Цитаты из книг автора «Кирилл Кобрин»

Важнейшей чертой настоящей литературы является то, что в мир, ею созданный, действительно веришь; этот мир убедителен, вечен и единственно возможен. Со временем вера в его непреходящую истинность становится все сильнее; в таком качестве он существует в нашем сознании.

Особенность холмсовского мира еще и в том, что, будучи совершенно чужим советскому миру середины 1970-х, он странным образом оказался… не то чтобы похож, нет, он был . Платоник скажет, что Артур Конан Дойль создал сыщика и врача с Бейкер-стрит и придумал их похождения, обратившись к вечному архетипу абсолютного совершенства, которое тем не менее в любой момент может включить в себя любой чужеродный элемент.

Надгробиями высятся книжные шкафы над кладбищем людей. Исчезнут, конечно, и они, но – позже. Придет, я уверен, время, когда кроме книг ничего не останется на земле. И читать их будет некому. Так что надо бы успеть сделать это сейчас.

Биография автора этих строк умещается в несколько десятков книжных полок, украшающих стены его квартиры. Да-да, как говаривал один из героев нижеследующих заметок, библиография вместо биографии.

как «ситуационизм» и «психогеография». Автора

Обряд дома Месгрейвов» (дословный перевод названия – «Приключение с ритуалом Месгрейвов») был напечатан в Strand Magazine в мае 1893 года. В следующем году он вошел в очередной сборник Конан Дойля «Воспоминания Шерлока Холмса». Через тридцать четыре года автор включил его в свою персональную дюжину лучших рассказов о Холмсе, на одиннадцатом, впрочем, месте. Я бы поместил его в первую пятерку (местá внутри нее не расставляю) вместе со «Случаем с переводчиком», «Союзом рыжих», «Человеком с рассеченной губой» и «Исчезновением леди Фрэнсис Карфакс». Дело даже не в его неисчислимых литературных достоинствах (к примеру, обратите внимание на первые два абзаца, где невероятно сжато изложено чуть ли не самое важное, что мы знаем о жильцах дома 221-б по Бейкер-стрит – непростительная для врача безалаберность Ватсона, еще бóльшая, но в жестких границах безалаберность Холмса, табак в носке персидской туфли, письма, приби

каждый умирает в одиночку, вот важнейший урок. Тем мы и отличаемся от трудолюбивых муравьев. Лучше не иметь могилы, чем лежать в коллективной.

Меланхолия постсоветского человека есть залог его проклятия, отъединенности, вечной депрессивности, главным же признаком последней сочтем вялотекущий кризис мотивации

аго. К тому, кто не переехал на Запад, Запад сам переехал под бок. Будь здоров, школяр, не кашляй, ешь ананасы, суши глотай, праздник вечно продлится, банзай

Юты, англы, саксы, немцы, советские, все мы больны, все мучимы призраками.