Дорогой читатель! Начиная рассказывать тебе о том, как найти Луи-Фердинанда Селина, для затравки сообщу тебе, как Селина потерять. Для этого надо воспользоваться поисковой машиной Интернета (я, правда, не гуглю, а дакдакгою). При наборе в поисковом окне "Селин" по-русски, лавры первой страницы выдачи практически поровну делят артист Сергей Селин (Дукалис из "Улиц разбитых фонарей") и Селин Дион (франкоканадская певица). Таков Селин наших дней. Поэтому пользуйся полным именем Луи-Фердинанда нашего Селина и удача тебе улыбнется.
Необходимо предварить рецензию дисклеймером: во-первых, речь пойдет сразу о двух книгах т. н. "Немецкой трилогии" Селина – "Из замка в замок" и "Север", во-вторых, и рецензией в обычном понимании это не назовешь. Так, характерные (для меня) размышлизмы вокруг да около. Пардоньте!
Пара слов о языке Селина. Это очень своеобразная манера письма. Такие короткие нарративчики с троеточиями в конце. Можно отчасти сравнить их с "поливами" политика Жириновского (покойного, увы). Помните?"Подонки!.. Негодяи!...". Или: "Наши!.. Солдаты!.. Омоют!.. Сапоги!.. В Индийском!.. Океане!.." Вот и у Селина нечто похожее, минус еврейский темперамент Жирика. Такое себе, местами более или менее злобное, пыхтение ветерана войны. Я прекрасно помню этот типаж, я его еще застал, инвалидов войны (той), раздраженных и бубнящих, и лезущих в магазине без очереди за костями для супа. И слегка безумных, да. Лимонов, кстати, в одном из своих эссе назвал Селина "желчным инвалидом". Селин действительно имел инвалидность, он воевал в Первую мировую.
В "Из замка в замок", а затем в "Север", говорится о злоключениях Селина и его спутников в Германии, Франции и Дании. Вы, наверное, знаете, что Селин был "коллабо", "предателем", переместился из Франции в Германию вместе с профашистским правительством престарелого маршала Петена и засел в замке Зигмаринген. Точнее, около него. Селин был там не самая важная птица, но его писательские наблюдения очень ценны. По сути, это документ, второго такого нет.
Ну, вот, Селин наш, значит, он врач по первой профессии и практику не бросал до самой смерти в 1961 г., лечил бедняков в Париже. Вот и в Зигмарингене он пытается лечить людей, а у него нет лекарств, нет даже серной мази от чесотки. Чесотка, да-с! Про вшей и блох, неизбежных спутников войны, не пишет.Видимо, у немчуры даже в 1944-м гигиена была на высоте. До определенного предела, конечно. Остается в памяти образ туалета над пивной (а напротив сортира – комната Селина и его подружки). Туда заходят и по двое, и целой кучей, срут и ссут, все это воняет, а потоки мочи рвутся через все щели к беззащитной парочке французов. Вероятно, можно назвать это раблезианским мотивом (не филолог, не читал). Или же, вся эта фактура слегка напоминает о Гашеке.
Пожрать в пивной, кстати, было нечего, только овощное рагу и пиво. Мясо полагается только солдатам, молодым и здоровым бойцам. А они на станции, являющейся важным ж/д узлом. Разнообразная солдатня в разномастной униформе и камуфляже: немцы, французы, прибалты из всех этих легионов, украинцы и власовцы. Прибывают эшелоны, солдатня высаживается из них, набивается в станционное кафе и наяривает на пианине одно и то же – "Лили Марлен"до упаду ("Поют хорошо", – отмечает Селин.) Хоть это хорошо... Тут же и малолетние шлюшки, о нравственности которых пытается заботиться Селин. А сверху, в небе – британские и американские бомбардировщики. Прекрасно! Кошмарная картина разбомбленного Берлина в "Север"– одни качающиеся фасады, оставшиеся от домов... Сатирические портреты разнообразных эсэсовцев прилагаются. Но, честно говоря, я не ощутил "страшного человеконенавистничества", приписываемого французскому "экривану". Наоборот, иногда ему все же удавалось найти немного серной мази или, даже, морфия и облегчить чьи-то страдания.
Еще один прием автора – это повторы. К одной и той же теме он постоянно возвращается не раз и не два, пыхтя и накручивая себя, повышая и повышая градус истерики в своих "поливах". Конечно, достается недругам Селина. Это левачки всякие там французские. "Обрыгон" – это Арагон. "Тартр" – это Сартр. "Труляля" – это Эльза Триоле. "Хрюхрющев" – это Хрущев. "Хрянцузы" – это французы. "Товарисчи",– это товарищи. "Хрясь по черепу!", – сами поймете. Кстати, солидарен с Селином в его возмущении жирдяйством международных левых тех лет. Ну, товарисчу Маленкову, видимо, быть жирным было можно и даже нужно – его Сталин пытал едой. Но вот Пикассо, и Арагон, и Сикейрос-автоматчик, какого хрена они все такие жиробасы? Видимо, осетрина им поступала прямиком из советских посольств. В виде помощи угнетенному мировому пролетариату. Вот, кстати, добавлю, и убиенный ЦРУ (как недавно выяснилось) чилиец Павло Неруда тоже был жиртрест с двойным подбородком.Надеюсь, хотя бы, яд товарисчу добавили прямо в черную икру!
Но я увлекся... Есть некоторые вопросы к переводчице Марусе Климовой (Кондратович). Действительно это именно так у Селина? Трудно судить, но попробовав читать тексты самой Климовой, удивляешься разболтанному и неаккуратному стилю письма. А она ведь петербургский филолог... В общем, у меня есть сомнения.
Удивительно,но судьба Селина в чем-то схожа с судьбой русского писателя Михаила Булгакова. Судите сами: оба очень талантливы, одни из лучших. Оба врачи. И оба были "интернированы" властью и обществом или же, иначе, де факто находились в статусе военнопленных. Оба служили проигравшей войну (гражданскую) стороне. Их и жить-то оставили, скажем так, "по лимиту". "До обострения международной обстановки", как раньше говорили. Забыл сказать, оба писателя – антисемиты: Луи-Фердинанд Селин - Безделицы для погрома (не читал) Михаил Булгаков - Под пятой (Мой дневник 1923 года) (читал).
Конечно, нельзя не коснуться антисемитизма Селина. Да, он написал в тридцатые два таких памфлета. Но следует ли ставить в вину Селину Холокост? А этой, Изабелле, как ее, Кастильской, чтоли, средневековой испанской христианнейшей королеве? Или римскому императору Адриану? Можно? Вся ли мировая история вела к Холокосту и последующему образованию государства Израиль как ее кульминации? (Нас похоже учили в советской школе: и восстание Спартака, и Жакерия, и бунт Уота Тайлера – были предпосылками к оргазму Октябрьской революции. "ВОСР! ВОСР!", – ожесточенно сокращал я в тетрадке.) Тут ведь есть о чем поразмыслить... Холокост – это закономерность или случайность? Или вот еще тема, что хуже и ай-яй-яй: быть антисемитом до Холокоста, или после него? Может ли Холокост, во втором случае, повторяться? Видимо, тогда (не дай, конечно, Б-г!), по крайней мере, его станут писать со строчной буквы. Не как историческое событие, а процесс.
Вернемся к коллаборационизму Селина. Любопытно, но Западная Европа его не то, чтобы тогда простила, но переварила, "отклеив"тексты от личности. Схоже было, например, и с норвежцем Гамсуном, сотрудничавшим во время войны с квислингистами. Но это все "нацистские прихвостни". А вот процессы в Восточной Европе сейчас прямо противоположные.И здесь речь идет о коммунистических коллабо. Не скажу за все страны, но в Латвии очень известный латышский писатель Вилис Лацис практически "отменен". Досталось и Упиту. Пока конца-края этому процессу не видно и когда произойдет их реабилитация как литераторов, никто вам не скажет. А жаль, особенно Лациса – все-таки первый латышский автор бестселлеров, селф-мейд-мэн и просто неплохой писатель. И так, думаю, сейчас по всей Восточной Европе, от Эстонии до Албании. Таков зейтгест.
Последний финт, мы снова о Селине. Не все так просто с его текстами, ага. Есть мнение, что раньше их издавали зря, а теперича низзя! Селин должен быть отменен, Селин должен быть забыт. Почему? А потому что новые времена с иной повесткой.
А ведь Селина когда-то ставили в один ряд с Прустом (тут должен быть грустный смайлик, или Пепе). Читайте, пока не запретили!