путешествия гибельны для предрассудков, фанатизма и ограниченности...Тот, кто весь свой век прозябает в одном каком-нибудь уголке мира, никогда не научится терпимости, не сумеет широко и здраво смотреть на мир.
Юмористический репортаж о путешествии американцев по дальним странам. Маршрут:
Азорские острова — Танжер — Гибралтар — Марсель-Лион-Дижон-Париж (во время всемирной выставки)-Генуя-Милан-озеро Комо-озеро Гарда-Болонья-Венеция-Флоренция-Падуя-Ливорно-Корсика-Рим-Неаполь-Помпеи-Афины-Константинополь-Севвастополь- Ялта-Одесса-Смирна-Дамаск-Палестина-Александрия-Каир-Малага-Севилья-Кордоба-Кадис-Бермудские острова.
Вот именно так надо писать путевые заметки! Я очень люблю этот жанр, но в современной литературе никто и близко не может сравниться с Марком Твеном. Я имею ввиду всех этих гуру: корреспондентов и потом блогеров эпохи «туристического бума». Дело не только в мастерстве Марка Твена, просто сам формат путешествий в современном мире другой.
Марк Твен провел в круизе полгода в 1867м. И хотя маршрут до невозможного перенасыщен, нет ощущения как от современных «галопом по европам». Например, я дважды бывала в Париже, по три дня, и я могла сказать, что «знаю Париж». Но, читая Марка Твена я понимаю, что ничего в Париже не видела. Он провел там несколько недель. И тот же Собор Парижской Богоматери осматривал совсем по-другому, с доступом к закрытым хранилищам. Я жила три ночи возле кладбища Пер Лашез, но у меня не было и десяти минут, чтобы сбегать посмотреть на него, а Марк Твен гулял там целый день.
Я завидую Марку Твену! Я представляю, как ему завидовали те, кто читал его записки в далеком девятнадцатом веке, те кто не имел возможности путешествовать даже по своей стране. Но я завидую сильнее. У меня была возможность посетить те же места. Но я не видела того же, что Марк Твен. Возможно, что-то уже утеряно навсегда за прошедшие сто пятьдесят лет, но большинство осталось на месте, при этом изменившись до неузнаваемости, превратившись в туристический аттракцион.
А главное, чему я завидую, возможности неспешно, с полным погружением жить среди местных аборигенов неделями. И аборигены эти были, как сейчас модно говорить, «аутентичными». Итальянцы, французы, испанцы, греки, турки, да все изменились за эти полтора столетия, хотя национальные черты может и сохранились, но пробегающему мимо туристу сложно их уловить. А внешне мир изменился до неузнаваемости. Я жалею об исчезнувших европейских вокзалах, дворцах из мрамора, которые описывает Твен, видимо, их разбомбили в войнах. Или о исчезнувшем виде с купола собора святого Петра в Риме, не видно теперь пасторальных долин, гор и моря.
Заметки позволяют автору выразить себя в полной мере. Никакой роман, никакая автобиография не расскажет столько о писателе. Потому как путешествуя, человек невольно сравнивает и свою родину, и свой народ и себя самого с тем, что видит. А из этого сравнения вырисовывается образ себя. Это одна из причин, почему я люблю читать заметки. Я вообще обнаружила, как здорово познакомится с автором, начав с его заметок о путешествии, а потом уже читая его произведения, лучше его понимаешь.
Что сказать о Марке Твене? Потрясающее чувство юмора! Это такое редкое и такое прекрасное качество, что ради него я готова простить все недостатки автору. Он, как многие люди его времени совершенно лишен толерантности, он ужасный сноб, он глумится над религией и местными обычаями. Но я прощаю все. Потому как читать его можно только ради юмора. И так описывать свои впечатления может только Марк Твен. Так смотреть на мир. А его фантазия просто не знает предела. Как он придумал и разыграл представление в Колизее, это прелесть! А ночная вылазка в Афины! А его репортаж о посещении русского царя в Ялте!
Но, его юмористические репортажи по Европе еще находились в рамках приличий. Когда же дело дошло до «Святой земли», до Палестины, ради которой и был затеян этот круиз, тут уж Марк Твен не знает никакого удержу. Я так поняла, из 65ти туристов этого круиза, большая часть фанатично верующие иудеи. И потому глумление Твена над католиками в Италии не вызывало негодования. Но Палестина, это же святое! Марк Твен в кампании еще семи членов отправился по святой земле по суше, в караване, чтобы уж точно посетить все святые места. И описывал то, что видел. Бесплодную, безрадостную землю, грязь и нищету. В тот момент Палестина была под властью Турции. Местное население, арабы — мусульмане христиан ненавидят люто, что не мешает им везде и всюду облепить плотно путника и требовать бакшиш. Святые места при всей буйной фантазии Твена никак не вызывают вдохновения. Море мутное, реки мелкие, города в развалинах. Все без травинки зелени и всюду грязь и вонь. Запустение чудовищное.
Такое описание Святой земли никак не могло понравится спутникам Твена, да и добропорядочной публике Нового света. А я ничего плохого в этом не вижу. Просто человек честно описывает то, что видит. И если он мог смеяться над Римом, почему бы не посмеяться над Палестиной? Над американскими туристами Твен тоже шутит, и над собой .
Все мы уже знаем, что американские туристы очень шумные, самоуверенные и невежественные. В те далекие времена было еще хуже. У спутников Марка Твена была мания отбивать по куску от каждой достопримечательности. Не важно, что это собор Нотр Дам, или Парфенон, или грот Марии в Назарете. Твен искренне был рад, что Сфинкс сделан из настолько крепкого египетского гранита, что его спутнику не удалось отколоть кусок от его губ.
И все же воздадим должное мужеству и упорству туристов того времени, ибо тогда такой круиз был совершенной экзотикой, доступной богатым американцам, которых очень радовали европейские цены. Путешествие было сопряженно с опасностями, проходило среди воинственных народов и бушующих эпидемий. Не раз корабль не мог войти в гавань из-за карантина на холеру.
Марк Твен сразу по возвращении написал заключительную статью в газету. Прямо скажем, не удачную. Его юмор в ней слишком отдает сарказмом, как будто ему не понравилось путешествие или компания. Но, вся эта книга и Заключение, написанное спустя год после путешествия — попытка оправдаться за эту статью. Ибо плохие моменты уже позабылись. Осталась лишь тоска по круизу и Марк Твен уже готов отправиться куда угодно и даже в той же компании. Он уже поражен наркотиком путешествий.