взрослых, которых видел вокруг себя с обличающей ясностью юности, но лабиринт жизни, петляя по трудным окольным путям, в итоге привел его туда же.

Обложка романа - это шедевр, достойный музея современных искусств. На ней есть всё, что надо знать об этой разделенной (расчлененной?) на три части истории - красивое начало, болезненное продолжение и неизбежный конец. Образцово ровные красные буквы (романтика и свежесть чувств, уверенность, что это, конечно же, навсегда) зачеркнуты резко, с силой, явно с раздражением нетвердой (пьяной?) рукой и сверху выведены другие - черные, корявые, болезненные в своей заостренности и рахитичной кривизне (все пошло не так, как было задумано). Эти буквы размыты. Слезами? Возможно. Случайно пролитой водкой? Вполне вероятно. Дождем, нашедшим их небрежно забытыми на улице, выброшенными из жизни? Может быть.

Мораль: не возлагайте на любовь слишком больших надежд, она и так разваливается под грузом каждого прожитого дня. И скоро её, как раненого товарища, придется тащить на себе.

Помнится, мне были интересны книги про взаимоотношения людей, страдания там, созависимость, треугольники, токсичные родители, прелесть же. Причем любопытны любые взаимоотношения: гетеросексуальные, гомосексуальные, отношения на расстоянии, отношения с большой разницей в возрасте. Но обычно книги если и пишут о разнице в возрасте, то, как правило, небольшой, либо о перевесе в пользу женщины, когда мужчина сильно старше. Барнс же рассказывает о противоположном случае, когда значительно старше женщина. Значительно - это лет 30 разница. Мне такое удивительно, и сразу вспомнились Макроны и Хью Джекман.

Повествование идет от первого лица, и поневоле закрадывается кродеться мысль, а не о себе ли автор пишет. Но это такая типичная ловушка для книг с главным героем "я". И все равно, даже зная о ней, я в нее попала. Для меня ГГ - Барнс и все тут.

В 60е-70е годы XX века ГГ - молодой человек лет 19, выходец из приличной буржуазной семьи, обремененной всеми на свете предрассудками и традициями, приезжает после окончания 2го курса университета домой на каникулы. Мать и отец записывают его (вот еще и родители его записывают, насколько же герой плывет по течению) в теннисный клуб с потайной целью познакомить сына с приличной буржуазной девушкой. А тот, всем назло, цепляет миссис Сьюзен Маклауд 48 лет. Сьюзен давным давно замужем за странным агрессивным типом, у нее две взрослые дочери возраста около ГГ. И все складывается. Сьюзен после некоторых колебаний бросает мужа, и живут они вместе с ГГ в некотором городе, в котором на них особо не обращают внимания.

Хотелось бы написать, что живут припеваючи, но нет, петь в их отношениях никому не хочется, только пить. В общем, ГГ попадает в ловушку созависимости жизни с алкоголичкой, и вся их жизнь строится по типичному кругу, а вернее, треугольнику Карпмана. Автор как будто с учебника психологии списывал. И ни одного психотерапевта вокруг, чтобы помочь им выпутаться.

Почему-то эта история меня не особо задела, хотя по идее должна была, треугольники и всякое такое - мой давний интерес. Но вот не пошло, не поехало, треть книги было просто скучно. Возможно, потому что герои особо и не трепыхались оттуда вырваться из своей зависимости, жили себе и жили, пили себе и пили, страдали себе и страдали. А интересен-то выход. Как они справились с такой тяжелейшей ситуацией. Ну так по Барнсу ответ - никак.

Что касается вопроса, который возник у некоторых моих друзей - мол, так не бывает, я отвечу - бывает еще и не так. И хлеще бывает. Макроны и Галкин не дадут соврать про разницу в возрасте, миллионы жен алкоголиков и мужей алкоголичек не дадут соврать про жизнь в страдании. И даже пара селебрити-лесбиянок есть с разницей в возрасте около 50 лет, да 25-летняя девушка и 70-летняя матрона. Чего только в жизни не случается.

Хотя и это не совсем точно.

Вот и сам герой книги уже за 50 размышляет о том, стоило ли вообще начинать этот роман тогда, когда ему было 19, а ей 48. Это была большая разница, но любовь не приемлет ограничений и моральный норм. Этот роман изначально был обречен, но амбиции молодого человек и желание жить, а не существовать его пассии захлестнули обоих.

По мере продвижения сюжета эмоции и накал сменяют друг друга. Первая Глава повествует о начале этой Любви. Когда оба практически одинаково окрыленных людей забывают о существовании всего мира и наслаждаются этим великим чувством пробуя и смакуя его. Конечно порой встречаются редкие вкрапления непонимания, каких-то не состыковок. Но в целом двое против целого мира, пусть и без открытой войны, но они новые Ромео и Джульетта, изменившие судьбу в угоду себе.

Вторая Глава разительно отличается от первой. Здесь уже и повествование от второго лица, а оно ведется от лица героя на протяжении всей книги. И Место Любви начинает занимать Долг и Привычка. Уже нет двоих против целого мира, есть Мир, есть Она и есть Он. И каждый уже сам по себе. Они пытаются сохранить еще хоть что-то. Но увы и ах. Ее депрессия от достижения мечты только усугубляется, а плюс возможный стыд и коренее себя. Но и алкоголь не является лекарством, а он… он пытается пока еще борется. Он пока не утратил амбиции, хотя уже порядком поистерял.

Что ж и как подведение итогов пред нами возникает Третья Глава. Где большее место отведено размышлениям на тему, а что же это было, почему все сложилось так, а не иначе, почему сердце очерствело, а мир, он как был просто миром так им и остался.

На эту историю любви ушло небольшое количество страниц, которые при этом включили в себя промежуток времени в тридцать лет, десять из которых продолжалась сама эта история, а двадцать заняли познания и становления. Он так и остался жить с тенью ее и отпечатком ее на своем сердце и душе. Он так и не стал с кем-то еще кроме нее. Сама ли Она или же сама история оставила такой след. Все вместе, без нее не было бы истории, без истории не было бы его таким, какой он есть.

Жалеть ли о прошлом или ностальгировать им, каждый решает для себя сам. В любом случае прошлое неподвластно изменениям из будущего, никто из нас не в состоянии это сделать. Так возможно тогда проще его отпустить и оставить лишь сухой остаток в виде памяти без эмоций, без чувств.

Примерно к такому же выводу, наверное, и пришел герой в последнем абзаце.

PS: конечно можно было бы покуражиться и над разницей в возрасте и над несмышленостью и наивностью как его так и ее, но это было бы поверхностное отношение. А здесь, здесь все же больше эмоций, амбиций и становлений. И не важно какая разница, и не важно какой возраст ведь главное, что в душе они были одинаковые… практически одинаковые.