Будь моя воля, я отдала бы этой книге все литературные премии года. Премий у меня нет, но есть сердце. Отдам его.
Однажды издательство «Livebook» уже подарило мне одно незабываемое книжное путешествие в книгу «Дом, в котором...». Решив прочитать роман Инны Шульженко, я надеялась, что «Livebook» нашло новый самородок. Так и есть. Как и с Мириам Петросян, это было ни на что не похоже и абсолютно прекрасно.
Перед нами изумительный витраж разных жизней и судеб в храме Парижа. Париж у Шульженко - это религия. И хоть, так уж сложилось, что мои отношения с этой столицей моды и любви не сложились (в первый же день у меня украли там все деньги), я была рада смотреть на этот город глазами автора, глазами её удивительных персонажей. Звучит вычурно, но это правда - я совершенно потрясена. Контужена. Очарована. Покорена. Зарёвана. Влюблена.
Какие-то линии жизни на этом витраже пересекаются, другие сливаются в почти единое целое, некоторые - не встретятся никогда. Но перед читателем общая картина предстает во всем своем огромном великолепии, где всё органично и где каждый отдельный кусочек цветного стекла может таить в себе целый мир.
Вот зеленый - цвет молодой травы - великий ценитель красоты и творец прекрасного Доминик Хинч. Его уникальный цветочный магазин давно стал достопримечательностью Парижа. Как и сам мистер Хинч. Одинокое сердце в бархатном пиджаке и шикарном жабо. Завсегдатай легендарных парижских блошиных рынков и создатель своей неповторимой коллекции лакримоз, за которую музеи мира, наверное, продали бы душу.
Вот красный - цвет страсти - знаменитый художник и знаменитый любовник Бернар Висковски, для друзей, бывших жен и любовниц просто Виски. Талантище, признанный при жизни, баловень судьбы и любимчик жизни. И он любит её в ответ. Любит страстно, неистово, наслаждаясь каждым днем, всеми её дарами, воспевая её в своих картинах и в своей постели.
Вот голубой - цвет пьянящего июльского неба - очаровательная мадам Виго. Трогательная, женственная, ухоженная дама семидесяти с лишним лет. Настоящая парижанка! Её жизнь началась страшно. Но потом судьба как будто спохватилась и подарила ей счастье. Вручила ей орден в награду за отчаянную смелость.
Есть ещё черный - цвет тоски, вины, боли, могильного камня.
Есть желтый - осторожно, опасно, не входить.
Есть золотой - цвет всего, что дорого сердцу и памяти.
Среди всех этих основных цветов витража есть множество мелких вкраплений стекла других оттенков. Каждый из них вспыхнет ярким бликом под лучом сюжета, чтобы добавить полноты истории, подчеркнуть, добавить глубины этой капелле из стекла. Хрупкой, как человеческая жизнь.
Инна Шульженко для меня стала не просто писателем, она - настоящий художник слова со своим неподражаемым авторским стилем. Мне приятно представлять её персонажей и воображаемые иллюстрации к сюжету выставкой в отдельном зале Лувра (коли уж все события происходят в Париже). Нет, это не была любовь с первого взгляда. Мне, привыкшей к более традиционным и прямолинейным описаниям, потребовалось время, чтобы привыкнуть к ракурсу её взгляда, но потом из обычного “посетителя” этой выставки я стала ревнивой смотрительницей, которая ждет от других такого же почтения и ворчит под нос “руками не трогать”. «Вечность во временное пользование» стала для меня тем сокровищем, тем “секретиком” из детства, который хочется показывать только избранным. Я бы сделала вход в эту Вечность только по приглашениям. Закрытый клуб для ценителей истинного искусства живого слова.