Выгон

Представьте скандинавский нуар без убийств, тайн, расследований и харизматичных героев. Представьте, что действие происходит не в Швеции или Норвегии, а в Шотландии. Представьте женщину, которая родилась на одном из множества шотландских островов, затеем переехала в Лондон, спилась до алкоголизма, разрушила свои отношения, уволилась с работы, записалась на реабилитацию и вернулась к себе домой, на архипелаг Оркни, - отдохнуть от шумного мегаполиса с его бесчисленными пабами и падкими на алкоголь друзьями, выспаться, развеяться, попытаться привести в норму напрочь разрушенную нервную систему. Понаблюдать за птицами. Растворить боль в природе, в соленом атлантическом воздухе. Нравится такая картина?

Утром я резко вспомнила, что из мелодии моей жизни пропал бас. Когда он ушел, я вдохнула и так и не смогла выдохнуть. 

"Выгон" - глубоко личный автобиографичный роман Эми Липтрот о ее печальном жизненном опыте, который она пережила будучи еще совсем молодой. Все детство на унылом шотландском острове Эми мечтала урвать куда подальше, переехать в Лондон, работать в каком-нибудь крупном книжном издательстве или газете, кутить днями напролет, заводить уйму новых знакомств и пить - пить без остановки, пить пиво, водку, коктейли, да не важно что, лишь бы градус был. Но такой путь, как всем нам известно, ведет в никуда. Вот и Эми не стала исключением. Разгульная жизнь привела девушку на самое дно: отношения с любимым человеком разрушены, с работы выгнали, некоторые друзья отвернулись. Эми осталась один на один со своим главным врагом - алкоголем. Как и большинство людей с пагубными привычками, Эми понимала свою слабость, признавала проблему, но ничего не могла с ней поделать. Бросала на неделю, месяц, но итог всегда был один - бутылка, наркотики, провалы в памяти. В один из очередных запойных вечеров Эми наткнулась на ублюдка, попытавшегося ее изнасиловать. Это стало финальной точкой. Девушка записалась в реабилитационный центр и спустя время, чистая, уехала домой, на Оркнейские острова - архипелаг на северо-востоке Шотландии.

Для алкоголика выпивка - это непомогающее лекарство, вечно повторяемая ошибка, дорога, по которой никогда не дойдешь до пункта назначения. 

Книгу можно поделить на две части. Первая занимает меньшее количество страниц и описывает жизнь Эми в Лондоне и ее путь к алкоголизму. Вторая затрагивает восстановление после пережитых событий и жизнь Эми на островах. Читатель должен понимать, что главный помощник Эми в борьбе с алкозависимостью - природа, поэтому на каждый абзац о чувствах приходится три-четыре о стихии. В то время, когда зависимость ощущалась наиболее остро, Липтрот углубилась в изучение флоры и фауны родных мест. Писательница тщательно описывает интересные природные явления, наблюдаемые на островах Шотландии, жизнь редких птиц и движение небесных тел. В природе Эми находит множество параллелей с человеческой жизнью и демонстрирует их читателю, облачая в поверхностные, но красивые метафоры. Большинству читателей текст покажется до боли скучным, в этом можно не сомневаться. Но тот редкий читатель, который, как и я, обожает Великобританию со всеми ее бесчисленными островами, тоскливыми видами на Атлантический океан и торфяными болотами, - оценит роман, лучше поймет быт шотландских островитян и, возможно, загорится идеей посетить те места, которые так подробно описала Липтрот в своих мемуарах.

Эрозия будет вытачивать в утесах новые морские своды, которые потом станут отдельными скалами и наконец обрушатся. Острова всегда уменьшаются, утесы обретают все более и более сложные очертания. Жизнь становится печальнее, но интереснее, все травмы постепенно стираются, как шрамы на побережье. 

Пишет Липтрот хорошо, неспешно. Я бы даже сказал, что это одна из самых медитативных книг, что мне довелось читать. Объем в почти 300 страниц не кажется затянутым, вымученным - читаешь и расслабляешься. Очевидно, что роман эмоционально тяжелый, сложный для людей чувственных и легко сопереживающих. Тем не менее на протяжении всего чтения через свинцовые шотландские облака пробивал яркий лучик надежды - даже после полного погружения на дно, человек еще может выкарабкаться - да, будет трудно, придется бороться с целой толпой демонов внутри себя, но это того стоит, и где-то в глубине даже самой болотистой души еще тлеет искра жизни, обещающая теплое, счастливое будущее.

Когда я пребываю в мрачном настроении, возникает страх, что я так никогда и не смогу покинуть мир зависимости, что меня как личность всегда будет определять алкоголь, точнее, его отсутствие в моей жизни. Я не хочу постоянно рассказывать новичкам о том, как и почему развилась зависимость и как я от нее избавлялась. Я хочу наконец освободиться и заниматься другими вещами. 

Как я уже написал, "Выгон" -  далеко не для всех. Мне понятно, почему его тепло приняли в современной Великобритании, но в то же время я осознаю, что читателю из СНГ потребуется куда больше труда, чтобы оценить роман молодой шотландки. И все же я тешу себя надеждой, что среди наших читателей найдутся те, что сумеют оценить историю Эми Липтрот по достоинству и, быть может, внесут произведение в список любимых.

Не помню, как эта книга попала ко мне в список прочтения. Достаточно долго не могла приступить к её чтению, хоть и собиралась сделать это ещё месяца два-три назад, но книга оказалась прекрасной!

Эми Липтрот жила на краю не только географическом – Оркнейские острова, к северу от Шотландии, – но и поведенческом, всегда стремясь к новым ощущениям и негодуя против тех, кто предостерегал её от этого. Эта грань сформировала и определила автора и её отмеченные наградами мемуары, удивительно успокаивающие для “дикой девушки”, выздоравливающей от алкогольной зависимости на диких островах. Но это не так уж удивительно для девочки, которая провела своё детство, живя среди стихий. Детство, полное драматических сцен, земных и личных.

Родилась во время одного из приступов биполярного расстройства у своего отца, он перенёс ошеломляющие пятьдесят шесть процедур электрошока. Несмотря на всё это (её родители развелись), она чувствовала, что её всегда любили.

Действие мемуаров разворачивается на Оркнейских островах через два года после того, как автор прошла интенсивную реабилитационную программу в Лондоне после того, как она достигла самого дна алкогольной зависимости. (Её брат, который учился в том же университете, что и она, пытался помочь, пока ей не потребовалось агрессивное вмешательство.) Сегодня, в свои тридцать пять, она уже пять лет не пьёт.

По оценкам, на семидесяти островах, входящих в состав Оркнейского архипелага, проживает около 20 000 человек. Многие из них малонаселены или совершенно необитаемы. Большинство действий в мемуарах разворачивается на так называемом материке, где расположена семейная ферма автора, и на одном из самых северных островов, Папей, население которого составляет семьдесят человек. Липтрот решила провести пять зимних месяцев на этом отдалённом острове, чувствуя себя менее одинокой, чем в Лондоне.

Конечно, было не всё так весело и легко. Липтрот протрезвела только к тридцати (она начала пить в пятнадцать), когда вернулась домой, обменяв огни дискотеки на небесные огни. Она обнаружила, что может кайфовать от свежего воздуха и свободы на холме и что трезвость может быть своего рода путешествием - волшебной и таинственной поездка.

В книге есть полезный глоссарий оркнейских слов. Некоторые из них являются фермерскими терминами, такими как byre для амбара и kae для крупного рогатого скота, поскольку Эми Липтрот выросла на ферме. У этих домов, кажется, есть личности, у них есть имена. На самом деле, фермерские дома, как правило, переживают своих временных землевладельцев, поэтому людей с большей вероятностью можно идентифицировать по названиям их фермерских домов, а не по их собственным.

”Я выросла в небе, с огромным чувством пространства“, - рассказывает нам автор, но она чувствовала себя ”ограниченной пределами острова и фермы“. Эта ферма на краю света включала в себя необработанную землю под названием выгон, описываемую как земля, "где домашние и дикие животные сосуществуют, а люди навещают их нечасто”. Липтрот провела первые восемнадцать лет своей жизни, прогуливаясь по местам, продуваемым всеми ветрами, прибрежным скалам, расположенных рядом с одним из самых нетронутых археологических поселений нового каменного века (Скара-Бре) в мире, объектом Всемирного наследия.

Несмотря на все свои чудеса, Оркнейские острова кажутся пустынными. Сама Липтрот очень долго была одинока и печальна, пытаясь заполнить пустоту. Так как же мы могли не радоваться её красноречивым откровениям о том, что она заполняет её новыми знаниями и красотой, когда заново открывает свою родину?

Благодаря технологиям, чрезвычайно любознательному уму автора и вечной надежде она нашла увлекательные занятия и интересы. Стала страстным наблюдателем за птицами, звездочётом, изучала редкие облака, увлекалась астрономией, наблюдала за погодой и отслеживала морское движение, полётный радар, карты приливов и отливов, календари восхода солнца. “На островах в эпоху цифровых медиа мы часто обнаруживаем, что, хотя это кажется противоречивым, технологии приближают нас к дикой природе”.

На этих островах работает Королевское общество охраны птиц,а также обитают сотни видов птиц. Например, арктические крачки,, тупики, лохматки, черноспинные чайки, олуши, вепри (также называемые кроншнепами), золотистые зуйки, бекасы и многие другие. Есть даже оркнейское выражение, обозначающее охоту на морских птиц,: обмен на птиц. Некоторое время автор подсчитывала находящихся под угрозой исчезновения птиц-коростелей для группы на Папайе. Липтрот сравнивает себя с коростелями, “цепляющимися за существование”, говоря, что она “цепляется за нормальную жизнь”.

Природа и дикая природа - это дары, где бы мы ни жили на земле. На Оркнейских островах эти дары необычайны и обильны. Но именно смелость, настойчивость, изумление и феноменальное стремление Липтрот погрузиться в эти дары позволили ей самореализоваться и исцелиться день за днем.

Книга очень понравилась! И горячо советую к прочтению!

Меня со школьной скамьи тошнит от пейзажной прозы. Тексты из разряда «Паустовский, Бианки, Пришвин погулять на природу вышли», используемые всеми учителями русского языка в качестве идеальных вариантов для диктанта или изложения – то, что сразу вызывает головную боль, повышение температуры и рвотные спазмы. К тому же, как любому русскому человеку, мне история про переезд к чёрту на кулички для того, чтобы бросить пить, а не спиться окончательно, кажется не самой правдоподобной. Но спишем всё на то, что в автофикшне есть место не только фактуальности, но и фикциональности, ведь до «Выгона» я всё же добралась, понадеявшись, что пьяных приключений в романе будет не меньше, чем воздыханий о красоте травушки-муравушки, каждого увиденного кустика и услышанной птички.

Пьяных приключений оказалось меньше. Но Липтрот, героически променявшая винишко на колу, подошла к исследованию Оркнейских островов с той же порывистостью, что до того подталкивала её к лондонскому кутежу. Поэтому следить за тем, как в ночи она с фонариком выискивает коростеля или натыкается на берегу Атлантического океана на тюленя или моржа почти так же интересно, как читать о пьяных выходках, тем более, что весёлого в похождениях Липтрот оказалось мало: алкоголизм успел здорово подпортить ей жизнь и подорвать здоровье.

Героиня «Выгона» не делится знаниями о природе с видом знатока, на островах она, скорее, первооткрыватель, который жаждет заинстаграмить всё, что видит вокруг. Собственно и читается текст не как роман, а как собранные под одной обложкой посты из социальной сети за два года: всё показано в моменте, здесь и сейчас, словно рассказчице неизвестно, что будет дальше, хотя она описывает события в прошедшем времени. Ощущение, что зашёл на страничку человека, чей профиль выпал в рекомендациях, долистал его стену до конца и начал подниматься всё выше и выше, знакомясь с чужим прошлым, в котором был такой вот необычный для городского миллениала опыт.

Захотела ли я после прочтения «Выгона» поехать на Оркни? Пожалуй, что нет. Лучше пойду открою бутылочку вина и посмотрю National Geographic.