Отзывы на книги автора «Михаил Гиголашвили»

Считаю версты, циркули разинув. Увы, не хватит в Грузии грузинов, чтоб выложить прямую между нами.
Иосиф Бродский

Не роман, а романище! "Чертово колесо" -- более 700 страниц грузин-наркоманов из "счастливых 80-х" от русско-грузинского писателя Михаила Гиголашвили. Литератор давно уже живет в Германии, где преподает русский язык в университете земли Саар и книга несет черты некоторой ностальгии по родине. Хотя факты, сообщаемые Гиголашвили о жизни в "счастливой Грузии", а точнее, Грузинской ССР образца 1987 года, поистине ужасны. Причем я не думаю, что автор нарочно сгустил краски. Так вот все оно и было.

В Тбилиси, благословенном Тбилисо, в 87-м у милиции большая проблема. Точнее, две. Распространение наркомании и перестройка, учиненная "проклятым Горбачевым". Автор сразу вводит нас в курс дела: колются героином и принимают опиум тут практически все. Просто наркоманы, наркоманы-воры и наркоманы-сами милиционеры. Один из главных героев книги -- оперуполномоченный угрозыска капитан Пилия, сам завзятый опиоман. Наркотики -- героин, опиум, кокнар, анашу, гашиш, вплоть до модного в СССР венгерского снотворного ноксирона -- принимают, а когда их нет, ищут по городу студенты институтов, просто молодые бездельники, научные сотрудники и даже работник райкома комсомола. Картина разложения структур управления Грузинской ССР в целом и органов правопорядка в частности, поистине прелестна! Тбилисская милиция не только ловит (и отпускает за деньги) наркобарыг, не только подбрасывает наркотики подозреваемым, фабрикуя уголовные дела, она самолично торгует героином! В общем, все коррумпированы от погон и до подошв своих черных милицейских ботинок.

Образ чертова колеса не случаен и не зря вынесен автором в название романа. Как на адской карусели, на одной оси коррупции и наркобизнеса крутятся и мелкие наркоманы, и майоры милиции, и высокий чин из ЦК. В книге много персонажей, только главных героев и, соответственно, линий романа, несколько, а в эпизодах у Гиголашвили, кажется, занято пол-Тбилиси. Чем-то книга напомнила грузинский хор, знаменитое грузинское полифоническое пение, застольное многоголосье. Только песню исполняют певцы-наркоманы. Писатель признавался, что свести сюжетно воедино все линии в финале романа было "адской работой". В общем, это у него получилось. Где-то это сделано изящно, где-то чуть грубее, но это сделано, "концы" в тексте не болтаются. А еще в романе практически нет морализаторства.

Но это еще не все об этой во многом замечательной книге. Внутри есть сюрприз: роман в романе. Мальчик Гоглик читает своей школьной подруге Нате (дети -- надежда Грузии!) рукопись своего дяди о злоключениях некоего кавказского беса, который мечется по всему свету. Эти вставки переплетены с путешествием капитана Пилия в Среднюю Азию, где ему предстоит выполнить очень странное оперативное поручение. Как бес, продажный милиционер-наркоман кочует по Стране Советов. И точно же как бесы, то в ломке, то на приходе, носятся по стране и миру грузинские воры Нугзар и Сатана. Пилия -- один из главных героев книги. Расскажем о нем чуть подробнее. Автору рецензии стало любопытно происхождение фамилии персонажа. В этом плане роман представляет из себя "черный ящик", писатель не объясняет, например, почему капитан Пилия -- это Пилия, а его начальник, майор, носит фамилию Майсурадзе.

В результате мини-расследования выяснилось, что Пилия -- это мегрельская фамилия. (Мегрелы -- грузинский субэтнос.) Поэтому, когда потом Пилия в середине романа объясняет узбеку, почему у него, грузина, не черные волосы, "мы, мегрелы, рыжие и голубоглазые", я сказал себе: "Бинго!" А что же это все-таки значит, хорошо это или плохо -- мегрел? Блог на "Яндекс-дзене" "Кавказский вопросъ" сообщает: "Мегрелы в Грузии слывут хитрыми и сильными людьми". Таким образом с капитаном Пилия все более или менее ясно, он -- матерый, лютый мент (кстати, мегрельские фамилии не склоняются). Ну, а майор Майсурадзе, один из самых отрицательных и омерзительных типажей в романе? Майсурадзе, гласит интернет, четвертая по распространенности грузинская фамилия. Так, если бы Гиголашвили писал о России, то майор был бы, таким образом, Попов или Соколов (тоже третья-четвертая по списку, по разным данным, русская фамилия).

Кстати, раз уж мы заговорили о грузинских фамилиях, что все-таки значит Гиголашвили? "Швили" -- это "сын", а "гигола", это что (кто)? "Яндекс-переводчик" при обратном переводе с грузинского что-то совсем несусветное выдает. Если бы точно знать, запомнить трудную грузинскую фамилию писателя было бы куда легче.

Любопытно в книге обрисованы русские, точнее, славяне. Они по ходу действия появляются исключительно попарно. Украинцы-сельхозрабочие Витек и Митек или русские шлюхи из ленинградской гостиницы Наташка и Машка. По-моему, так, по парам, на Кавказе принято считать скот, баранов каких-нибудь... Да, в 80-е годы в РСФСР, самой бедной и униженной из советских республик, русский народ пребывал далеко не в самом лучшем состоянии... И украинский на Украине -- тоже. Так что, возможно, такое писательское отношение отчасти заслуженно. Впрочем, прямой русофобии Гиголашвили устами своих героев-грузин не допускает. Единственное явно антирусское высказывание в романе делает литовская женщина в зале ожидания саратовского вокзала.

Первый, неполный драфт романа был издан еще в 95-ом. Тогда он не привлек особенного внимания. Окончательный вариант был дописан Гиголашвили и издан в 2009 году, а в 2018-м переиздан. Можно рассматривать этот роман просто как нуарный детектив о 80-х годах прошлого века, можно как драму о повреждении нравов в Советской Грузии. В целом же перед нами грузинская сага большой выразительной силы.

Если вырвать Грузию из русской литературы, то она сдуется, обмякнет, порядком поредеет и потускнеет

Ужасно боялась, что продолжение "Чертова колеса" будет о том же: бесконечные поиски шмали, живописание приходов, ломок способов приготовления и потребления, мерзкие притоны, где это происходит. Ну, вы понимаете. И начало "Коки" не было особо обнадеживающим: снова герой скитается, ища пристанища и дозы, на сей раз в Голландии. Ничего хорошего в ближайшем будущем ему не светит, даже и напротив, маленькая птичка принесла на хвосте, что объявлен в розыск интерполом.

Но по порядку. Кока Гамрикели - один из персонажей первого романа, парень из интеллигентной грузинской семьи, мама которого, выйдя замуж за французского полицейского, уехала в Париж. После чего жизнь симпатичного смышленого мальчишки поделена была между двумя странами. Хорошие гены, быстрый ум, способность к языкам и литературе могли бы стать неплохим вкладом в будущее, обеспечив герою яркую интересную жизнь. Но, ленивый и слабохарактерный, он нашел интерес в другом.

Если бы нужно было объяснить, что общение со швалью до добра не доводит, история Коки могла бы служить недурной иллюстрацией. Потому что окончание первого романа застает его хватающим ртом воздух после того, как Сатана улетает по отнятому у него билету с его паспортом сначала в Москву, после, надо полагать, в Париж. А уж каких дел этот бандит натворит в Европе, бог весть. То есть, из того, что мы знаем, киднепинг и пытки, а что уж там еще было.

Таким образом, дела у Коки не айс, и начало именного романа застает его в Амстердаме. Без денег и без крыши над головой, но с зависимостью, которой нужно регулярно скармливать солидные куски, отсекаемые от своей (и чужих, кто неосторожно приблизился) жизней. Должна заметить, что Кока, практически единственный из "Чертова колеса", кому симпатизировала. Да и то, заслуга в том не его, а его бабушки, у которой недоросль обретался, бывая в Тбилиси.

Бабка Коки совершенно невероятный персонаж эпических масштабов, она возвышается над галереей пигмеев, созданных авторским воображением, скорее напоминая героиню Фазиля Искандера, чем кого-то из здешних опарышей. Женщина "с прошлым", знает абсолютно всех, ориентируется в потоке, разбирается в политике и культуре. Единственное, в чем удручающе наивна - оценка мотиваций поведения обожаемого внука, которому не раз и не два на протяжении повествования приходит на помощь. Прямо Афина, спасающая любимца Одиссея.

Будет бабушка и здесь, снова благотворно воздействуя на своего великовозрастного шалопая, в очередной раз обретшего у нее приют после идиотической одиссеи с немецкой психушкой в роли острова Цирцеи и российской тюрьмой как пребыванием в плену у Полифема. Здешняя вставная новелла, оформленная сочинением Коки о евангелисте Луке, в целом производит куда более цельное и осмысленное впечатление, чем бестолковые метания беса из первой книги. Теперь можно набраться смелости и на сочинение Михаила Гиголашвили об Иване Грозном, "Тайный год"

А американец Стейнбек прямо называл Грузию волшебным раем, куда хотят попасть после смерти все русские

Михаил Гиголашвили писал этот гигантский роман почти двадцать лет – с 1988 по 2007 год. История сложная – начавши писать в один период (и свой, и государственный), Гиголашвили отдал рукопись товарищу, а сам уехал в Германию, где начал преподавать русский язык. Рукопись напечатали в журнале и забыли про «Чёртово колесо», ровно до того момента, покуда автор не взялся её переписывать, дописывать, менять части романа местами, а позже и вовсе вставил в неё некоторые из своих рассказов, выходившие в сборнике «Тайнопись» в 2007 году, - чего героям пропадать в коротком рассказе, когда явно именно для них раскинулось целое пост-перестроечное пространство, раскрывшее свои объятия? Идите, дорогие, здесь чурчхела, пахлава, здесь сладкое грузинское, здесь забойное героинное.

Пересказывать сюжет «Чёртова колеса» занятие довольно сложное – это гигантский роман-романи-ищ-щще, как мог бы сказать один из его героев, натуральный бес, который мается своей непричастностью в жизни и путешествует то по Южному Кавказу, то по пропахшей специями Индии. Первая страница романа – и сразу жаркое Тбилиси, ментовка, майоры, боржоми, проститутки, наркоман Кукусик, который, чтобы его не повязали менты поганые, собирается сдать всех своих товарищей-морфинистов, потому что менты поганые их, разумеется, ловят. По стране катком прошлась и продолжает катить перестройка, упоминаемая героями без конца и края – сама как чёртово колесо, она смела налаженные связи и для тех, и для этих, закрыла старые возможности, открыла новые, убила, рассорила, раззадорила, да чего только не натворил этот безумный Горбач, на которого не нашлось управы Иосэба Бессарионовича, по которому плачут некоторые старики и с уважением вспоминают некоторые чиновники. Представители милиции ловят морфинистов, продают тут же свободу, покупают тут же нужные статьи по нужным делам, перепродают нужный товар, избавляются от ненужных тел, короче, ведут обычную жизнь ментовского отделения в городе, который пропах горькой анашой и оказывается слишком тесным для многих, кто попадает в это чёртово колесо сюжета. Каналы по сбыче перекрыты, барыги лениво попрятались, а кого-то кинули бандюки и воры, менты накрыли несколько хлебных мест-дач, где за заборами колосились жирные маки, половина города валяется в ломке, пока другая половина преет от жары и бардака. Журналист-наркоман Ладо и его товарищи планируют достать «товар» для своих загибающихся товарищей – их перечень едва ли не забавен, потому что включает в себя всех «бывших»: красотку, художника, отца семейства, цеховика, спортсмена, студента-бездельника. Про каждого из них, пока Ладо едет в Кабардино-Балкарию (а где ещё достать нормальный товар), можно будет узнать побольше, сюжет постоянно виляет то к одному герою, то к другому, к третьему, десятому, пятому, все они знакомы друг с другом или лично, или через кого-то, вот и любовница Ладо, вот и его бывший одноклассник, писатель, вот сын Ладо, влюблённый в девочку-отличницу из школы, находит рукопись этого самого писателя и читает его девочке на жарком чердаке, не понимая и половины, но зачарованно не отрываясь, шутка ли – в романе самые настоящие черти, взрослая любовь, колдуны темные и светлые и всякая прочая магия, какой ещё тбилисские школьники прежде и не видели.

«Чёртово колесо» выходит романом-эпохой, в котором законсервировано жуткое перестроечное время, перестроечные люди, кипящие в котле своих и чужих грехов, соблазнов, попыток стать лучше, откупиться или продаться, найти или потерять. Гиголашвили в одном из своих интервью признаётся, что вообще считает долгом быть летописцем того периода, поскольку «мы и есть очевидцы». Развал старого мира изменил слишком многое, это гигантское по масштабам событие перевернуло мир, прежде всего, конечно, наш собственный. Шутка ли – очередная, почти привычная для страны почти революция. Сатирик Аркадий Аверченко, так же, как и Гиголашвили уехавший когда-то за рубеж, сравнивал февральскую революцию с таким чёртовым колесом, когда в его центре стоит Керенский и залихвацки кричит, что сейчас будет весело, приглашая всех на этот чудной аттракцион, но чёртово колесо, разумеется, не щадит никого – ни тех, кто ближе к краю, ни тех, кто стоит в самом центре, и раскидывает участников катаний в разные стороны. История ничему не учит, и уже следом бегут на то же колесо Ленин, Троцкий и прочие товарищи с криками «ну те то дураки были, а мы не повылетаем» и колесо крутится вновь. Эта едкая сатира вспоминается сразу же, когда чёртово колесо в романе делает первый круг: оно, в общем, потому и колесо, что постоянно крутится, а читатель попадает в историю сначала одного героя, а потом другого, возвращаясь через определённый цикл к первому, потом ко второму и так далее. Колесо потому и колесо, что сначала, как кажется, этому герою сначала несказанно везёт, но потом, после цикла, колесо ухает со скрежетом вниз, и везение кончается. Не везёт никому, даже тем, кто, как им самим кажется, расположился ближе к центру этого колеса (оно же чёртово, в конце концов, о каком везении вообще речь?) и вылетают с него – Большие Чины, не имеющие имени, потому что Чин важнее имён, титулованые служители, руководители, первые на деревне мужики и самые крутые воры в законе. Надежда, конечно, постоянно теплится – без надежды совсем плохо, без неё никак. Поэтому за светлое будущее после перестройки отвечают дети – их линия невинна и едва ли не показательно чиста на контрасте с происходящими событиями в соседних сюжетах, где умирают, убивают, насилуют, страдают и мечтают о лишней дозе.

Что же с этими людьми не так, изломала ли их так суровая реальность, где рука руку мыла, где менты, отнимая воровской опиум, перепродают его подороже, где за одним столом собираются убийцы, писатели, взяточники, чины всех мастей, потому что родственники, где не встретиться с наркотой почти невозможно, потому что наркота эта затопила в своё время город, перепродаваемая барыгами, скупаемая тогда ещё молодыми, но такими инертными, ищущими вечного счастья, людьми? Поначалу, конечно, счастье начинает равняться кайфу, а потом все уже – и не вспомнить, как было. Гиголашвили утверждает, что ему не раз говорили о терапевтическом эффекте «Колеса» - это эдакая агитка против наркомании, ведь прочитав, как некоторые персонажи варят в грязном тазу чернильное варево, чтобы потом всадить себе это плохопахнущую жижу в вену, сильно не хочется даже уточнять, что это они там варили и откуда у автора так много знаний на эту тему, а сериала «Во все тяжкие» тогда ещё не показывали. Здесь русист и филолог Гиголашвили удивляет, поскольку выяснится, что на досуге он любит листать «Словарь воровского жаргона», а про наркоманов знает не понаслышке, потому что жили на одной улице в тесном для всего и вся Тбилиси, а чего не рассказывали знакомые, то написано в учебнике по наркологии. Порой кажется, что это, конечно, не только летопись времени, как и планировал автор, но ещё и энциклопедия по разным вопросам, о которых вы никогда не захотели бы знать: как собирать анашу, как выращивать мак, как дать взятку и купить себе свободу, какой эффект даёт опиум, героин, кодеин, а какой дают обычные таблетки от кашля. Герои маются между всеми этими прелестями жизни, но среди них нет ни плохих, ни хороших – здесь даже самый отъявленный бандит по кличке Сатана в какие-то моменты кажется едва ли не симпатичным, просто попавшим в этот ядрёный молох, героем, а его товарищ по воровской доле Нузгар и вовсе, очевидно, имеет все шансы вырваться из колеса, и за него не получается не переживать – ну хоть бы получилось. Отъявленные наркоманы, лентяи, бывшие и нынешние, друзья, товарищи – они живые, удивительно яркие и местами приятные люди, харизматичные, сожранные собственным внутренним бесом, не умеющие жить никак иначе, только так. Интертекст «Чёртова колеса» - тот самый роман, который читает сын накомана Ладо о бесе, питающемся чужими предсмертными вздохами, но внутри снедаемый непонятным ему чувством – стать ли лучше, измениться ли, сбитый с толку легендами о том, что бесы раньше были ангелами, сбежавший от своего шамана-хозяина, не случаен. Возможно, автор этого сочинения «Бесиада» в романе - сам Гиголашвили и есть (это, кстати, правда, поскольку история про беса существовала прежде в вышеупомянутом сборнике рассказов), а бес – это всякий, случайно или нет, попавший в порочное колесо человек, раб пороков, который спит и видит, как бы то ли ширнуться покрепче, то ли вырваться на волю любым способом. Да, шанс есть у всякого, но читатель помнит – впереди смутное время девяностых, до которых доживут точно не все; впрочем, оптимисты тут же возразят – ведь, в самом деле, самый тёмный час всегда перед рассветом.

Уже прошло два месяца, с тех пор, как я приобрёл роман Михаила Гиголашвили "Чёртово колесо". И почти месяц после прочтения. Свои прочитанные книжки я добавляю на этом сайте, так вот этот роман здесь до сих пор не появился, получается из всех посетителей сайта его никто не прочел, в общем я первый! Мне это кажется странным, потому что книга знаковая и очень интересная. Да, на первый взгляд роман может показаться большим, почти восемьсот страниц. Но он и писался около 25 лет! Кому-то не понравится тема и главные действующие лица, это, в основном, грузинские наркоманы, ещё пытающиеся "жить", наркотики и всё, что с этим связано. Я полагаю, что большинство людей не подозревает о существовании подобной литературы, другое большинство уже забыло, что такое литература, а кто-то и вообще, как это делается "чтение"?!
- Ты чё книгу читаешь что ли? Ну, ты даёшь! Я последний раз в школе читал!
Мне кажется это приговор любому обществу. А между тем книга "Чёртово колесо" именно хорошая литература.
Но вернёмся к роману. Подсознательный страх перед наркотиками, который в нас развивают с детства, даже не пытаясь толком объяснить, что это и почему лучше к этому не прикасаться, сидит в каждом из нас и у кого то, в итоге, вырывается наружу. Так вот, как я уже писал, эта книга о наркотиках, в основном о тех к которым нельзя! Которые нужны только в медицинских целях. Мак, опиум, героин и всё составляющее эту страшную цепочку.
Основные события романа происходят на территории бывшей Грузинской ССР в конце восьмидесятых годов. Почти финал советской эпопеи, гласность, перестройка, которую часто не одобряют по ходу всего повествования. В общем, крах государства, которое начали разваливать и рвать на куски, главное оказаться там где надо. Конечно, где наркоманы, там и правоохранительные органы, то есть советская доблестная милиция. Получается огромное количество персонажей с грузинскими именами и фамилиями, названиями улиц и районов Тбилиси, поэтому поначалу можно запутаться. Но повествование выстроено так хорошо, что постепенно запоминаешь всех основных героев и привыкаешь к всем поворотам сюжета. Ладо, Нугзар, Кукусик, Сатана, Мака, Пилия, Гоглик, Ната, Нана, Бати, Тугуши, лысый Серго...
Одно из самых интересных событий, - поездка трёх друзей за мацанкой, то бишь гашишем, в Кабарду. Причём они едут не покупать у местных барыг, а собирать. Именно собирать своими руками в прямом смысле этого словосочетания. Эпизод романа наполнен кучей шуток, приключениями, правильными тёрками настоящих мужчин, совершенно жуткими, дикими историями ближнего Кавказа о людях, которые населяют эту территорию Советского Союза и не знают чем себя занять в свободное время , которое длится с утра до вечера и ночью. Грузины приходят в ужас от нравов и обычаев.
В романе есть место и для будущих радетелей о свободной Грузии. Так сказать первые ростки свободного самосознания и независимости от СССР. Лысый Серго. Является также автором сказки-повествования, основанной на народном фольклоре. Сказание про беса, который вырывается из плена своего шамана-опекуна и пускается в опасное путешествие в Индию, где встречает на пути, как людей, так и духов, демонов, ведьм и прочую нечисть.
Тираж книги небольшой. Всего три тысячи экземпляров. Предполагаю в скором времени, если не будут переиздавать, станет редкостью. И учитывая, что мы живём в свободной демократической стране Россия, могут и запретить. Всё-таки обилие сцен связанных конкретно с наркотиками велико, особенно в начале романа.
Сложно ли читать её? Я думаю кому что. Мне, например, тяжело видеть всю ту кучу мусора и макулатуры, которая лежит на прилавках книжных, да и не только магазинов. А здесь перед нами захватывающий роман , написанный хорошим, простым и главное грамотным русским языком, приправленный смешными сценами и историями с анекдотами от главных героев. Самое интересное, что здесь нет какого-то одного персонажа, фигурируют все, почти до конца. Кто-то будет переживать за непутёвого Ладо и его любовницу Нану, кто-то будет следить за приключениями бандитов Нугзара и Сатаны, а кто-то может посочувствует не только наркоманам, но и ментам, теряющим голову из-за денег или наркотиков свалившимся им на голову.
Иногда по ходу чтения я задумывался о том может ли эта книга-роман опорочить Грузию в моих мыслях. Тема то щепетильная, - наркотики. Тем более в свете последнего года, вдруг эта книга - провокация!? Так сказать очередной камень, брошенный в отношения между нашими народами. Ничуть! Нисколько! В первую очередь, да и в последнюю - это литературное произведение, подаренное нам грузинским писателем на русском языке, мастерски показавшего срез эпохи через тему, которую стесняются и боятся обсуждать до сих пор.

старайся не выделяться - в профиль, в анфас; порой
просто не мой лица. И когда пилой
режут горло собаке, не морщься.
что до вещей, носи
серое, цвета земли; в особенности - белье,
чтобы уменьшить соблазн тебя закопать в нее.
Бродский «Назидание»

Трансформация моего отношения к фигуре Ивана Грозного. Детство, "Иван Васильевич меняет профессию": "Лепота", "Ты пошто, смерд, боярыню обидел?" - руководитель строгий, но справедливый, и чего они нашу Кемскую волость оттяпать хотят? Начальная школа: ну да, царизм зло, но сильный правитель укрепил государственность, присоединил земли. Лет в двенадцать лермонтовское про купца Калашникова - что он за царь был, если такая пакость лютовала, а он и порядка навести не мог? В пятнадцать поездка в Новгород, экскурсовод: "Волхов тек кровью", мгновенное, как удар под дых - пришел, своих людей резать. Мразь.

И уже после никакие дополнительные подробности не могли поколебать отношения к грозному царю. Картина "Иван Грозный убивает сына"? А чего от него еще ждать? Сталин был заинтересован в создании положительного образа Ивана IV, поставив на службу этой идее не кого-нибудь, а Эйзенштейна и Булгакова? Кто бы сомневался, такая же усатая тварь. Еще что-нибудь почитать о нем? А вы стремитесь не по работе, а по зову сердца узнать больше о людях, которые вам изначально отвратительны? То-то же.

Вот и не знала ничего о хане на московском престоле. Если вы, так же, как я, не в курсе, то вот так это было. На двадцать восьмом году своего правления царь удалился от дел в Александровскую слободу, а на российский престол, по воле Ивана Грозного, воссел крещеный татарин Симеон Бекбулатов, ведший род от ордынских ханов. Длилось это год и закончилось тем, что царь сместил преемника, удрученный некомпетентным правлением, после отъема им у церкви грамот на владения (аналог документов на право собственности).

Триумфально вернувшись на престол, Иван Грозный выдал церквям и монастырям новые грамоты, а то, что владения по ним урезались примерно на пятую часть против прежних - так радуйтесь, что не все отобрали, и понимайте теперь, что ваш царь не так плох, что могло быть хуже. А вы думали все началось Путиным и Медведевым?

"Тайный год" о событиях того, 1575-го года, благо, псевдоисторический роман сегодня в литературном тренде. Знаете, что такое псевдоистория"? Это когда берется некий исторический период, о котором исчезающе мало известно, помещаются в него вымышленные персонажи наряду с реальными личностями, действуя в соответствии с авторским пониманием эпохи. Своего рода историческая реконструкция подручными средствами, не то, чтобы фэнтези или альтернативная история, но и не фактологически поверяемые события: "так я это вижу". Буквоедам историкам не придраться, у автора возможность высказаться с привлечением исторических коннотаций.

Не та книга, которую порекомендовала бы читать для удовольствия, способность Гиголашвили доставить его вообще сомнительна, и не говорите о том, что филолог, он хорош с языком. Ничуть. Вымученный конструкт, равно далеко отстоящий от того, каким в реальности говорили в шестнадцатом веке и от сегодняшнего литературного, он как шестерня с зазубренными крючьями волочится по твоему чувству языка, вырывая клоки кожи с мясом. Вообще, внутренний монолог царя поразительно напоминает нравоучительные монологи бандитов из "Чертова колеса" и "Коки"

Содержание порадует еще меньше. Бесконечные флэшбэки, в ходе которых герой вспоминает чинимые им непотребства, перемежаются днем сегодняшним с подробными и чрезвычайно физиологичными описаниями шанкра на царской ялде, приступов ярости и похоти, наркотической абстиненцией и вызванными опием видениями. Вообще нормально, сделать государя всея Руси наркозависимым? То есть, понимаю, что это многое объяснило бы в его психической нестабильности, но как-то чересчур, нет?

А впрочем, не попробуешь, как узнаешь? Это исключительно к чтению, не к вещам из предыдущего абзаца. Может вам понравится.

Главный герой книги - 27 летний наркозависимый Кока, Николоз Гамрекели, по произвищу Мазало.

- Не Мазила, а Мазало! Это типа забавника, затейника, - объяснил Кока, умалчивая о том, что "мазало" означает ещё и неумёху, фраера, у которого всё из рук валится.

1993 год . Судьба забросила нашего героя в Амстендам без денег и документов. Он скитается по знакомым в надежде получить наркотики или хотя бы ночлег. Дни проходят в поисках дозы и философских диспутах "что было в начале: "яйцо или динозавр?" с такими же неприкаянными приятелями.

Потом стали спорить, кто самый долгожитель на земле? Ёп думал, что крокодил, живёт сто и больше лет. Кока предположил, что это баобаб, живёт три тысячи лет, ведь тоже живое, дышит? А Лудо (в связи с Норвегией много читавший о рыбах) торжествующе сообщил, что гренландские полярные акулы, Somniosus microcephalus, - самые долгожители на Земле...

Маяться Кока, а вокруг него - коллолитные персонажи прописанные очень  филигранно...

Приз моих зрительских симпатий залужили философы-курильщики Еп и Лудо с их интересной жизненной позицией:

Если ничего не делать - ничего плохого не сделаешь. А если что-то делать - то неизвестно, как обернётся...

Если полусумасшедшие травокуры народ не опасный, то земляки бандиты Сатана и Нугзар совсем другое дело. Образ Сатаны - это образ некого змия искусителя для на него героя...

Кока продолжает плыть по течению жизни, размышляя об имеющих право хищниках и травоядных животных. Как тут не вспомнить "тварь я дрожащая или право имею?" В Наполеоны наш герой не метит, но и тварью дрожащей быть не хочет. Ведь должна же быть золотая середина! Хочет просто употреблять траву и  не пересекаться с миром хищников.

Череда случайных обстоятельств: больница, психиатрическая клиника, где герою помогают слезть с героина, возвращение в Тбилиси и едва ли не навязанная поездка за марихуаной, которая приводит к тюрьме...

Флешбеками идут воспоминания о детстве, юности главного героя в Тбиллиси. Здесь чувствуется такая ностальгия самого автора. Потрясающее описание Грузии - вкусно, ярко, сочно. Как же было хорошо. Было счастье, такое ощутимое и реальное:

 лето, жара, колебания занавесок под лёгким ветерком, далёкое тявканье собаки, крики разносчиков, запах свежей сирени и натёртых мастикой полов... Куда оно делось?..

В детстве всего и трава была зеленее и деревья выше... Чем больше нашего героя забирает амстердамский приход, тем ярче тбилисские воспоминания о кустах сирени, заглядывающих в окно, и о  бабушкиных хачапури и о библиотеке, забитой букинистическими изданиями (при желании их можно, впрочем, обменять на  анашу). Как это случилось со стиральной машинкой.

Переодически мысли Коки, как и у любого нарика - надо завязять. Но если завязать,

то как избавляться от тягот жизни, ощущать блаженную безмятежную благость, при коей человек чувствует себя святым в земном раю?

Первое произведение Михаила Гиголашвили, которое я прочитала. Перед нами, как утверждает аннотация, плутовской роман.  Герой-плут («пикаро») скитается по миру в поисках легкой наживы. Он - не убийца, но насилие и преступность все время витают где-то рядом, и сам он нередко рискует в погоне за  богатством.

Но если пикаро - это такой обаятельный, деятельный, не сомневающийся герой-мошенник, упорно идущий к своей цели, то Кока инфантильный субъект, который получает желаемое через уловки и унижения.

Персонажи вокруг него самобытны и интересны, ситуации, в который попадает наш герой комичны... Но это все было бы смешно, если не было бы так грустно...

В книги много диалогов, которые никак не двигают сюжет, хоть и дают пищу для сравнений и размышлений. Роман камерный, не спешный и тягучий. Тема христианства, чья важность возрастает с развитием сюжета. Деление частей книги на рай, чистилище, ад.

И если в психушке Кока агрессивно саркастически нападает на пастора, дискутируя с ним о Боге, то выйдя из тюрьмы он пишет повесть о Луке.

Евангелие от Луки запало ему в душу своей человечностью и понятностью, словно сам святой Лука стоит за плечом и шепчет в ухо простые, но такие важные и нужные слова.

Тюрьма для Коки выглядит неким полезным испытанием, "дорогой к Богу"...

Прекрасна передана историческая составляющая тех времен. Отсылки к Достоевскому, конечно, наш герой не Раскольников. И хотя поиски себя у Коки закончены, финал остался открытым...

Расскажу одну историю. Был у меня знакомый (хотя почему был, он и сейчас есть). "Золотой мальчик", не глупый, закончил институт, пристроили на хорошую работу. Понеслось пьянки, гулянки, и наркота, какой степени тяжести не знаю. Умирает отец, с работы уволили, кто будет терпеть такого сотрудника без прикрытия. Потом год в СИЗО с "наркотической статьей". Изменили статью, не спрашивайте меня как. Потом дурка, реабилитационный центр, таких много при церквях. Как говориться, словом божьим. Вышел...

Сейчас это некогда достаточно красивый и здоровый парень превратился в сорокалетнего мужчину без постоянной работы, без жены детей, судя по всему ведущей не совсем здоровый образ жизни и не большими проблемами с головой, ладно, большими...

Заключительная часть книги, мне показалась через чур идеализированной. Но все может быть.

Уже прошло два месяца, с тех пор, как я приобрёл роман Михаила Гиголашвили "Чёртово колесо". И почти месяц после прочтения. Свои прочитанные книжки я добавляю на этом сайте, так вот этот роман здесь до сих пор не появился, получается из всех посетителей сайта его никто не прочел, в общем я первый! Мне это кажется странным, потому что книга знаковая и очень интересная. Да, на первый взгляд роман может показаться большим, почти восемьсот страниц. Но он и писался около 25 лет! Кому-то не понравится тема и главные действующие лица, это, в основном, грузинские наркоманы, ещё пытающиеся "жить", наркотики и всё, что с этим связано. Я полагаю, что большинство людей не подозревает о существовании подобной литературы, другое большинство уже забыло, что такое литература, а кто-то и вообще, как это делается "чтение"?!
- Ты чё книгу читаешь что ли? Ну, ты даёшь! Я последний раз в школе читал!
Мне кажется это приговор любому обществу. А между тем книга "Чёртово колесо" именно хорошая литература.
Но вернёмся к роману. Подсознательный страх перед наркотиками, который в нас развивают с детства, даже не пытаясь толком объяснить, что это и почему лучше к этому не прикасаться, сидит в каждом из нас и у кого то, в итоге, вырывается наружу. Так вот, как я уже писал, эта книга о наркотиках, в основном о тех к которым нельзя! Которые нужны только в медицинских целях. Мак, опиум, героин и всё составляющее эту страшную цепочку.
Основные события романа происходят на территории бывшей Грузинской ССР в конце восьмидесятых годов. Почти финал советской эпопеи, гласность, перестройка, которую часто не одобряют по ходу всего повествования. В общем, крах государства, которое начали разваливать и рвать на куски, главное оказаться там где надо. Конечно, где наркоманы, там и правоохранительные органы, то есть советская доблестная милиция. Получается огромное количество персонажей с грузинскими именами и фамилиями, названиями улиц и районов Тбилиси, поэтому поначалу можно запутаться. Но повествование выстроено так хорошо, что постепенно запоминаешь всех основных героев и привыкаешь к всем поворотам сюжета. Ладо, Нугзар, Кукусик, Сатана, Мака, Пилия, Гоглик, Ната, Нана, Бати, Тугуши, лысый Серго...
Одно из самых интересных событий, - поездка трёх друзей за мацанкой, то бишь гашишем, в Кабарду. Причём они едут не покупать у местных барыг, а собирать. Именно собирать своими руками в прямом смысле этого словосочетания. Эпизод романа наполнен кучей шуток, приключениями, правильными тёрками настоящих мужчин, совершенно жуткими, дикими историями ближнего Кавказа о людях, которые населяют эту территорию Советского Союза и не знают чем себя занять в свободное время , которое длится с утра до вечера и ночью. Грузины приходят в ужас от нравов и обычаев.
В романе есть место и для будущих радетелей о свободной Грузии. Так сказать первые ростки свободного самосознания и независимости от СССР. Лысый Серго. Является также автором сказки-повествования, основанной на народном фольклоре. Сказание про беса, который вырывается из плена своего шамана-опекуна и пускается в опасное путешествие в Индию, где встречает на пути, как людей, так и духов, демонов, ведьм и прочую нечисть.
Тираж книги небольшой. Всего три тысячи экземпляров. Предполагаю в скором времени, если не будут переиздавать, станет редкостью. И учитывая, что мы живём в свободной демократической стране Россия, могут и запретить. Всё-таки обилие сцен связанных конкретно с наркотиками велико, особенно в начале романа.
Сложно ли читать её? Я думаю кому что. Мне, например, тяжело видеть всю ту кучу мусора и макулатуры, которая лежит на прилавках книжных, да и не только магазинов. А здесь перед нами захватывающий роман , написанный хорошим, простым и главное грамотным русским языком, приправленный смешными сценами и историями с анекдотами от главных героев. Самое интересное, что здесь нет какого-то одного персонажа, фигурируют все, почти до конца. Кто-то будет переживать за непутёвого Ладо и его любовницу Нану, кто-то будет следить за приключениями бандитов Нугзара и Сатаны, а кто-то может посочувствует не только наркоманам, но и ментам, теряющим голову из-за денег или наркотиков свалившимся им на голову.
Иногда по ходу чтения я задумывался о том может ли эта книга-роман опорочить Грузию в моих мыслях. Тема то щепетильная, - наркотики. Тем более в свете последнего года, вдруг эта книга - провокация!? Так сказать очередной камень, брошенный в отношения между нашими народами. Ничуть! Нисколько! В первую очередь, да и в последнюю - это литературное произведение, подаренное нам грузинским писателем на русском языке, мастерски показавшего срез эпохи через тему, которую стесняются и боятся обсуждать до сих пор.

Давно ждала меня книга Михаила Гиголашвили «Тайный год» (2016) об Иване Грозном. Читался роман медленно, но не по причине неудобоваримости текста или ещё какой-нибудь зауми. Просто требовалось много времени для обдумывания и оценки каждого эпизода. Хочу предупредить каждого, кто возьмётся её читать: не спешите, не читайте одновременно/попеременно с другой книгой, найдите время только для неё. Понравится она вам или нет — это уже другой разговор, но книга явно стоит потраченного на неё времени.

В принципе, всё о романе сказано в аннотации. Вот и буду танцевать от этой печки. (Редко бывает, когда аннотация даёт достоверное представление о книге. В данном случае – срослось.)

Итак. «”Тайный год” — об одном из самых таинственных периодов русской истории, когда Иван Грозный оставил престол и затворился на год в Александровой слободе». Да, действие романа (если то, что там происходит, можно назвать действием) относится к этому периоду. Сколько историков, столько и версий отчего, почему и зачем это случилось. Однозначных оценок автор романа не даёт, во всяком случае, в историческом ключе. Всё дело в личности самого царя, а это, как вы понимаете, та самая тайна, которая велика есть. Что-то среднее между нервным срывом и желанием избежать необходимости разрулить последствия той каши, которую сам и заварил.

«Это не традиционный “костюмный” роман, скорее – психодрама с элементами фантасмагории». Безусловно, это не «костюмный роман», и вообще не исторический роман, каким мы привыкли его видеть. Если говорить о жанре, то я бы отнесла его к магическому реализму, в последние десятилетия набравшему силу в постмодернистской литературе, за что ему большое человеческое спасибо. К тому же надоели все эти паки и иже Херувимы, которые, собственно, не имеют никакого значения ни в историческом, ни в литературном контексте. Всё равно мы не знаем, как раньше люди говорили, и плохо понимаем логику наших предков, живших 500 лет назад. Не скажу, что речь героев романа современна, скорее она стилизована под старину, но не более того. Поэтому читателю легко понять, о чём собственно речь, и даже не приходится напрягаться, что преодолевать непривычные лингвистические конструкции.

Фантасмагория? Да, в умеренном количестве, в том самом, которое не позволяет загнать книгу в столь ненавистную мне область фэнтази, где автор резвится, как ему вздумается, а читатель и не собирается верить ему, потому как — фэнтази же.

«Детальное описание двух недель из жизни Ивана Грозного нужно автору, чтобы изнутри показать специфику болезненного сознания, понять природу власти – вне особенностей конкретной исторической эпохи – и ответить на вопрос: почему фигура грозного царя вновь так актуальна в ХХІ веке?» Всё так, торжественно клянусь.

Сознание Ивана Грозного в романе не столько болезненно в медицинском отношении (хотя уже в детстве было внедрён в него микроб того зла, которое потом затопило всю страну), сколько в нравственном. Безграничная власть – вот то, что способно изломать психику любого человека.

«Как человече я всех людей могу простить, как царь – никого. Не имею права – так исстари заведено. Как человече – я тих и робок, как царь – зол и грозен, ибо по-другому правления не удержать». «Без меча и огня не обойтись! Чуть дашь слабину – тотчас сумятица сеется, воровство зреет, взяткование цветёт. Что же поделать, если хорошего и доброго мой народ не понимает, только посохом по вые!» «Ведь как учили волхвы и колдуны? Чтобы избежать худшего – сам твори наихудшее: тогда и худшее отстанет, испугается, отойдёт. Вот и творил! И своим всё худшее изгонял прехудшим, кругом себя огнём и мечом очищал, чтоб никакая зараза не подкралась!»

А как итог:

«Народ видит, что царь зверь, и тоже звереет и зверствует».

Природе власти, а конкретно – власти на Руси (здесь своя специфика) посвящено множество страниц романа – если не все. Трёхсотлетнее татарское иго, постоянные войны и с западными и с восточными соседями, отстаивание своей национальной и религиозной идентичности – всё это приправлено неограниченной властью ОДНОГО человека, от личности которого зависит ВСЁ! Тут впору свихнуться – и не только этому ОДНОМУ человеку, но и всему государству.

А государство разрастается, пока только на восток, уже за Урал перебралось, Сибирь под себя подминает, к границам Китайской империи потихоньку подступает. И начинаются метания: кто мы – Европа или Азия? мы с Западом или с Востоком? (До сих пор нерешённый вопрос). И во сне явившийся Кирилл Чудотворец пугает:

«А будет то: князь Вьюг придёт с востока и поработит человеков нищетой и тиранией, а князь Граюг придёт с запада и поработит людей богатством и роскошью, и какое иго будет тяжче – неизвестно. Князья начнут оспаривать друг у друга землю и небо. И в конце битвы оба выйдут побеждёнными, а народы взбесятся и перебьют друг друга».

В романе Иван Грозный по-человечески тяготеет к Европе, восхищается её богатством и деловитостью, образованностью и предприимчивостью. И одновременно – не доверяет ей по этим же причинам. Слишком умные да заносчивые, да и его, владыку огромных земель, себе ровней не считают: мол дикарь и дикарями повелевает. «Пусть пока фряги [европейцы] кумекают и придумываю мы поглядим, а потом навалимся и разом всё отберём!» — говорит он своему приближённому, явно европеизированному Роману Биркину. На что тот ему возражает:

«Ежели росс встаёт с колен – то сразу на кого-нибудь наброситься должен? По-хорошему нельзя ли доказать, что мы – великая сила? А то мы с азартом побьём кого ни попадя, потом постоим-постоим – да и обратно повалимся в спячку. С печи — на бой, с боя — на печь! Не дело это, государь, а морочный путь! Неужто сие есть наша бесконечная дорога?»

Желание прогресса – и боязнь его, борьба с взяткованием — и любовь к дорогим подношениям, а то и откровенное вымогательство их, рассуждения о мире – и постоянные ссоры с западными и восточными соседями, рассуждения о божественном – и попирание всех законов божеских, — и всё это в одном человеке, а через него и во всём народе. Тогда? Теперь? Всегда? Тут есть над чем поразмыслить…

P.S. Претензия к автору: через весь роман проходит дикое название государства – Московия. Да не было никогда на Руси такого названия государства. Никогда русские/русичи/россы не называли себя московитами. Московитами называли себя жители Москвы и Московского княжества и продолжали себя так называть и после того, как Московское княжество стало объединять/завоёвывать другие русские княжества. Московия – это чисто западная придумка, отрицающая национальное родство народов, населяющих прочие, не московские земли. Получается, что тверичи или новгородцы, присоединённые к Московскому княжеству, стали московитами? Да ни за что. Все они/мы были русскими/россами. На том стоит и стоять будет Земля Русская!

Девчонки любят марафет
И жить не могут без конфет.

Хотя женщин, употребляющих наркотики, в романе нет. Вернее, есть одна, к финалу скончавшаяся от передозировки. Что не может не радовать. Не смерть несчастной Анки наркоманки, но малая представленность нашего пола в самой наркотической книге из всех, какие мне доводилось читать. Куда Агеевскому "Роману с кокаином" или "Морфию" Булгакова. Хотя на самом деле женщин, употребляющих разную дрянь, хватает. Но всяко меньше, чем мужчин и сторчаться насмерть они успевают скорее.

Не знаю, доводилось ли вам сталкиваться с наркоманами, мне да, не слишком тесно, но ощущений хватило на всю жизнь, вместе с желанием держаться от этой публики подальше, не тратя времени и сил на попытки понять и простить. Нет в этих людях богемного очарования, нет романтического флера приобщенности к высшим сферам, да и просто человеческого исчезающе мало. Примитивные существа, у которых многообразие жизненных проявлений сводится к унизительному и омерзительному поиску дури.

В ходе которого потеря человеческого лица не воспринимается сколько-нибудь значимым ущербом, а утрата здоровья, семьи, жилья, социального статуса - норма, словно бы заранее оговоренная условиями игры. Мне скажут: "Ну да, эта книга как раз про то, что наркотики зло". "Да неужели? - отвечу, - А без того все мы об этом не догадывались?" "Ну и еще о том, что наркоманы тоже люди. Больные люди, не случайно наиболее частый эвфемизм для обозначения этой дряни в романе "лекарство".

Но нет, господа, тут позвольте с вами не согласиться. Зависимость не болезнь, а распущенность. И что их теперь, убивать? Зачем убивать - учитывать, трудоустраивать, часть заработанного выплачивать веществами по льготной цене с одновременной стерилизацией и ущемлением в правах. Да это, это же фашизм! Ничего подобного, защита генофонда. Родители из них все равно никакие, а рынок такая тактика обрушит и пусть себе кайфуют.

На самом деле, это же на поверхности, и для того, чтобы додуматься, не нужно обладать особым каким-то умищем. А не сделано до сих пор и вряд ли когда-нибудь будет сделано потому что существование криминального рынка наркотиков лоббируется на уровне, куда более высоком, чем вы или я даже представить себе можем. Равно как доходы от оборота дон Мари-Хуан с тоненькими усиками и оливковой кожей не кладет в свой карман, а пускает ручейками, против всех законов гравитации, в заоблачные выси.

И в этом смысле "Чертово колесо" книга "ни-о-чем" срез наркоманской тусы Грузии образца конца восьмидесятых прошлого века Ни серьезного глубокого исследования корней зла и механизмов функционирования этой машинерии. Ни внятных предложений по минимизации ущерба от социального зла. Ни четкой авторской позиции.

Что, автор осуждает? Как-то незаметно. Больше того, два самых отмороженных персонажа, убийцы и насильники Нугзар и Сатана залихватски куролесят по Европе, голландский опиумно-гашишевый рай, увиденный их глазами, вызывает прямо-таки умиление. Ну до чего молодцы голландцы, умеют! И наши мальчики в этом краю обетованном почти готовы внутренне переродиться. Осталось только загнать на аукционе раритет, пытками вырванный у владельца, и можно слушать Моцарта, читая Библию.

Или Пилия, коррумпированный наркоман инспектор угрозыска, неоднократно пытавший подследственных, привезший в родную Грузию чемодан с тридцатью килограммами опия. Тоже отличный ведь парнишка. Вот и счастье ему в конце подвалило, разжился бешеными деньгами, украденными Нугзаром и Сатаной у того же несчастного владельца редкой марки. Уйдет теперь из розыска, станет предпринимателем. А может не уйдет, с ксивой как-то спокойнее и радостнее жить на свете.

Публика разная, но совершенно отпетая, и у меня, читателя, не раз и не два в ходе чтения возникал вопрос: откуда у Михаила Гиголашвили такое доскональное знакомство с реалиями? В библиотеках изучал или прямо внедрялся в среду, рискуя здоровьем, и далее по списку? Так или иначе, похоже, зря. Шедевра не получилось. Такая жесть жестяная.

Стилистически недурно, не более. Вставная новелла про беса, рукопись которой зачем-то муторно-тоскливо читают влюбленные шестиклассники, кажется не то, чтобы инородной, но непонятно, для чего введена в повествование, разве что для параллели между несчастным неприкаянным скитальцем в вечной охоте за последним вздохом и героями-наркушами. А скорее дань моде на пойоменон, характерной для литературы миллениума.

И нет, это не энциклопедия грузинской жизни. Было бы нечестно так плохо думать о грузинах и Грузии.

1986 год
Весь СССР обсуждает роман Айтматова "Плаха". Как же, оказывается, в Советском Союзе есть наркомания! Это ужасно, в это невозможно поверить! Споры были нешуточными и грозили перерасти в настоящие баталии - кто-то называл эту книгу провокационной, кто-то смелой, но равнодушных точно не было.
1988 год
Премьера фильма Игла. Да, о наркомании уже знали, люди смирились с тем, что в идеальном и самом лучше государстве тоже имеются серьезные проблемы, что поиск удовольствий не чужд советскому человеку. И все же фильм тоже вызвал немалый общественный резонанс.
Тогда же на кухнях начинают шептаться, что причиной смерти кумира миллионов – Владимира Высоцкого – стали именно они, наркотики…
Первая половина 90-х.
Этнические группировки перебираются в Россию. Каждый, кто в те годы достиг совершеннолетия, уже точно знает, что наркотики рядом – трагедии случаются в семьях друзей и близких, об этом уже говорят открыто, в любом российском городе любой человек знает, что в «том районе» лучше не появляться с наступлением сумерек, потому что там продают и/или употребляют наркотики, там они - наркоманы!
В принципе, с того времени ничего особенно не изменилось. Мы привыкли, что эта дрянь рядом, выглядывает из-за спин наших детей, но уже смирились, что она непобедима.
Наши дни.
Тем неожиданней было увидеть в книге образца 2010 года «столь хорошо забытое старое». Не знаю, чем руководствовался автор, уже более четверти века живущий за рубежом, когда решил трансформировать свою небольшую повесть в полноценный роман спустя почти 20 лет после ее первой публикации. На рубеже 80-х – 90-х годов такой литературы было в избытке. Лейтмотивом всех этих книг являлись коррупция, воровская романтика, мафиозные разборки и много секса. Возможно, тем, кто тогда читал букварь, чтение такой литературы сегодня и способно доставить определенное удовольствие, но мне – нет. Я не хочу говорить о том, что в книге показана жизнь того времени «без прикрас», правда, исключительно с одной стороны. Я не хочу придираться к тому, что 90% персонажей романа – наркоманы разной степени зависимости и/или шлюхи разной степени затасканности, некоторые из которых – персонажи положительные. Я даже не хочу говорить об обилии ненормативной и наркоманской лексики, которое, наверное, должно придавать книге непередаваемый шарм, но почему-то не придает. Не буду обсуждать и бесконечные описания мытарств персонажей в поисках лекарства от ломки, а ментов - в изобретении очередных способов отъема денег у населения. Я всего лишь хочу сказать, что конкретно у меня стойкая передозировка подобных историй именно с того времени, когда мимо таких сюжетов пройти было невозможно, ибо они поджидали нас почти под каждой книжной обложкой.
Аннотация книги утверждает:

Роман Михаила Гиголашвили - всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х…

Я отвечаю: «Да ла-а-адно?! Всеобъемлющий???» Книга до безобразия однобока. Автор нас помещает в определенную социальную среду и именно в ней и проводит свои продольно-поперечные срезы.
Грузии??? Да он нас мотает из Грузии через Осетию в Кабардино-Балкарию, в Питер, в Ташкент, Сочи и даже в Париж с Амстердамом. Это уже срез действительности всего СССР времен Перестройки, чтоб ей… Кстати, как описана Европа глазами людьми, впервые туда попавшими из советской, но не самой плохой действительности, мне даже понравилось - эйфория, адаптация и растерянность - а дальше что? По каким правилам в этом раю играют?
Вообще, книга странная – несколько сюжетных линий, имеется даже «книга в книге» - самиздат, отпечатанный на машинке, читаемый почему-то детьми, хотя история рассчитана на очень даже совершеннолетнюю аудиторию. Может, тому виной мое скудоумие, но я так и не поняла авторского замысла - к чему понадобилась история беса, для чего вписали в сюжет малолетних детей со своей любовью? Если для контраста бесовской чернухи и детской чистоты, то еще более сомнителен этот ход - вряд ли из этих детей вырастет что-то нормальное - слишком уж прямые намеки даются читателю на их жизненные приоритеты и дальнейшие планы. Это ощущается очередным пинком от автора как посыл «Впереди не будет ничего хорошего, лишь та же безнадега – вырастут новые воры, насильники, взяточники, наркоманы, убийцы и шлюхи».
Неприятно и то, что все сюжетные линии книги как бы соревнуются между собой по количеству фигурирующей в них чернухи. Конечно, понятно, что никаких хэппиэндистых судеб главные действующие лица не заслужили, финал каждой вполне логичен и закономерен, но опять возникает вопрос – для чего вообще написана эта книга? Если ее целью было открыть глаза на происходящее вокруг, то поздновато – за 20 лет мы научились видеть вокруг себя чуть больше, чем автор, все эти годы постигавший правила пользования европейским раем. Если же это книга-развлечение, то мне вообще непонятна ее целевая аудитория – тем, кто помнит начало 90-х, она не сообщит ничего нового, а тем, кто вырос чуть позже, она не даст никакой информации, потому что слишком однобока. А наркоманы вряд ли будут по ней гадать, чтобы предсказать свою дальнейшую судьбу...
Мне не понравилось прочитанное. Если брать каждую мою претензию в отдельности, то ничего такого уж противного или страшного там нет, но в комплексе получилось блюдо, малопригодное к употреблению.