Читать книгу «Хорошо в деревне летом» онлайн полностью📖 — Эмиля Косты — MyBook.
image
cover

Эмиль Коста
Хорошо в деревне летом

Посвящаю любимой малой Родине.

Глава первая

Девятнадцатого января двухтысячного года в селе Двупалое отмечали Крещение. Полторы сотни человек столпились на заснеженном берегу речушки, в широкой ее части, где летом устраивали лягушатник для мамаш с детьми. Сегодня тоже собрались купаться, но только самые отчаянные. Или – как их мысленно называл Иван Ильич – отмороженные.

В Двупалом мало старожилов. Объяснение тому самое заурядное: первые поселенцы на берегу уютной бухты появились менее ста лет назад, а их недалекие потомки долголетием не отличались. Мрет мужик в приморской деревне, а кто поживучее – в город норовит удрать.

Нет тут ни работы, ни развлечений. Всей экономики – один магазин, который держат Мурашовы. Всей культуры – бывший клуб, переоборудованный в церковь. На берегу сияет пластиковыми окнами новенькая база отдыха «Солнышко» – летом городские понаедут. Воздух здесь, конечно, и тайга, и море… но эти чудеса природы мало радуют, когда жрать нечего.

Неудивительно, что полдеревни завидует Ивану Ильичу. Дом у Осинниковых с удобствами, сам Ильич бывший моряк, да еще пенсию получает в пятьдесят пять. Последнее обстоятельство особенно не дает покоя местным. Обычному мужику надо конкретно просадить здоровье, чтобы в таком молодом возрасте уйти на заслуженный отдых – это значит либо пить не просыхая, либо серьезно покалечиться. А он всего-то четверть века оттрубил в плавсоставе. Курорт, можно сказать.

Светило солнце и холод стоял собачий – настоящий крещенский мороз. Пар от людского дыхания облаком колыхался над толпой. Кругом все белым-бело, ослепнуть можно. Только прямоугольник проруби чернел на ледяном полотне: вода плескалась, текла неторопливо, манила к себе. И никто почему-то не спешил нырять.

А разговоров-то было!

Иван Ильич, убежденный атеист, еще накануне чуть не поссорился с лучшим другом из-за этой проруби. Василий целую неделю ее мастерил не разгибаясь. Море, между прочим, вообще не замерзает, но кто-то из старух сказал, что надо обязательно в реку – вот и заморочился.

Отыскать в толпе Василия почему-то не получилось, зато Иван Ильич увидел среди мужиков его старшего брата. Петр Бондарь в деревню приехал, надо же! Обычно летом на пару дней появляется, все времени нет. Еще бы: большой человек, в городе живет, младшему рублем помогает.

А Васька заперся небось с утра да рисует очередной шедевр… Или просто застеснялся.

Кивнув Петру, Иван Ильич с любопытством уставился на стоящего рядом с ним Шерифа. Участковый Назаренко жевал потухшую мальборину. Плеваться ему не по чину, а руки вынимать из карманов – холодно. Привычка не выпускать сигарету изо рта, из-за которой милиционер и получил экзотическое прозвище, водилась за ним давно – еще с той поры, когда на месте буржуйской сигареты был отечественный «Беломор».

Что Шериф вообще забыл на этом празднике жизни, в тридцати километрах от родного райцентра? Крышевать тут некого и не от кого: одна база отдыха на берегу, и та только к лету заработает, если не сожгут. Друзей и родственников Назаренко в деревне не имеет. В чем же дело? Беспорядков ждут, что ли? Да кому тут барагозить? Разве что священник психанет.

Отец Геннадий возвышался над толпой, хмуро дыша в бороду: он эту затею с купанием с самого начала не одобрил. Однако ж пришел, освятил воду, уважил, можно сказать, паству – а она вон что!

Пара Мурашовых топталась у края проруби на мостках. От вида Кузьминичны в купальнике становилось не по себе даже бывалым мужикам, а уж малолетки вовсе не знали, куда девать глаза. Не баба – сила! Даром что на пенсию в этом году выходит. Однако ж и она не решалась на первый шаг в воду. Остальные купальщики в ватниках и пуховиках на полуголое тело стояли поодаль, ждали.

Зоя Ивановна, тетка Ивана Ильича, прятала улыбку в меховой воротничок пальто. Ей не до ныряний, но пропустить культурное мероприятие главному интеллигенту деревни никак нельзя. И племянника с собой обязательно надо прихватить, а то что люди скажут?

Люди между тем безмолвствовали и вообще не обращали внимания на представителей сельской элиты. Тишину над толпой нарушало только вкрадчивое позвякивание стеклотары – кто-то уже начал отмечать. Ивану Ильичу, конечно, не предложили.

Он поежился и сделал робкий шаг назад – к здоровенному костру, пылающему посреди поляны на берегу. Теткин обжигающий взгляд тут же отбил всякое желание погреться.

Наконец Кузьминична размашисто перекрестилась и шагнула вперед. По-мышиному пискнула, когда воды сомкнулись вокруг могучих бедер, но мужественно пошла дальше, на глубину. Летом здесь по грудь, а сейчас – кто проверял?

Остальные купальщики тоже воспряли духом и полезли в воду. Помельче, по шажочку, по коленку – но лезли.

– У-уух! – Кузьминична рассекла пудовым бюстом водную гладь, мощным гребком бросила тело вперед.

Волны плеснули на края проруби, все вспенилось, вспузырилось – и на поверхность буйком выскочил еще один купальщик. Он не мерз, не баламутил воду руками и ногами, вообще не двигался, только глядел перед собой широко раскрытыми бледными глазами.

И ведь прямо перед бабой вынырнул, будто предупреждает: вот, мол, глубоко тут, поворачивай!

Она с разгону едва не поцеловалась с утопленником, но тут же замолотила руками по воде, закипятила реку еще пуще, заголосила:

– Бля… бль… блюди! Васька убился!

Наверняка хотела по матушке, да ведь святой праздник и народ кругом…

– Утопился! – вопила Кузьминична, отступая к спасительным мосткам.

Там уже суетились другие купальщики – скользя, спотыкаясь и сбивая коленки, спешили прочь из воды. У края проруби подпрыгивал от возбуждения Кешка Мурашов с большущим полотенцем в руках. Общими усилиями бабу вытащили из ледяной воды на мороз, отчего она разоралась еще громче.

Утопленник, оставшись в одиночестве, прислонился к краю проруби, будто хотел отдохнуть. Вид у него и вправду был усталый.

– Ну-ну, Лизонька, хватит, – Кешка с внезапной нежностью укутал жену в полотенце, натянул ей на ноги растоптанные боты и повел подальше от места трагедии, к костру. Остальные купальщики, крестясь и перешептываясь, тоже потянулись в тепло; у проруби остались самые стойкие селяне и Шериф. В суете он куда-то незаметно задевал окурок. Руки по-прежнему держал в карманах.

– Потерпевший ругался с кем-нибудь последнее время? – участковый обвел подозрительным взглядом присутствующих.

– Вроде нет.

– Все хорошо у него было, – выдавил Иван Ильич. – Мы вчера виделись. Вел себя спокойно, вечером сюда собирался, работу заканчивать.

– Суицид, значит, – констатировал Шериф. – Надо извлечь тело из воды.

– Тебе надо – ты и извлекай, – сострил кто-то из толпы.

Даже Петр стоял на месте с видом оглушенной рыбы. «Да идите вы!» – мысленно сказал Иван Ильич и первым шагнул к проруби.

Он ухватился за мокрый и уже вставший от мороза колом воротник свитера, одним рывком вытащил утопленника из воды и уложил на лед. Все это – молча, стараясь не смотреть в глаза тому, что еще вчера было Василием. Кто-то тут же прикрыл тело одеялом. Иван Ильич развернулся и пошел было к костру, да Петр тронул за плечо:

– Спасибо, Вань.

«И ты иди!» – чуть было не ответил он. Но вовремя опомнился.

Шериф засунул руки поглубже в карманы и заявил:

– Скорую за телом пришлю из райцентра, но это не раньше, чем к вечеру.

– Как это – не раньше? Что ж он, тут будет лежать? – возмутился Иван Ильич.

– Зачем тут? Можно в сарайку какую перетащить – дай мужикам на бутылку и дело с концом. Не на своей же машине мне его везти!

– На моей можно, – сурово ответил Петр. – Сейчас подгоню и кому надо на бутылку дам.

Иван Ильич мотнул головой и сказал:

– Никому не надо. Так поможем, не чужие.

Петр зашагал в сторону хутора, где жили Мурашовы и Бондари. Все мигом утратили интерес к происходящему и двинулись к костру. Иван Ильич тоже отошел погреться, оставив Василия в одиночестве на краю проруби.

Кузьминична, вытирая слезы – или речную воду – со щек, рассказывала односельчанам подробности встречи с покойником:

– Я, стал быть, гребу, а он как выскочит – и прям в глаза так: зырк! Думала, сама помру там же. Ну, Васька, ну, учудил! Сам ведь прорубь мастрячил, а оно вон зачем…

– Сам себе могилу… прорубил, – изрек Мурашов, затягиваясь папироской.

Жена в сердцах замахнулась на него.

– Поостри мне тут! Людей бы постыдился…

– Ну, будет тебе, Лиза, – примирительно сказала тетя Зоя, по старой памяти называвшая прежних учеников по именам. – Не время ссориться: человек погиб.

– Хороший человек, – добавил Иван Ильич.

– Дрянь, – обронил Мурашов.

Едва не уронив полотенце, Кузьминична отвесила мужу воспитательную затрещину. Тот с философским выражением лица оглядел дымящийся на снегу окурок и снова полез в карман за папиросами. Кузьминична же, возмущенная непробиваемостью супруга, добавила:

– Кому сказано: закрой поддувало! Хоть бы и дрянь – не тебе судить, алкаш проклятый.

Эти слова по-настоящему задели мужика. Мальчишки часто дразнились «Мураш-алкаш», но чтобы родная жена… И ведь пил не больше остальных, просто у него как-то веселее выходило. Между тем Кузьминична под укоряющим взглядом старой учительницы вновь присмирела и натянула полотенце на полные плечи.

– Стало быть, ты его последним видел? – спросил Назаренко Ивана Ильича.

– Наверное.

Мураш даже возмутился:

– Ну, щас! Ты днем на хуторе был, а я Ваську видал вечером.

– Оба мы видали, – кивнула Кузьминична. – Часов в пять он на реку пошел, верно, Кеш?

Тот покачал головой и важно ответил:

– После шести дело было. Стемнело почти. Домой Васька возвращался, еще в руках чего-то нес – инструменты, наверно…

– Это как же так? – удивился Иван Ильич. – Что ж он, вернулся, а потом по темноте топиться пошел?

– Тогда уж до утра бы обождал, – нерешительно предположила Кузьминична.

– Наверняка утром и утопился.

Шериф, поняв, что от служебных обязанностей сегодня увильнуть не удастся, зашагал в сторону деревни. Следом отправились остальные.

Кузьминична кое-как натянула рейтузы, кофту и, накинув шубу на плечи, вместе с мужем пошла по дороге на хутор. Иван Ильич в одиночестве остался ждать у костра. Он успел пожалеть о собственной самонадеянности: второй раз сил, чтобы поднять Ваську, ему может и не хватить. Немолодой уже.

Через четверть часа со стороны хутора подъехал тонированный крузак, заднее сиденье которого накрывали старые простыни.

– Вода ведь, а мне машину продавать скоро, – непонятно кому объяснил Петр, когда тело уложили на отведенное место. – Садись, Вань, тоже. До дома довезу.

– Ты в райцентр – и назад? – спросил Иван Ильич, когда машина свернула к деревне.

Петр мотнул головой.

– В город поеду. Похороны надо устраивать, с батюшкой договориться.

– Вы… повидались хоть?

– Не случилось, – после паузы ответил Петр.

– А приехал-то когда?

– Часа два назад.

– И не побоялся зимой до нас добираться?

– Чего тут бояться? Машина проходная, на перевале чисто.

– Сдувает…

– Ага.

О чем вообще должны разговаривать брат умершего и его лучший друг, которые за всю жизнь двумя словами не перекинулись? На счастье впереди показался кирпичный барак, в котором жили Зоя Ивановна с племянником. Крузак остановился у крыльца. Иван Ильич пожал Петру руку и вылез из машины.

Не умел он вести светские беседы. Жизнь не научила. Кивнули головой при встрече да на прощание – и ладно.

В бывшем общежитии, где живут Осинниковы, одна общая кухня, ванная и всего три комнаты. Первую занимает тетка, вторую Иван Ильич, а в последнюю недавно въехал священник: куда городскому человеку без удобств? А тут удобства есть, сохранились с прежних времен, когда в деревне рыболовецкий совхоз да консервный заводик работали и молодежь сюда ехала. Даже отопление раньше было, но в перестройку все полопалось. Пришлось печки ставить. Тетке так даже больше нравится, а то как будто и не в деревне живешь.

Таких общаг было всего пять, их для семейных строили в конце семидесятых. Две давно сгорели, другие две спились. Эта – самая приличная. Тетке сразу дали комнату, и Иван Ильич после развода здесь бывал регулярно. Городскую-то квартиру жене оставил, но жил все больше по гостиницам, между рейсами. Сюда приезжал изредка: в гости, да подремонтировать что-нибудь. Чего-нибудь всегда хватало.

Иван Ильич повесил куртку на крючок, между теткиным пальтишком и допотопной шинелью отца Геннадия, потом переобулся в холодные тапки и потопал к своей двери. У попа вроде тихо, а в теткиной комнате голоса. Он с минуту подумал, потом замерз и решительно постучал.

– Заходи, Ваня.

Тетя Зоя всегда знала, кто стоит за дверью. В школе, объясняла она, каждый опоздавший стучал по-своему. Вся ее жизнь прошла в окружении одних и тех же людей: бывших учеников и их родителей, а после – детей и даже внуков. И не такому научишься.

За круглым, крытым белоснежной скатертью, столом сидели хозяйка и отец Геннадий. Молодой поп при виде соседа нахмурился, уставился в чашку с остывшим чаем. У них с Иваном Ильичом как-то сразу не заладилось. Живут через стенку, вместе чистят снег, рубят дрова по очереди, а при встрече нос воротят.

Священник кое-как подружился лишь с тетей Зоей. Верующих в деревне мало. В основном – старухи, которых по умолчанию много не бывает. Тетка в их число не входила, но ценила соседство с культурным человеком.

– Садись, чайком согрейся, – Зоя Ивановна уже поставила на стол третью чашку и указала племяннику на свободный стул. – И сладенького возьми. Сегодня ватрушки с творогом по новому рецепту.

Он сел и потянулся к блюду с выпечкой. Тетя Зоя увлеклась кулинарией после окончательного выхода на пенсию. Каждый день что-то изобретала из того куцего ассортимента, что предлагали в местной лавке. Денег от племянника брать не хотела, но продукты принимала. Иван Ильич после переезда в деревню увлекся рыбалкой и сбором дикоросов, к чему даже в детстве душа не лежала. Курятник сколотил, завел птичек – интеллигенции по статусу такое не положено, а ему можно. В общем, последние два года тетка готовила много и разнообразно.

– Увезли Васю?

– Увез Петр.

Иван Ильич отложил ватрушку на блюдце. Домашний творог имел крепкий силосный дух, перебивающий жиденькую китайскую корицу. Есть невозможно, но расстраивать тетку не хочется. Сама наверняка не пробовала – за весом следит.

– Хоронить когда будут, сказал?

– Пока нет. В городе. С батюшкой тамошним договариваться собрался.

– О чем это? – поднял голову отец Геннадий.

– Ну как это по-вашему называется… отпевание, кажется?

Поп отодвинул чашку и встал, едва не задев люстру головой.

– Совсем сдурели! То купания эти, то самоубийц отпевать собираются! Где он? Я все растолкую.

– Уехал уже, – поспешно ответил Иван Ильич.

...
6

На этой странице вы можете прочитать онлайн книгу «Хорошо в деревне летом», автора Эмиля Косты. Данная книга имеет возрастное ограничение 18+, относится к жанрам: «Современные детективы», «Классические детективы». Произведение затрагивает такие темы, как «провинциальный детектив», «русская деревня». Книга «Хорошо в деревне летом» была написана в 2021 и издана в 2022 году. Приятного чтения!