Пролог

Кусочек льда скользит по моему местами оголенному телу – медленно, слишком медленно, оставляя после себя горячие и будоражащие следы до вибрирующей дрожи. А взгляд мой прикован к рельефной, мускулистой руке изощренного истязателя.

– М-м-м, – мычу от возмущения сквозь стиснутую в зубах тряпку, кусок моей, между прочим, рубашки, которую наверняка завтра придется штопать.

– Ш-ш-ш, – успокаивает меня вредитель Кел. А следом слизывает влажную дорожку и ныряет языком к моему пупку. Из-за этого дергаюсь и мычу сильнее. А он будто оправдывает свое дерзкое поведение словами: – Я же должен тебя наказать за уязвленную мужскую гордость?

– Ум-м, – повторно мычу, правда, в этот раз уже от наслаждения, такого постыдного, обидного и не… неприличного! А кусочек льда продолжает между тем скользить по моей коже, заставляя ерзать и вздрагивать при каждом новом прикосновении.

Так, на большее мы не доваривались. Думаю, этого точно достаточно за выкуп моего клейма. Вот только понимаю по решительному взгляду, он меня теперь не отпустит…

Глава 1. Встреча

Весенние солнечные лучики радовали своей теплотой и играли бликами на любых стеклянных поверхностях города. Я позволила себе сбавить темп, с удовольствием прогуливаясь по улочке бакалейщиков, вдыхая ароматы свежей выпечки, ранних яблок в кленовом сиропе, а на углу облизнулась от вида арахисовой нуги на блюдечке в витрине кондитерской лавки.

Жизнь в нашем маленьком уютном городке артефакторов и других побочных ремесловых дел мастеров била ключом, хоть и ленивым таким, неторопливым, размеренным – как любят говорить те, кто постарше. А в целом, для всего родного острова Эрагат можно сказать про многих из нас тремя словами: «мирная счастливая жизнь».

Но, увы, я из этой категории обывателей неожиданно выпала, словно выбыла из жизни, из рядов счастливчиков ремесленников-артефакторов и их беззаботных деток. А все дело в том, что мой отец исчез, не оставив ни послания, ни записки. Вообще ничего. В одно прекрасное утро, казавшееся не менее теплым и солнечным, его просто не оказалось в кровати. Даже тапочки остались стоять на прежнем месте, как будто дожидаясь хозяина после спокойной ночи размеренного сна.

И поэтому я сейчас чувствовала себя словно белка в колесе, вынужденная успевать везде. А заодно изо дня в день прогонять тревожные мысли о судьбе отца. Я тем временем ускорилась, с легким румянцем на щеках от жары выскочила на соседнюю улицу, прилегающую к нашей артефакторской лавке, в которой трудились все те же братья, почтенные мастера Эшам и Ошпен. Век буду им благодарна за то, что согласились на временно бесплатную работу.

Ведь вместе с моим папа исчезли и все наши родовые накопления. Ни много ни мало, а целая комната с золотом, драгоценными камнями и уникальными магическими материалами, неспроста названная сокровищницей Шеннодов, также опустела без намека на взлом.

Однако моя мачеха, оставшись без мужа, как я без отца, в один миг менять жизненный уклад не собиралась. Она лишь продолжала каждое утро неспешно готовиться к завтраку, а затем гонять меня со всяческими поручениями и временами даже отчитывать. Мне же оставалось лишь терпеть такое отношение, стиснув зубы. Ведь я баронесса. Да, люблю работать в своем саду, который сейчас, после исчезновения папа, приносил хоть какой-то доход. Но это же не значит, что я прислуга? Тем более мой сводный брат, без титула, целыми днями только и делает, что мешает мне работать. То в саду зажмет, то на кухне ущипнет. А я терплю и молча сношу все непрозрачные намеки со стороны обоих на возможность нашего с ним брака.

Не бывать тому. Ни-ког-да!

С этими мыслями я подошла к лавке и уткнулась взглядом в вывеску: «Закрыто».

Вот так новости. Странно!

Братья Эшам и Ошпен Винны обещали доработать до конца месяца. А еще неприятный холодок прошелся по спине, когда я услышала позади громкие шаги, словно гигант какой-то топал, бряцая латной броней.

– Вы! – окликнул меня кто-то. Я невольно повернула голову и покосилась за спину. – Вы дочь артефактора Шеннода?

Врать не стала, молча обернулась и лишь прямо уставилась на странную личность, облаченную в удобный плащ цвета грязи, точнее, уткнулась взглядом в чей-то подбородок и нижнюю губу, еле видимые из-под надвинутого на глаза капюшона.

– Вы немая, что ли? – предположил этот тугодум. Мысль о том, что я не хочу с ним говорить, видимо, ни разу не посетила «умную» голову.

В ответ лишь отрицательно помотала головой. Вот еще, буду я на него слова тратить.

– Так вы знаете мастера Шеннода? Вы кем ему приходитесь?

– Что вам нужно? – не удержалась и все же уточнила я, подозрительно сощурившись.

Вместо ответа мужчина посмотрел по сторонам, качнув краем капюшона, затем все же неохотно произнес, понизив голос:

– У меня одно важное дело, заказ, который должен быть уже готов. А лавка закрыта, и никого нет на месте. – После уже более громко добавил для остальных любителей развесить уши: – Да вообще никого нет.

От его слов сердце противно заныло, а липкое чувство страха забралось внутрь и сковало тело до нервной дрожи. Пересилив себя, я лишь прохрипела сухим от волнения горлом:

– Простите, но я в таком же положении, как и вы. Пришла, а тут закрыто.

После этого опустила взгляд, пряча от незнакомца краску стыда, залившую щеки. Ведь, как-никак, а я соврала. Поэтому поспешила скорее свернуть в соседнюю улочку, чтобы отвязаться от собеседника. Но не тут-то было. Едва я соскочила с крыльца, как тут же в спину услышала:

– Эй, подожди! – И еще: – Эй, скажи хоть, как тебя зовут?!

Ага, как же. Сам не представился, вот пускай и не спрашивает. Про попранный этикет и правила приличия с таким уличным знакомством вообще молчу. Да я совсем молчу, лишь усиленно работаю ногами и головой, пытаясь определить, куда бы скрыться от этого назойливого, продолжающего преследовать меня по пятам мужчины. А тут еще и сводный братик нарисовался, преградив дорогу.

– Куда спешишь, а? – выдал он своим кривым ртом.

А когда Рафф схватил меня за плечи и втиснул в какую-то подворною, в голове моей промелькнула лишь одна мысль: «Хорошо хоть, не обратился по имени». Ведь остальные чувства просто кричали об опасности!

– М-м-м, – промычала я сквозь ладонь, которой он мне рот закрыл.

А этот крысеныш лишь притиснул меня к стене и засопел на ухо:

– Ну что, Милка, долго будешь от меня бегать? Вот возьму обрюхатю, и будешь потом на коленях стоять, умолять меня имя дать твоему ребенку, а заодно тебе, падшей женщине.

Вообще-то, меня зовут Эмилия! И как он сказал? Падшая?!

– Ч-т… м-м-м, – вновь промычала я. От омерзения чуть пальцы его соленые не укусила, и сделала бы это, если бы не металлический холод, который ощутила у горла из-за приставленного оружия.

А тошнотворный, хриплый голос сводного брата, словно какого-то бывалого преступника, вновь полоснул по ушам:

– Будешь кричать или сопротивляться, изуродую так, что ни один приличный мужик замуж не возьмет!

И именно в этот самый момент за нашими спинами раздалось еле слышное бряцанье, а из тени показалась рука с широким, толщиной с кулак, кинжалом, который кто-то приставил к горлу этого подонка выше кадыка.

– Медленно и аккуратно ты сейчас убираешь свою пилочку, – столь же вкрадчивый, сколь и стальной, голос зловеще прозвучал из темноты. – И я, может быть, передумаю и не стану уродовать тебя так, что ни одну женщину ты больше обрюхатить не сможешь. Причем исключительно аккуратным надрезом, не требующим шва.

Оказалось, незнакомец приставил лезвие второго клинка куда-то к штанам Раффаэля, ведь в следующий миг те упали на пол с характерным звоном пряжки и мелочи в карманах. А мой сводный брат, покрывшись испариной, отнял от меня руки и трусливо приподнял их вверх.

– Вот и хорошо, – прокомментировал незнакомец в темноте, – мне бы не хотелось марать сталь о такое ничтожество, как ты.

В следующий миг я вообще перестала видеть, что происходит. Раффа словно дернули за шиворот в темень кромешную, и оттуда послышались хруст, удары и всхлипы. На секунду я искренне испугалась за этого гада. Как бы не стать невольной свидетельницей убийства, ведь через мгновение все стихло. Подозрительно так.

Но нет, копошение в темноте прекратилось ненадолго, следом на островок света выкинули моего слегка помятого брата, благо не родного и не очень любимого. Со стоном он ухнул в ближайшую лужу. А после этого прозвучало напутствующее:

– Пшел вон! Считаю до трех. Один…

Никогда в жизни не видела таких скоростей у обычно медлительного мерзавца Раффаэля Раффкуда, приехавшего вместе со своей матушкой, моей мачехой, издалека.

Отец, спустя более чем пятнадцать лет вдовства, уезжая за материалами для артефактов, привез с собой новую жену. С чем мне пришлось сокрушенно смириться и постараться не попадаться на глаза ни новой леди Шеннод, ни ее гнусному сынку.

– Э-эй, – позвал меня все тот же незнакомец, который за время моей задумчивости успел встать почти вплотную. – Неужели он тебя настолько напугал, что ты не можешь выжать из себя и слова благодарности?

А я только сейчас осознала, какими проблемами эта стычка обернется для меня по возвращению. Ведь Рафф придет домой и расскажет обо всем леди Шеннод! А она… Она как-то раз в запале обещала сжечь мой сад.

– Что же вы наделали, – только и вырвалось у меня сокрушенно. Но после того, как опомнилась, решила еще и осадить этого мужлана, хоть и спасшего мою честь. Ведь на «жизнь», думаю, брат вряд ли бы рискнул покуситься. Правда, после случившегося какая бы жизнь вообще мне была уготована?

Но вместо отповеди вздохнула повторно и уронила лицо в ладони. Плакать я разучилась давно, еще после ухода мамы. Да и поводов не было. Папа меня очень сильно любил, восполняя нехватку материнской заботы. И, несмотря на это, сейчас чувства мои чуть не выплеснулись через край. Папа исчез, а вместе с ним и часть меня, моего маленького уютного мира, который грозил рухнуть в бездну и разбиться вдребезги.

А незнакомец словно этого и добивался. Он меня стиснул в жестких объятьях, позволяя ребрами почувствовать всю прелесть встречи с металлической кирасой, а плечами ощутить шипастые щитки.