Эдвард посмотрел на свои руки. Костяшки пальцев, стянутые кожей, казались почти белыми. Эти руки совсем не походили на руки Эдди, который часами играл на пианино. Он был уверен, что уже не сможет сыграть ни одну из выученных композиций. Пальцы чувствовали себя иначе; музыка перестала звучать в голове после крушения. Прежде Эдвард не задумывался об этом, но теперь понимал, что он ждал возвращения музыки, как ждут пса, сорвавшегося с поводка. Но музыка не возвращалась. И не вернется. Она покинула его. Эдди обладал музыкальным талантом, у Эдварда его нет.