Одинокий мужчина

"Откуда мне знать, что я такое. Так что мне нечего сказать. Вам придется узнавать самому. Я есть книга, которую вам предстоит прочитать. Книга не сделает этого без вас. Она даже не представляет, о чем она. Я не знаю. кто я есть..."

Тема нетрадиционных отношений, по идее провокационная и довольно яркая, как ни крути, здесь, в романе Кристофера Ишервуда странным образом отходит на второй план и приобретает новое (усилительное) звучание. Одиночество здесь не зависит от твоих интимных предпочтений или от твоего пола. Одиночество личности, индивидуальности, оригинальности, непохожести на других (и от того, быть может, отдаленности от них). Больше чувствовать, видеть, осязать, слышать, понимать, чем это дано другим - благо, оборачивающееся в итоге проклятьем.

"Вы могли бы понять меня, если бы постарались..."

Джордж, этот умный, эрудированный, образованный, тактичный и деликатный мужчина, с тонким чувством юмора и необычайной наблюдательностью и чувствительностью, был бы одинок при любом раскладе, думается мне, даже если бы он был "по эту сторону баррикад". И он бы никогда не нашел женщину себе под стать. Дружба - да, другое дело (и начинаешь чуточку завидовать Шарлотте, что она дружит с таким мужчиной:), но любовь...

"Когда тебя преследуют, ты ненавидишь людей, виноватых в этом, ты живешь в мире ненависти. И не узнаешь любовь, когда ее встретишь. Даже любовь вызывает у тебя подозрение. Вдруг за этим кроется какой-то обман"

Нет в книге любовной линии, вся любовь завершилась трагическим образом еще до начала сюжета (хотя и сюжета как такового нет - это в сущности поток сознания, отчего книга так и напоминает о Вирджинии Вулф); герой не живет прошлым и не живет будущим, он живет здесь и сейчас, что и придает красоту его образу. Не люблю книги о кризисе среднего возраста у мужчин по одной простой причине: в них много сожалений (о прошлом) или же обвинений (судьбы, женщин, кого угодно). А герой данного романа не жалеет ни о чем, он не копается без причины в ушедшем, не заглядывает далеко вперед. Он ценит то (возможно, немногое), что ему осталось сейчас. Он не винит никого, в том числе и себя. Он просто живет...

Потоки размышлений, сознания, рефлексии, перемежаемые наблюдениями о людях, окружающих его (коллегах, друзьях, соседях, студентах) незаметно погружают нас во внутренний мир этого сдержанного загадочного человека, почти не проявляющего эмоций на публике.

Его мир - не для всех; даже своим самым близким друзьям он не готов доверить что-то личное и сокровенное, а ведь этот мир удивителен по своей глубине и красоте.

Причем дело не ограничивается одним лишь созерцанием; нет, это критические мысли по поводу действительности, несправедливости/неидеальности общества, сути настоящей любви/привязанности/дружбы, смысла жизни (куда же без него)

Не знаю уж, как это получается у некоторых авторов создавать настолько цельный и зримый образ своих персонажей, но герой Джорджа не только оживает на твоих глазах во время чтения произведения, не только приобретает свои характерные черты и краски, но...с таким человеком (независимо от пола, речь все-таки в романе идет о Личности) хочется встретиться и подружиться в реальности, серьезно.

5/5, люблю таких людей: в реальности, быть может, совсем незаметных, но разговоришься и они потихоньку меняют твой мир) Джорджу это удалось, даже не сходя с книжных страниц)

"К черту будущее. Оно для молодых. Джордж живет здесь и сейчас".

- Не представляю, как я смогу с тобой расстаться, Джо...
- Так не расставайся.

Небольшое по объёму произведение Кристофера Ишервуда о потере самого близкого и дорогого, о том, как человек переживает горе, принимает его. Оно о том, как он справляется с новыми одинокими и неприютными реалиями. Рассказанная история напоминает о быстротечности жизни и текучести возможностей, которые в ней встречаются. Завтра может быть уже поздно… Но никогда не поздно сделать что-то сумасшедшее, «всем чертям назло». Скажем, искупаться ночью в океане голышом.

Книга построена как метафора жизни, простая и сильная. Всё начинается с того, как главный герой проснулся и открыл глаза. Завершается повествование засыпанием. Мужчина закрыл глаза и ушёл в глубокий сон. Оба состояния проживаются и переживаются в одиночестве. Между этими двумя точками лежит пространство дня, всего лишь одного дня или, если угодно, вселенной целого дня.
В центре повествования находится Джордж - мужчина среднего возраста, который ощущает груз прожитых лет и чувствует ускользающее с каждым днём, с каждым часом, время. Британец, который преподаёт в американском университете. Гей, который живёт в климате (книга впервые опубликована в 1964 году), где тема гомосексуальности всё ещё табуирована.
Джордж потерял своего партнера, погибшего в результате несчастного случая. Теперь он живёт один в доме, где всё напоминает о прошлом.

Главный герой местами неполиткорректен, по современным меркам. Читая лекции студентам, он позволяет себе высказывать смелые и довольно полемические мысли. Порой Джордж делает предположения, провоцирующие слушателей смотреть на вещи под разными углами и не принимать на веру мейнстримные точки зрения. Возможно, он позволяет себе определённую эксцентричность, зная, что его защитит иностранное происхождение.
В этой оригинальности героя - часть его весьма своеобразного обаяния.
К примеру, Джордж не видит никакой проблемы в том, чтобы открыто заявлять, что разные группы людей отличаются друг от друга. По его мнению, преследуемые меньшинства не становятся безгрешными, только потому что их угнетают.

Поэтому лучше признать, что меньшинства – это люди, которые от нас отличаются взглядами, поведением и имеют недостатки, которых мы лишены. И потому они сами, их поведение и недостатки могут нам не нравиться. И гораздо лучше, если мы признаем это, нежели запятнаем свои взгляды псевдолиберальной сентиментальностью. Честное признание – это выпускной клапан, защищающий нас от искушения подвергать их гонениям. Я знаю, это немодная нынче теория… Сейчас принято верить, что если проблему достаточно долго игнорировать, она исчезнет…

Положим, меньшинство преследуется – не так важно, по политическим, экономическим или физиологическим причинам. Причины всегда найдутся, неважно, насколько ложные, – я в этом убежден. И конечно, сами преследования всегда есть зло; надеюсь, вы согласны с этим… Но, к сожалению, возникает опасность впасть в иную ересь. Если преследовать их грешно, значит, скажет либерал, это меньшинство безгрешно. Это ли не абсурд? Искоренить зло, преследуя еще большее зло? Разве все христианские мученики на аренах были святыми?

С Джорджем совершенно необязательно соглашаться, возможно, он этого и не ждёт. Однако за его рассуждениями интересно наблюдать.

Книга Ишервуда написана так, что она настраивает на меланхолический лад. Она чем-то цепляет на эмоциональном уровне. При этом автор ни на одно странице не пытается напрямую воздействовать на читательские эмоции. Просто (просто? Иногда описать просто - это особенный талант) описывает день из жизни своего героя, его мысли, действия, встречи и общение с другими людьми.

Да, ещё эта книга о слабой эмпатии и предрассудках в не слишком толерантном обществе. Джордж вынужден жить с постоянной оглядкой, не догадался ли кто-то посторонний о его сексуальной ориентации. А он знает обо мне? А не догадывается ли она?...
Человек, много лет проживший на свете, должен скрывать предпочтения, которые никого не касаются и никому не причиняют вреда. Смешно и жестоко, жестоко и смешно.

P.S. Под настроение этой книги, на мой вкус, подходит песня группы «Сплин» Храм.

Здравствуйте. Нет-нет, сидите.
Простите, спойлерофобы в аудитории есть?.. Зачётки на стол — и до свидания, с вами встретимся в следующий раз. Спасибо.
Далее. Гомофобы есть? То же самое. Нет. Нет. Да, до следующего раза, спасибо за понимание, до свидания.
Молодой человек! Да, вы… Как, простите? Хорошо, я запомню… Дверь, пожалуйста, если вам не трудно… Спасибо.
Ну вот, а с остальными поговорим.

Дальше...

подкат

Одиночество. Отчаяние. Два «О», как два бледно-голубых глаза, холодно следят за нами с этих страниц. Ишервуд сродни Набокову — и не в воспевании предосудительной страсти, а в том, что она — лишь видимая и понятная даже посторонним и равнодушным причина отсечённости героев от «нормального» мира. Они туда, впрочем, не особо стремятся: разве в нём счастье?
Для Джорджа мир без Джима — и не мир вовсе, а бесконечное болезненное напоминание о том, что было, и о том, чего уже никогда не будет.

Много лет назад, еще до Джима…

Джима ему не заменит никто — ни Кенни, ни Шарлотта, ни Англия. И жизнь в невосполнимом одиночестве превращается в этакий День сурка наоборот, когда одного дня достаточно, чтобы представить себе все остальные. Нет уж, лучше не надо.
Кенни прекрасен, как Купидон, и так же жесток и слеп. Мне кажется, он только пробует свою силу, легкомысленно оттачивает зубки, чтобы со временем превратиться в настоящего хищника, из божка любви — в её демона.
Шарлотта — воплощение нелепости и никчёмности, так и не научившаяся жить со своим одиночеством, думает, что от каких-то перемен жизнь и впрямь изменится. Оставь тщету, Чарли, с этим уже ничего не поделаешь.
Англия же, истаивая в тумане времени, помаленьку превращается в классическую сказку, в которую Джордж и сам уже почти не верит. Поэтому очень верно, что действие этого «однодневного романа» происходит в Америке, сияющей равнодушной дежурной улыбкой, keep smile, какого чёрта, да не пошли бы вы все.
И всё это — в то время, когда страна рыла бункеры и скупала рис и бобы, когда у истории появилась видимая граница, когда в сознании крепла убеждённость в том, что любой день может оказаться последним.
Наступает время третьего глаза, пока закрытого — «С». Смерть — не трагедия, не вынужденное решение, она — Coup de Grace для Джорджа, которому больно, слишком больно и дальше идти по жизни с любезной, рассеянной, ничего не значащей улыбкой — одному, навсегда одному.
Может, это и есть счастье, Джордж: так и не узнать о своей смерти?..

Спасибо. К следующему разу… А впрочем, не надо. Все свободны.