Цитаты из книг автора «Маркус дю Сотой»

Только человек способен понять, почему разум другого человека захочет отправиться с ним в то творческое путешествие, которое он предлагает. Компьютеры, несомненно, будут помогать нам в этих путешествиях, но они будут играть роль телескопов и пишущих машинок, а не сочинителей.

Большинство математиков полагает, что их устремления сложнее, чем устремления компьютеров: они надеются достичь не просто истины, но понимания того, что скрыто за этой истиной. Если компьютер проверяет истинность утверждения, но не дает такого понимания, им кажется, что их обманули.

Непредсказуемое и предопределенное проявляются одновременно, делая все таким, как есть. Так природа создает себя, в любых масштабах, от снежинки до бурана. Это такое счастье. Снова быть в самом начале, снова не знать почти ничего.

В то время как машины обгоняют нас во все большем числе сфер, мы можем утешить себя тем, что хотя бы одна область останется священной и не поддающейся вычислениям: человеческое творчество.

нового поколения вроде Шуберта предпочитали такие модуляции, которые намеренно не соответствовали ожиданиям. Шуман оставлял неразрешенными аккорды, которые Гайдн или Моцарт просто не могли бы не завершить. Шопен, в свою очередь, сочинял насыщенные хроматические последовательности и необычным образом акцентированные пассажи с непривычными сменами темпа, идущие вразрез с ритмическими ожиданиями

Оксфордский математик, который так же искусен в объяснении сложных теорий в книгах, как и в своих выступлениях на телевидении, утверждает, что многое из того, что мы считаем творчеством, основано на синтезе, осуществляемом сверхразумом, а не порождено вспышкой вдохновения

Но что, если машина действительно обретет сознание? Как мы об этом узнаем? Будет ли ее сознание хоть чем-нибудь похоже на наше? Я не думаю, что существуют какие-либо фундаментальные причины, по которым мы не можем когда-нибудь в будущем создать машину, обладающую сознанием. На мой взгляд, для этого потребуется привлечь все научные дисциплины. Я думаю, что, когда это удастся, сознание машины будет чрезвычайно отличным от нашего. И я уверен, машина захочет рассказать нам о своих ощущениях. И вот тогда художественное творчество будет ключевым средством, которое позволит нам и ей понять, что значит быть ею и нами.

Осознание своей смертности – часть той цены, которую мы платим за самосознание. Мой iPhone еще не осознаёт, что через пару лет он устареет. Но когда он это осознает, захочется ли ему оставить по себе нечто, что было бы доказательством его существования? Пока машина не обретет сознание, она, я думаю, не станет чем-то большим, нежели инструмент, расширяющий возможности творчества человека.

а, будь то музыка, живопись или поэзия, – это почти что побочные продукты или обломки того, что получается в этом акте создания себя. И это снова приводит нас к отсутствию личности или себя у машины как непреодолимому препятствию на ее пути к творчеству. Творчество теснейшим образом связано с тем, что мы смертны, и это в значительной степени закодировано в сущности бытия человека. Многие из тех, кто ищет смысл своего существования и считает религиозные истории бессмысленными, возможно, стремятся оставить после себя нечто, что переживет их ограниченное существование, будь то картина, роман, теорема или ребенок. Не является ли все это попытками использовать творчество, чтобы обмануть смерть?

Джексон Поллок: «Живопись есть открытие самого себя. Любой хороший художник пишет то, что есть он сам». Одна из проблем сознания состоит в том, что я не могу почувствовать, что значит быть вами. Похожа ли ваша боль на мою? Совпадает ли то упоение, которое вы ощущаете в момент величайшей радости, с тем, что чувствую я? На эти вопросы наука не сможет ответить никогда. Рассказ или картина могут дать представление о нашем эмоциональном состоянии лучше, чем любая фМРТ. Возможно, именно произведения изобразительного искусства, музыки и литературы, которые мы создаем, лучше всего исследовать, чтобы узнать, что означает быть человеком, наделенным сознанием и эмоциями.