Жестяной барабан

Конечно, попытаться написать отзыв на этот роман — всё равно что сморкнуться в вечность. Собрать воедино все впечатления от этого опыта читательского труда (и это тот редкий случай, когда действительно "труда") довольно сложно, так что обрывками.

Есть в Германии писатель Генрих Бёлль, который проводит литературную политику сопричастности и с головой макает нас в действия фашистской Германии. Нежно его люблю. А есть в Германии писатель Гюнтер Грасс, который проводит литературную политику отчуждения, стараясь встать от фашизма максимально далеко и лучше вообще такую каку руками не трогать. Кстати, кому интересно, Грасс состоял в "Группе 47" (и это вовсе не музыкальная группа, играющая на 47 гитарах). Они очень не хотели, чтобы страна отвернулась от своего прошлого и сделал вид, что ничего не было. Ещё как было. Прошлого не изменить, но человек вполне в силах учиться на собственных ошибках. И в то время, когда вся Германия старательно пытается забыть всё и терзается комплексом непреодолённого прошлого, Грасс режет без ножа и с головой окунает нас в реальность. Его проза до грубости плотская и живописная: материя, тело, масса, смрад, на некоторых страничках становится нечем дышать, да и текст такой же плотный. Читать непросто, но после прочтения понимаешь, что ничего странного в мгновенной славе автора после публикации романа нет. Такая провокация просто не может остаться незамеченной.

В "Жестяном барабане", а затем и в других частях Данцигской трилогии, время действия показано очень широко, начиная ещё от Первой мировой. И эти описания неслучайны — незатейливые истории происходят на фоне общей истории Германии, и мы видим, откуда растут ноги у нацизма. Он не просто так вдруг взялся из воздуха, а целенаправленно складывался из маленьких кусочков реальности, всё шло к трагедии. Кого же Грасс выбирает для рассказа об истории Германии? Карлика, уродца, шута, злого и несмешного. Только такого рассказчика — уродливого и повреждённого судьбой — достойна родная страна Гюнтера. Да и не рассказ это, не гладкое повествование, а барабанная дробь, ритмичная и раздражающая. Так и получается, что история нацизма в Германии не какая-то трагедия для страны (трагедия, всё же, имеет довольно возвышенное значение), а мрачный и абсурдный фарс, настоящее безумие.

Кто же такой Оскар, если не искажённое кривым зеркалом отражение самого Грасса? Он мог бы использовать свой дар — чудесный сильный голос — чтобы петь прекрасные мелодии, выводить рулады и собирать рукоплескающие залы, однако он направляет его на визг, разрушение. Так и Грасс, безусловно талантливый писатель, мог бы спокойно писать что-нибудь спокойное и красивенькое, но он предпочитает вскрывать гнойники и вываливать наружу всю неприглядную правду. А сама литература — пустой барабан, лязгающий, не очень гулкий, но что ещё остаётся барабанщику, как не барабанить?

Очень ловко Грасс выбирает объект для сатиры. Посмотрите на Оскара: он одновременно и бунтарь (чего стоит хотя бы пресловутое "Не хочу больше расти!"), и обыватель. И чтобы раскритиковать общество, Грасс критикует самого Оскара, показывая, что и сам он грешен. Легко принижать что-то, возвышаясь над толпой, попробуй написать сатиру на толпу, если ты являешься её частью. От этого двойственного маргинального-филистерского образа достаётся всем: и бюргерским святыням, и деятелям "высокого искусства". Грасс смотрит не на толпу вокруг себя, а на толпу в себе, и выбивает дробь о том, что видит.

Не буду советовать этот роман всем и каждому, потому что он сложен и по форме, и по содержанию. Но если он вдруг вам понравился, то Данцигская трилогия вообще и "Жестяной барабан" в частности станет настоящим сокровищем, полным открытий даже после N-цатого перечтения.

Вот сижу я сейчас перед монитором. Передо мной текстовый файл, в котором уже три абзаца. Каждый – попытка начать рецензию на эту книгу. И каждый лишь жалкое подобие тех мыслей, которые крутятся в моей голове. Ни одно слово не способно передать того, что я ощущаю. Поэтому не буду пытаться завлекать, интригующие описав сюжет, или предвосхищать, воспевая красоту и глубину. Просто попытаюсь собрать в кучу все, что сейчас роится в голове. А там уж судите сами, стоит эта книга внимания или нет.

Это моя вторая попытка осмыслить «Жестяной барабан». И это же вторая неудача, вторая оплеуха со стороны господина Грасса. Он словно бы смеется. «Давай, деточка, попробуй еще раз, или кишка тонка, или ты слабачка?» И ведь знает, старикан чертов, что будет еще и третья попытка, и четвертая, и пятая. Потому что книга в любимых, потому что Оскар, главный герой, - один из самых запомнившихся книжных персонажей, потому что отдельные эпизоды чуть ли не во сне снились.

Самая сложная задача, когда рассказываешь об этой книге, писать, о чем же она. Если говорить о том, что на поверхности, то вот вам вкратце. 30-е годы ХХ века, набивший оскомину город Данциг (кто не в курсе, почему оскомину, погуглите), в нем живет некое семейство, отношения в семействе весьма запутанные, кто с кем когда и почему – понятно далеко не сразу. И живет в этом семействе мальчик по имени Оскар. Мальчик удивительный во всех отношениях. Даже и не знаю, как бы описать его уникальность, не наляпав по ходу кучу спойлеров. Хотя даже зная, в чем вся фишка, думаю с первого раза все равно трудно понять, что к чему, так что черт с ними, с этими спойлерами. Итак, Оскар. В три года мальчик получает красно-белый жестяной барабан, с которым не расстается все жизнь. Этот барабан (не этот именно, физически барабаны постоянно изнашивались и Оскару приходилось иногда очень сильно попотеть, чтобы добыть себе новый, а «этот» в смысле барабан вообще) стал его лучшим другом, его вечной любовью и его проклятием одновременно. Всю свою жизнь Оскар проживает, отбивая ритм событий. Он барабанит так, как мы с вами дышим. Своим барабаном он может рассказать вам любую историю, описать любого человека, провести вас через года, перенести в другой город, в другую жизнь. А еще у Оскара есть голос, способный резать стекло, как нож бумагу. А еще Оскар очень маленький, за всю свою жизнь он вырос, если мне не изменяет память, не больше, чем на 120 с лишним сантиметров. В Оскаре еще куча необычностей и странностей. Люди, которые его окружают, события, которые с ним происходят, не менее странные и чудные.

Вся книга вообще это сплошной водоворот лиц, действий, эмоций. Иной раз и не разберешь, где заканчивается реальность и начинается фантазия Оскара. Воспоминания, планы, мечты, сны, мысли, бредовые образы – все сплелось в один клубок. Здесь есть немного запутанных отношений, немного войны, немного театра, немного любви, немного крови. Но каждый раз главным зачинщиком выступает Оскар, каждый раз он центр всего, даже если кажется, что он вовсе и ни причем.

Самое сложное (по крайней мере для меня) в этом романе был не запутанный сюжет, а очень странная и своеобразная манера письма Грасса. Несмотря на то, что это мое второе чтение, первые несколько десятков страниц я запиналась, не могла уловить сути предложений, не могла войти в колею. Потом привыкла. Даже не могу толком описать, что такого необычного в стиле писателя, но что-то такое есть. Иногда слова в предложении стоят не совсем привычно. Иногда очень длинные предложения, которые вмещают в себя несколько мыслей сразу и очень трудно не потерять нить повествования. Читать «Жестяной барабан» это поистине труд, это задача для читателя, испытание. Думаю, не преувеличу, если скажу, что в этом отношении роман можно сравнить с «Улиссом» Джойса. Только вот Джойса разбирают по буковкам, а Грасс почему-то остается в стороне.

Если верить Википедии, то отправной точкой всех событий в романе является приход к власти в Германии национал-социалистов. Уж не знаю, кто писал эту статью, но, на мой взгляд, это самая глупая трактовка книги. Хотя бы потому, что «Жестяной барабан» во многом автобиографичен, а Оскар – отражение Грасса, только отражение в кривом зеркале. И национал-социалисты, и последовавшая война и прочие околополитические вещи – не более чем просто этапы в жизни главного героя (как и в жизни самого писателя).

Вообще всем, кто возьмёт в руки этот роман, я советую запастись терпением. Огромным таким терпением. Потому что иначе Грасса в принципе читать невозможно. Он любит поизмываться над читателем, и только самым терпеливым, а значит самым достойным, он открывает свои потрясающие тайны. А поживиться там есть чем. Ибо писатель, чья дебютная книга (а «Барабан» дебют, да еще в 32 года!) ТАКАЯ, поистине достоит всяческих похвал.

А я теперь буду пытаться уснуть, напившись кучу лекарств от простуды. Но сниться мне будет Оскар, вечный трехлетка. Он будет барабанить всю ночь у меня в голове историю своей жизни. И утром я проснусь со стойким желанием перечитать книгу еще раз.
И ведь это только первая часть знаменитой Данцигской трилогии…

Замечательная книга о горбатом карлике, одарённом и тонко чувствующем, о лилипуте, всё понимающем через любовь. Привила ему это, конечно, мать; образ женщины, её противоречивого характера дан подробно и красочно:

Будучи неправа, мама часто стояла на своем, хотя вокруг хватало стульев, чтобы сесть.

Жизнь в её неотвратимой разносторонности предстаёт перед нами, даже в самых уродливых формах - война, фашизм. Чувствуется, что Гюнтер Грасс испытывает гордость за свой народ – с такой заботой и вниманием он пишет о кашубах, их привычках и традициях.

Он также с успехом использует приёмы магического реализма – Оскар, как мы знаем, мог остановить свой рост, умел криком бить стёкла. Это про то, что даже если ты ощущаешь себя маленьким, на самом деле ты всевластен. Жестяной барабан понимаем как символ глубоко спрятанных, но звонких и убедительных сил, заложенных в каждом:

В той же мере, в какой взрослые способны быть творцами и, при наличии усердия, честолюбия и некоторой доли везения, таковыми становятся, они, едва сотворив нечто, сами превращаются в творения своих эпохальных открытий.

Безупречный, сумасшедший язык лингвиста-лакомки для ценителей филологических перверсий. (Как заценить его, кстати, если смотришь только фильм по книге, 1979 г., а саму её вниманием обходишь?)

Когда у человека что-то забирается, что-то у него и остаётся – вот основная мысль романа:

Они только надеялись, что конец скоро, прямо завтра, но уж никак не сегодня, ибо что им прикажете делать с неожиданным концом? А когда и в самом деле пришел конец, они обратили его в богатое надеждами начало, ибо в этих краях конец всегда означает начало и надежду в каждом, даже самом окончательном конце.

Вообще женщина имеет для автора очень важное значение. Чего только стоит описание бабки бабушки Анны Бронски и её юбки! А прообраз Марии, первой любви Оскара! (Правда, меня как-то напрягает, когда героинь зовут Мариями – слишком уж наделено это имя религиозными ассоциациями и значимостью; от Марий подспудно ждёшь многого). Несправедливое с оттенком уничижительности отношение к мужчине в книге присутствует –отцов у Оскара выходит как бы и несколько (собственно отец, друг матери, Бебра, Грефф).

Это роман для уважающих историю, абсурд, степень выдуманности на грани фола, повествование о себе как о третьем лице и для оптимистов-реалистов:

[…счастье, хоть это и был лишь эрзац, но ведь вполне допустимо и эрзац-счастье, оно, может, только и существует в виде эрзаца, счастье это всегда эрзац счастья, оно откладывается пластами]