Эта книга не оставила мне никаких шансов назвать её иначе, нежели шедевром. Работа немца Харальда Йенера «Волчье время. Германия и немцы: 1945 – 1955» («Wolfszeit. Deutschland und die Deutschen 1945-1955») заслуживает самых лестных оценок – масштабная по объёму и глубине, скрупулёзная по отношению к фактологическому содержанию и великолепная, если не сказать гениальная, в плане подачи материала, и всё это на сложнейшую тему преодоления последствий духовного, физического, материального, общественно-политического раздрая в условиях краха Третьего рейха. Харальд Йенер – не историк по образованию, он журналист и публицист, но это ни капельки не уменьшает восторга от того, насколько серьёзное и тщательное исследование он провёл, насколько точно сумел препарировать и четырёхлетний промежуток до возникновения ФРГ и ГДР, «час ноль», «своего рода лакуну, период безвременья, за который, мягко выражаясь, никто не отвечает», когда законы утратили силу и «никому больше не принадлежало ничего, кроме того, чем был прикрыт зад», и безумно противоречивое время, последовавшее после разделения Германии. Автор колоссально поработал с первоисточниками (шикарные комментарии, список литературы и указатель имён составляют 63 страницы), избавил нас от оголтелой патетики, присущей многим публицистам, и порадовал блистательно аргументированным и написанным живым языком повествованием. Несомненно, «инстинкт самосохранения отключает чувство вины», и автор показывает, почему этот коллективный феномен «наглядно проявился именно в послевоенный период и сильно подточил веру людей в человека как такового и в собственное «я». Он пытается разгадать загадку, как общество «избавилось от ментальности, которая сделала нацистский режим возможным». Спектр рассматриваемых автором тем необычайно широк. Завораживающее воздействие «красоты руин» и руинного туризма, судьбы DP (displaced persons – «перемещённых лиц») и переселенцев, изгнанных с бывших немецких территорий. Не вписывавшаяся в мрачные картины настоящая танцевальная мания, когда «люди не могли совладать со своей радостью от сознания того, что они обманули смерть» и поэтому «пили, пели и плясали, где только было можно; повсюду раздавался пронзительный, истеричный смех». Вернувшиеся с войны мужчины с обугленной душой, которых «даже годы спустя продолжали называть или считать возвращенцами, желая хоть как-то оправдать их странное поведение», «малая гражданская война в семьях», вспыхнувшая из-за чувства «исторической несостоятельности в частной плоскости – в качестве защитника семьи», которое «обычно оказывалось несравнимо мучительнее, чем сознание вины за преступления нацизма». Рост популярности дамских журналов, стремление женщин к самостоятельности и независимости и всплеск их эротической активности, проявлявшийся порой в причудливых формах. Довольно популярная мысль того времени – «после войны мы наконец узнали, что такое человек», ведь грабежи, рационирование продуктов, чёрный рынок, желание «сфрингсить» или «фрингсануть» (новые выражения, связанные с кёльнским кардиналом Йозефом Фрингсом), «оголтелое мародёрство и готовность поделиться последним шли рука об руку». Абстрактное искусство в ФРГ и предметная живопись в ГДР как «художественная линия фронта» холодной войны. Интересно автор раскрывает суть и нескольких собирательных образов, например, «Вероники Данкешён» (игра слов, обусловленная аббревиатурой VD – veneral disease) или «Отто, среднестатистического потребителя». Ничто и никто не определяет то или иное время лучше, чем люди, тогда жившие, и Харальд Йенер блистательно знакомит нас с целой галереей судеб, где-то штрихпунктирно, где-то более подробно, самых разных людей – от Беаты Узе, бывшей лётчицы-испытательницы, чей «Текст Икс» в виде брошюрки по вопросам контрацепции и гигиены брака стал бестселлером и, говоря сегодняшним языком, успешным стартапом на пути к созданию биржевого концерна, мирового лидера в торговле эротическими принадлежностями до Альфреда Дёблина, «одного из величайших писателей, рождённых Германией», реэмигранта, вернувшегося ради перевоспитания немцев и открывшего по поручению французов бюро по денацификации, когда-то называвшего Берлин «родиной всех своих мыслей», а в итоге не захотевшего даже быть похороненным в этой стране. По-настоящему волчье время, когда, с одной стороны, дух беззакония и преступности бродил по стране, когда «государство было настолько недееспособным, что каждый мог считать себя его судебным приставом», а, с другой стороны, люди вытесняли из сознания, замалчивали недавнее прошлое, ведь «нацизм воспринимался [...] как своего рода наркотик, превративший их в слепое орудие зла», и, соответственно, «приписываемая себе участь жертвы, называемая в социологии самовиктимизацией, освободила большинство немцев от потребности осмыслить, осознать и осудить нацистские преступления, совершённые от их имени». Ещё один меткий тезис, который приводит Харальд Йенер – «денацификация и демократизация вели себя по отношению друг к другу как поссорившиеся сёстры — и вместе плохо, и порознь невозможно». Всё это парадоксальным образом не только не помешало экономическому расцвету и «совершенно незаслуженному счастью», не имевшему «ничего общего с исторической справедливостью», но сделало реальностью ещё большее чудо – отторжение идеологии фашизма, очищенное от бредовых идей национал-социализма мировоззрение подавляющего большинства как восточных, так и западных немцев. Потрясающая книга, которую не стоит читать слишком быстро, которая позволяет серьёзно размышлять и пополнять свой багаж знаний, которую хочется растащить на цитаты, что я и сделал, поместив их на своей страничке на LiveLib целых 30 (!). Уверен, среди моих друзей и знакомых найдётся немало тех, кто оценит её по достоинству.