Отзывы на книгу «Прекрасные и обреченные»

Мое отношение к творчеству Фицджеральда никогда не было определенным и однозначным. Говорят, от любви до ненависти один шаг, но у меня с Фицджеральдом немного иначе: от ненависти до любви несколько десятков книжных страниц.

То же самое было и с «Великим Гэтсби»: первые главы буквально заставляла себя читать, после следующих возникало четкое ощущение, что я напрасно взялась за эту книгу, потом приходит недоумение и ты каждый раз спрашиваешь себя и автора «какого черта?», но уже к середине повествования ты настолько «подсаживаешься» на эту вещь, что не в силах избавиться от навязчивого желания читать и читать без конца (точнее, до самого конца). А финал истории и вовсе приводит в состояние неуёмного восторга от замысла писателя и его умения так талантливо этот замысел реализовать.

Не избежал подобной участи и роман «Прекрасные и проклятые» (в некоторых издательствах он известен под названием «Прекрасные и обреченные», что гораздо благозвучнее для слуха, но не совсем верно отражает суть произведения). Первые страниц 50 меня так и подмывало признать, что всё-таки Фицджеральд не мой писатель, и моя любовь к «Великому Гэтсби» и «Ночь нежна» была… нет, не ошибкой, а чистой случайностью.

А потом вступило в действие то, что я самая для себя обозначаю как книжное обаяние – это, когда книга своей притягательной силой завораживает, очаровывает читателя, заставляет влюбиться в себя. И я влюбилась в этот роман.

Главный герой, один из «прекрасных и проклятых», 25-летний наследник огромного состояния Энтони Патч, поначалу кажется весьма симпатичным и многообещающим молодым человеком. Так сказать, перспективным, во всех смыслах. Помимо миловидной внешности и хорошего образования, Энтони может похвастаться довольно умными и ироничными высказываниями на тему искусства, литературы, театра, религии и политики. У него имеются далеко идущие планы на будущее, море обаяния и возможность заниматься тем, к чему душа ляжет.

…он считал, что наступит день, и он совершит какое-нибудь тонкое и негромкое дело, которое должным образом оценят избранные, а потом, пройдя остаток жизненной дороги, присоединится к не самым ярким звездам в туманной неопределенности небес, на полпути между бессмертием и смертью. А пока время для этого усилия еще не наступило, он будет просто Энтони Патчем — не портретом человека вообще, а живой развивающейся личностью, не лишенной некоторого упрямства и презрительности к окружающим, даже достаточно своевольной личностью, которая, сознавая, что чести не существует, все же хранит ее и, понимая всю призрачность мужества, все же рискует быть отважной.

И вот, я ждала и ждала, когда же наконец Энтони что-то сделает. Ну хоть что-то разумное, полезное, приносящее доход, в конце концов. Но уже после свадьбы Энтони и Глории я осознала всю тщетность такого ожидания. Фицджеральд искусно развенчивает первоначальное благоприятное впечатление о герое мелкими штрихами: чрезмерное озабоченность внешним видом, желание порисоваться за счет псевдоинтеллектуальных высказываний, отсутствие саморефлексии, глубоких чувств, переживаний, размышлений. Всё это демонстрирует победу материального мира над миром духовным в душе главного героя.

Естественно, что наш красавец и жену нашел под стать себе. Глория – само воплощение красоты, изящества и женственности, которые прекрасно оттеняются её гордостью, своеволием и силой характера. Но это лишь очаровательная оболочка, а что же прячется внутри?

И, как сама она говорила, ей нечего было желать, кроме того, чтоб еще долго оставаться молодой и красивой, веселой и счастливой, а также денег и любви. Она хотела примерно того же, чего хочет большинство женщин.

— Bас что-нибудь интересует, кроме себя самой?
— Не особенно.

...я привыкла смотреть на критику как на восхищение, смешанное с завистью.

В муже и жене очень много общего, но, пожалуй, самое главная черта, сближающая их – абсолютная инертность и пассивность, порой доходящая до абсурда. Они думают, планируют, пытаются, но или вообще не переходят к действиям (как, например, Глория раз за разом откладывает свои кинопробы) или предпринимают столь вялые попытки, что они заранее обречены на провал (стремление Энтони стать писателем или работа на Уолл-стрит). Им проще переехать на лето в ненавистный загородный дом, который навевает на них тоску и отчаяние, чем объясниться с агентом по недвижимости и отказаться от аренды.

Многие отзывы пестрят отвращением к главным героям. Мол как так, ничего в них хорошего нет, что за люди такие. А во мне Энтони и Глория вызвали главным образом жалость…Мне их правда жаль. Жаль, что они так и не узнали и не узнают, что такое счастье, любовь, семья, работа, хобби, друзья, саморазвитие, творчество, духовность, мораль и принципы. Не узнают, что вся жизнь не сводится к внешней составляющей в виде денег, нарядов, алкоголя и посиделок в барах. В моих глазах – это величайшая трагедия человеческой жизни: жить с бесконечной, ничем не заполняемой пустотой внутри. И я могу только посочувствовать главным героям.

Глория и Энтони и сами постоянно ощущают в себе эту пустоту. Вспомним, например, побег Глории из их загородного домика, когда она чувствовала присутствие чего-то зловещего, враждебного ей, способного нанести ей непоправимый урон.

Глория знала, что должна была сделать — сейчас, немедленно, пока еще не поздно. Она должна была вырваться отсюда на волю, в эту прохладную свежесть ночи, ощутить возле ног шелест сырой травы и холодную влагу на лбу. Механически она влезла в свое платье, нащупала в непроглядной тьме платяного шкафа шляпку. Она должна была уйти из этого дома, где таилось нечто постоянно давившее ей на грудь, а то и превращавшееся в неприкаянные, расплывчатые фигуры во мраке.

— Мне нужно было… там было что-то, — она замолчала и призрак тревоги вновь мелькнул в ее сознании, — там было что-то, оно сидело на мне, вот здесь. — Она положила руку себе на грудь. — Я должна была уйти, убежать от этого.

Но ей, как и Энтони, не удастся убежать от этой пустоты. От самого себя не убежишь, а пустота — часть их самих.
Энтони не меньше жены страдает от собственной неприкаянности. Ему приходится сложнее: всё-таки, он более развит интеллектуально в отличие от Глории: университетское образование не прошло даром. Но искры, которую оно сумело в нем заронить, недостаточно, чтобы разжечь огонь в его душе. Он уже заранее проиграл, несмотря на слабые попытки плыть против течения.

Он впустую растратил лучшие годы в стремлении только плыть по течению и мечтать; ни один из плывущих по течению не миновал своего мальстрёма, никому еще не удавалось вдоволь намечтаться без того, чтоб его грезы не слились в фантастический кошмар рефлексии и сожалений.

Я не могу воспринимать «Прекрасных и проклятых» лишь как нравоучительный роман о вреде безделья и алкоголизма. Слишком узкая трактовка для этого чудесного произведения.

Прежде чем стыдить героев криками «Тунеядцы! Лодыри! Пьяницы!», следует хорошенько задуматься, нет в нас самих зачатков той же болезни, которая уничтожила жизни Энтони и Глории. Образы своих героев Фицджеральд намеренно сделал почти карикатурными, возведя их недостатки и слабости в абсолютный максимум, оттого и складывается ложное впечатление, будто мы настолько далеки от их безнравственного пустого существования.

Но если задать себе парочку вопросов и честно на них ответить, картина будет выглядеть иначе. Например, часто ли возникает соблазн расслабиться в пятницу после тяжелой трудовой недели с бокалом вина или чего покрепче? Знакомо ли чувство эйфории и расслабления, когда все проблемы и страхи исчезают под легким чувством опьянения?

А сколько людей продолжали бы работать, если бы у них был стабильный источник дохода, приносящий достаточно средств для безбедного существования? И сколько людей, отказавшихся от работы, стали бы заниматься творчеством и саморазвитием? А те люди, которые продолжили бы работать, не сделали бы свой выбор из-за страха, что без работы нечем будет заполнить пустоту собственной жизни?

Так что тема, освещаемая писателем, гораздо сложнее и глубже, чем элементарные призывы работать и бросить пить. Поэтому роман никогда не потеряет своей актуальности и жизненности.

Пожалуй, из всех работ Фицджеральда, именно «Прекрасные и проклятые» отличается самой мрачной и труднопереносимой атмосферой безнадежности, которая сквозит во всем, от размышлений Глории о первых признаках увядания молодости до описания провальной попытки Энтони приобщиться к миру продаж. Потому что спасения нет. Они прокляты. Их проклятие – разъедающая душу пустота.

...в жизни нельзя иметь вообще ничего. Потому что желание всегда только насмехается над тобой. Оно как солнечный зайчик, скользящий по комнате. Внезапно остановится, позолотит самый никчемный предмет — вот мы, несчастные дураки и стараемся схватить его, а когда удается, солнечный зайчик уже сидит на чем-нибудь другом, а ты вдруг понимаешь, что ухватил какую-то сущую безделицу, и весь блеск, который делал ее такой желанной, давно пропал…

С самого начала не покидало ощущение, что книга очень автобиографична. А уже к финалу так, тем более, не покидало. И даже пробежавшись по верхам реальной истории фица и зельды, становится понятно, что да. Так оно и есть по большей части и в основных моментах. Однако самое удивительное, это момент предвидения того, что еще только случится в будущем, но заранее написано в книге. Правда зеркально перевернутый, но тем менее. Все-таки поразительно это.
Ну, и возникает некоторое ощущение анахронизма, когда описывается бурная жизнь главгеров до и во время первой мировой войны в благополучном американском тылу, но тогда эпоха джаза как бы еще не настала. Не могли они так козометить в 1910-х гг. Получилось смещение во времени, короче.

В общем, дано. Главгер - красавец и богач в третьем поколении, то есть как раз в том порядковом номере на фамильном древе, когда пускаются по ветру состояния и хиреют династии. Главгерша - просто красавица. Оба вроде и не глупы, но и умными не назвать. Однако, легкомысленность и инфантильность зашкаливают через край. У обоих. Ну, как тут было не влюбиться и не пожениться? Марш мендельсона, значит. И заверте...

Гулянки, пьянки, танцы, безумные выходки, шампанское и прочие градусы рекой, сомнительные компании и фисканье не таких уж больших денег, что имеются в их личном распоряжении. Дедушка главгера - сильно недоволен. Впрочем, сам и виноват. Ибо детей и внуков надо воспитывать, а не пускать дело на самотек, особенно, если на кармане обретаются большие финансы.

И они вроде бы чего-то и хотят, и мечтают, и дельные, умные вещи говорят временами, но все как-то некогда, ибо алкоголизм и вечеринки крепко затянули в свои сети. А молодость тем временем как-то уже скрылась за поворотом и поспешила по другим адресам. И дедушка умер, предварительно лишив беспутного внука наследства. И друзья-знакомые взялись за ум и, морщась, стали отворачиваться при встрече. И любви уже вроде как и нет, но при всем цепляние друг за друга натурально какое-то нездоровое. И жизнь вовсю катится по наклонной.
И, если в конце концов красавица немного притормозила с выпивкой, то красавец - ни разу. А работать оба не хотят, но считают, что другой(ая) как раз и должен(а) вытаскивать семью из финансовой ямы. Но самая большая надежда на суд из-за дедушкиного наследства, которое они все-таки надеются получить. Причем, тяжба длится не один год.

Короче, картина деградации просто дивно, как хороша. Ведь все, все было дано на жизненном старте, и так бездарно профукать самих себя. Это надо еще умудриться. Но самое-пресамое, то есть нечто - концовка. Ибо она - натуральное предвидение того, что произойдет почти что десять лет спустя в реальной жизни фица и зельды. Только зеркально наоборот. Натуральная мистика, третий глаз, вангование аж на пять, что еще сказать.

История жизни и роковой любви + томительного брака Фицджеральда с Зельдой Сейр мне уже была известна, и не только из-за прочтения биографии писателя. Жиль Леруа - Alabama Song мне дала много информации об этом, но сразу хочу сказать, что у самого "участника" этой прекрасной и обречённой пары рассказ получился не мерзким и всё-таки, наверное, более достоверным.

Так называемая эпоха джаза выглядит очень классно в кино, да и в книгах американских писателей иногда попадаются замечательные описания этого вечного праздника: танцы до упаду, виски рекой - это ведь до сухого закона. У Фицджеральда более реалистично - ноги болят, мелодии становятся неузнаваемыми, а голова с утра требует - ну не рассола, но тоже чего-нибудь в этом духе.

Молодой наследник Адама Пэтча после смерти деда должен стать очень богатым. А пока с целой толпой друзей он просто прожигает жизнь. И на одной из вечеринок видит девушку...

Чуть ли не по дням и неделям писатель показывает затухание чувств, новые их всплески, первый случай, когда муж распустил руки, первый раз, когда жена подумала, что могла бы принадлежать другому мужчине, первый скандал и-за оплаченного счёта друга, собирание по крупицам вчерашних событий, о которых не помнят оба...

Прекрасные - умные, с мечтами и планами, но обречённые - потому что живут так, как могли позволить себе единицы, а жили тысячи. И этот постоянный страшный разговор: когда мы получим наши деньги, тогда...

В реальной жизни жена сделала набросок обложки первого издания романа.

— Зато каждый день хоть понемногу, но прикладываешься, а тебе ведь всего двадцать пять. Неужели ты ни к чему не стремишься в жизни? Подумай, что из тебя получится лет в сорок?
— Совершенно искренне надеюсь, что так долго не протяну.

История поколения, которым нам уже никогда не быть, хотя "никогда не говори никогда", как перешептываются люди. Фрэнсис Скотт Фицджеральд представил на суд читателя слепок эпохи, трагедию и комедию положений в одном флаконе, где солируют он и она, а позади и вокруг них - целая эпоха.
На что автор не скупится в течение всего повествования, так это жесткая ирония, поверьте, здесь ей награждены все и каждый. Именно выбранный Фицджеральдом вариант диалога с читателем через призму ехидно-поучительной истории за чашечкой кофе с коньяком, с моей точки зрения, является основной причиной, почему "Прекрасных и проклятых" местами непросто читать, особенно первые главы. Одно дело, когда усмешка сопровождает эпизод, а другое - когда всю байку от и до. Но через страниц двадцать-тридцать как-то ко всему этому удается привыкнуть, да и рассказчик сбавляет ненадолго напор, так что можно полностью погрузиться в историю, где есть он и она, где есть молодость, мечты, танцы и выпивка, амбиции, лень и лишний смех. Очень просто разгадать смысл, вложенный автором в название романа. Энтони и Глория - прекрасный образец избалованных испорченных детей, которые не знали нужды. Они умеют лишь развлекаться, строить воздушные замки (а Глория и на это неспособна, она думает лишь о себе и, например, своей грядущей старости), канючить, сидя на кушетке, как вокруг все несправедливо, серо и скучно, закатывать вечеринки и не считать потраченных денег в ожидании новых даров приносящих. В чем-то они более чем прекрасны, эта юность, беспечность и веселье. Но красоту перевешивает их проклятие - ведь время так быстро утекает сквозь пальцы, не успеешь оглянуться, уже прошли года, а ты по-прежнему на все той же отметке, когда остальные давно ушли вперед.

Очень сложно при прочтении "Прекрасных и проклятых" оставаться объективным по отношению к представленным персонажам, особенно солирующей паре. 80% книги Энтони и Глория не вызывают никаких эмоций, кроме жалости и презрения, потому что мне очень сложно представить, как можно быть настолько беспечным, эгоистичным и даже лицемерным. Они считают, что нашли настоящую любовь на века, но каждый посматривает в сторону или, того паче, встречается с кем полегче, чтобы на мгновение забыться. Говорят, что легко могли бы работать, если бы захотели, но все попытки начать и удержаться оказываются напрасными. Если рассматривать из плохого худшее, то наибольшее разочарование все-таки для меня именно Энтони, а не его спутница, Глории многое можно простить. Вертится она в своем мирке, не дает серому веществу работать, и пусть с ней. Она хочет остаться эдакой вечной девочкой, которой не надо ни о чем заботиться, только развлекаться. У Энтони наивность другого порядка, скорее от слепца, чем от совсем ребенка. Будучи человеком, который только хочет получить, но ничего для этого не делает (здесь я имею в виду карьеру), он лишь ждет смерти деда, который ему зверски не угодил, дабы получить миллионы, и понемногу пишет туда и сюда. У него есть брак, в котором все более чем негладко, но ему не хватает то ли сил, то ли храбрости или просто одной лишь мысли вслух, чтобы с этим как-то разобраться, а не идти вечно на попятный. Я искренне считала, что в момент, когда его призвали в армию, начнется перелом, и этот парень все-таки встанет на путь истинный, но есть такие личности, для которых попытки мироздания что-то изменить в этих людях - что с гуся вода. Для меня Энтони как раз такой типаж. Перелома не случилось, случилось лишь дальнейшее падение. Просто раньше он падал рука об руку со своей супругой, а в последних главах их хваленое одно целое уже давно покрылось трещинами и держится лишь на условном.

Как итог - поучительная история для молодых духом о том, как не надо жить и как себя вести, она же отличный слепок эпохи от Фрэнсиса Скотта Фицджеральда под заправкой из жестокой иронии.Рекомендуется к прочтению всем тем, кто разочаровался в своей жизни и ищет стимул идти дальше, кому интересно, как тусовались в начале прошлого века, а так же в порядке ознакомления с творчеством любимого автора, если Фицджеральд таковым является. А мне вот очень интересно, сколько автобиографичного прячется в "Прекрасных и проклятых", чую, приличная часть этой истории - эхо реальных событий.

"Потерянные и обреченные" (1922) продолжает работать с темой "века джаза", которую Фицджеральд начал еще в "По ту сторону рая" (1920). И если в первом романе трагедия потерянного поколения раскрывается через историю конкретной личности, здесь описание кружится вокруг большого количества героев. В центре – блистательные Энтони Пэтч и его жена Глория, а через них мы знакомимся с историями их многочисленных друзей и приятелей. Все они – образованные, наследники богатых семей, проживающие каждый день в праздности. Смех, вечеринки, гедонизм. А за всем этим – пустота и бессмысленность существования. Несмотря на яркий блеск и мишуру, никого из героев даже с натяжкой не удается назвать не то что счастливым, но хотя бы довольным своей жизнью.

"По ту сторону рая" не произвел на меня особого впечатления, но все-таки читала с некоторой долей интереса. "Прекрасные и обреченные" оказались и вовсе болотом, через которое я с трудом пробиралась строчка за строчкой. Разочарованные, одинокие, безразличные, тоскующие, деградирующие, пьянствующие, ожидающие богатства – все герои словно поставили свои жизни на паузу и тяготятся своим существованием в ожидании будущего призрачного счастья и богатства. Энтони и Глория не лишены обаяния, но меня постоянно штормило от симпатии до отвращения к ним.

За свой распутный образ жизни они вынуждены расплачиваться: дед Энтони лишает его наследства. И хотя им все же удается заполучить долгожданное наследство, их жизни непоправимо сломлены: Энтони – алкоголик, частично утративший рассудок, Глория преждевременно состарилась, детей у них нет. Тридцать миллионов долларов не смогли принести им счастья.

Мой любимый роман у Фицджеральда – "Ночь нежна". Да, я не помню всех подробностей, но все еще думаю о нем с теплотой. "Прекрасных и обреченных" читала две недели (а до этого два раза начинала и бросала), мучаясь не меньше героев. Совершенно не мой роман. Как, видимо, и литература "эпохи джаза" в целом.