– Эрик, это Ханна.

Я чувствую, что мой голос начинает срываться и делаю паузу. Успокоиться. Это так чертовски сложно сделать, когда к твоему горлу приставлено холодное лезвие ножа. Я готова разразиться истерическим смехом, но всё, что я делаю, это дышу глубоко и размеренно. Он ни о чём не должен догадаться. Мой тон не должен выдать, как сильно, до ужаса, я напугана.

– Послушай, я… уезжаю. – Так, хорошо, хорошо. Вроде бы правдоподобно. Только не плачь. Главное не плакать. – Извини, что так тебе сообщаю, но… – Я поднимаю голову и встречаюсь с холодным взглядом бледно-серых глаз, цепко, настороженно следящих за мной. Одно моё неверное движение, ошибочное слово – и он убьёт меня. Я даже не сомневаюсь в этом. – Я не смогла, понимаешь. Я пыталась, но… Просто не могу!

Прикрываю глаза и чувствую, как слёзы вытекают из-под век. Ложь удаётся легко – ведь не в первый раз. Опыт играет свою роль. Но глубоко внутри меня разрывает от беспросветного отчаяния и боли.

Я поверила, что, оставив прежнюю жизнь позади, смогу начать всё сначала. Но сказок не бывает. Не все истории заканчиваются хэппи-эндом.

– И дело не в тебе. Ты… был лучшим, что случилось со мной в этом городе.

Кожей чувствую, как напрягается Джек. Волны агрессии и надвигающейся беды обдают меня своим раскалённым жаром. Нож ещё ближе придвигается к горлу. Но я должна сказать ему это.

Возможно, он поймёт, он должен понять, что происходит что-то неестественное, что-то, что заставило меня оставить такое сумбурное, сбивчивое сообщение.

У меня осталась единственная надежда.

– Наверное, для меня уже поздно меняться. Я здесь себя чужой чувствую. Поэтому и должна уехать. Ты, скорее всего, не поймёшь и не примешь, но… постарайся. И… я была рада узнать тебя.

На последних словах я едва шепчу, но надеюсь, он разберёт. Я бы хотела добавить, что люблю его. Но тогда Джек окончательно озвереет, и будет больше боли.

Непослушными пальцами кладу трубку и затаиваю дыхание в ожидании расплаты.

Джек никогда не заставлял себя ждать. И он не нарушает традиции. Потому что в следующую секунду его ладонь обрушается на моё лицо. Удар такой сильный, что меня сбивает со стула. Я падаю на пол – на заляпанный, затёртый едва не до дыр ковролин. Мои губы разбиты, я вижу капельки крови перед собой; чувствую её вкус, наполняющий рот. Моё левое запястье изогнуто под странным углом – кажется, я сломала его, неловко приземлившись.

Устало прикрываю глаза. Внезапно мне становится всё равно, что со мной будет дальше. Я давно смирилась. Мне даже почти не больно, когда нога в тяжёлом ботинке начинает пинать меня в живот.

Глава 1

– Сколько времени займёт ремонт? – Поджав губы, я смотрю на автомеханика, на рабочей рубашке которого вышито имя «Бадди». Лысеющий мужчина в районе сорока – сорока пяти, с пивным брюшком и в засаленной одежде. Наверное, все механики в небольших автомастерских у чёрта на куличках похожи друг на друга, отличаются лишь имена на рубашках с коротким рукавом.

– Ну-у, детали придут где-то через неделю, – скребя колючий подбородок, он смотрит на меня немного рассеянно. – Потом ещё дня три-четыре на работу.

– Чёрт!

Я ругаюсь, не выдержав. Кто-то там точно против меня. И у меня даже нет выбора – я не могу позволить себе дорогой автосервис. По правде сказать, даже «Автомастерская Бадди Бойда» для меня уже роскошь.

– Дамочка, эта машинка своё уже отжила. – На этот раз его испачканная мазутом рука почесала выступающий над ремнём брюк живот.

Очевидно, своим замечанием он решил меня добить. Я отдала за эту колымагу почти половину своей наличности!

– Вы можете сделать так, чтобы она протянула ещё немного? – с нажимом спрашиваю я. Если он пытается выжать из меня денег за машину, которая этого не стоит, лучше сразу убраться отсюда.

– Я поставлю новые детали, – разводит руками Бадди, – но не могу ничего обещать.

Отлично. Просто отлично!

Щурясь от яркого солнца, я оглядываюсь по сторонам. Я в Блумвилле, в двадцати пяти милях от Чикаго. Угораздило меня застрять здесь. Я была готова к тому, чтобы покинуть Чикаго, но, вероятно, пока моя машина не будет готова, мне придётся вернуться.

Я провела в Чикаго месяц и поняла, что это не то место, где я хочу оставаться. Но, похоже, что город не был готов расстаться со мной.

– Сколько это будет стоить?

Бадди называет мне сумму, которая повергает меня в отчаяние по шкале от одного до десяти на целых восемь пунктов.

Это почти полная стоимость машины и, конечно же, у меня нет никакой страховки. Я и этот старый «сааб» купила за наличные без какого-либо оформления.

– Так что, мне детали заказывать? – Бадди явно теряет терпение, переминаясь с одной короткой ноги на другую.

Я киваю.

– Заказывайте.

Пока Бадди разворачивается и уходит в офис на втором этаже, на который ведёт скрипучая лестница, я начинаю быстро соображать, где мне достать денег и вообще, как продержаться две недели (которые не входили в мои планы), в Чикаго,

У меня в кошельке семьсот пятьдесят долларов, которые остались от зарплаты официантки в закусочной. И это все мои сбережения. Мне срочно нужна работа.

Я кусаю губы, понимая, что вариантов немного и, наверное, мне придётся вернуться в тот клуб, в который я вчера заходила, увидев объявление о поиске работников. Это был стрип-клуб, но я всё равно решила выяснить, нет ли у них места официантки.

У них не было, и искали они танцовщиц. Женщина, которая говорила со мной, сказала, что я подхожу им. Но они не подходили мне. Поэтому я поблагодарила её за уделённое мне время и ушла. Вчера ещё моя машина была на ходу. Сегодня обстоятельства изменились, так что, может быть, они мне не так уж и не подходят.

Взяв у Бадди номер телефона и договорившись, что позвоню ему дней через десять, я отправилась на местную автостанцию и вернулась в город на одном из рейсовых автобусов.

Не хотелось возвращаться в тот клоповник, в котором мне приходилось жить последний месяц, но я вынуждена была экономить.

Худая, как жердь, миссис Гундерсон, хозяйка «апартаментов», разразилась лающим, прокуренным смехом, когда я сказала, что хочу въехать в свою старую комнату, которую покинула этим утром с таким облегчением.

– Тридцать пять долларов за сутки, – со стуком положив передо мной старый ключ, проскрежетала хозяйка.

– Что?! Но ведь было тридцать!

Я в возмущении распахнула глаза – старая плутовка!

– Спрос, милочка, рождает предложение, – старуха пожимает костлявыми плечами. – Или плати, или иди.

Я кладу тридцать пять долларов на древнюю, поцарапанную стойку, забираю ключ и, подхватив сумку с немногочисленными пожитками, плетусь к лестнице.

У меня остаётся семьсот пятнадцать долларов.

***

Когда я захожу в «Падшие ангелы», то думаю о том, что мисс Рамси – храни, Господи, её душу, – была бы в ужасе от того, чем я собралась заниматься.

«Но это лишь на короткое время», – обещаю себе я. Пока мою машину не починят. Мне необходимо в короткие сроки заработать столько, чтобы оплатить ремонт и иметь возможность протянуть до тех пор, пока не устроюсь на новом месте.

Пройдя вглубь клуба, я останавливаюсь и оглядываю помещение, ища кого-нибудь, кто мог бы мне помочь.

Сразу видно, что это дорогое заведение. «Падшие ангелы» совсем не похожи на аналогичные заведения в Фалконвуде и прилегающих городишках.

– Вам помочь?

Я оборачиваюсь на звук голоса. Парень лет двадцати шести-семи за баром смотрит на меня с интересом. Вчера его здесь не было.

– Эм… Да. – Я подхожу к нему ближе, улыбаясь в смущении. – Я ищу мисс Эггерт. У меня было собеседование с ней вчера…

– Чёрт, Лив, перестань нахер, выносить мне мозг!

Крик какого-то мужчины заставляет меня замолчать и обернуться к нему. Молодой, но уже за тридцать. Хорош собой. Сердитый. И орёт на кого-то в трубку.

Я вновь смотрю на бармена, но не могу продолжить – незнакомец сбоку опять повышает голос:

– Прекрати! Ты знала это с самого начала, так что нечего сейчас лечить меня этим дерьмом! – Он делает знак бармену обновить его напиток, и тот мгновенно выполняет.

Мужчина с силой сжимает переносицу и прикрывает глаза, слушая некую Лив на том конце провода.

Ловлю себя на том, что испытываю любопытство, что же эта Лив такого сделала или сказала, отчего он так злится.

– Всё, закончили! – вдруг рявкает он и, «отключившись», одним глотком осушает стакан. Потом неожиданно поворачивается в мою сторону, поймав за подслушиванием.

– Ты кто? – требовательно спрашивает у меня, отчего я теряюсь ещё больше.

– Мистер Форд, эта девушка искала мисс Эггерт, – быстро сообщает бармен.

И спасибо ему за это.

Мужчина вновь смотрит на меня, на этот раз оглядывая внимательней.

– Ты вчера приходила устраиваться на работу?

Я киваю.

Он вздыхает и молчит некоторое время, над чем-то раздумывая.

–Лу! – машет какой-то девушке в коротких шортах и топе, и та немедленно подходит. – Покажи здесь всё… – смотрит на меня. – Звать как?

– Ханна, – стараюсь звучать уверенно.

– Покажи всё Ханне и представь её девочкам, как придут. Пусть выходит после Кристалл.

Девушка с готовностью кивает.

– Будет сделано, Эрик. – Потом делает мне знак рукой следовать за ней. – Ну, пошли, Ханна.

Я направляюсь за Лу, но зачем-то оборачиваюсь и вижу, как Эрик Форд смотрит мне вслед.

***

– Это наш мозговой центр, – шутит Лу, разводя руками, когда мы входим в гримёрку за сценой. – Здесь и происходит всё волшебство. Девочек пока нет, так как ещё рано. Можешь занять этот столик – Кларисса недавно уволилась, и место освободилось.

Волнуясь всё больше, я осматриваю комнату. Здесь семь столиков с зеркалами, и у каждого наклейка с именем.

Я не думаю, что у меня хватит духу, и я решусь выйти в одном белье на глазах у толпы мужчин. Непременно перенервничаю и убегу со сцены.

– Делала это когда-нибудь? – С понимающей улыбкой смотрит на меня Лу.

Я в растерянности моргаю, но до меня тут же доходит, о чём она.

– Нет. Никогда.

– У тебя все данные для того, чтобы стать седьмым ангелом. – Она окидывает меня одобрительным взглядом.

Девушка с пирсингом в пупке и микро-шортах делает мне комплимент – я не знаю, как на это реагировать.

– Спасибо, – смущённо отзываюсь я, кивнув.

Я знаю, что мне досталась внешность, которую многие бы назвали «яркой» или «удачной», но на деле это не играло особой роли в моей жизни. Удачи точно не принесло, а вот беды – это да. Наверное, не посчитай Джек меня хорошенькой, не обратил бы и внимания на меня.

И ничего бы не случилось…

Я подумала о последних семи годах своей жизни. Потерянных годах.

Я обещала себе, что не стану возвращаться к этому, но это не просто.

– Лу, подбери Ханне что-нибудь. Эрик хочет посмотреть, что она умеет, – обращается к Лу тот парень из бара, открыв дверь после короткого стука.

– Окей, Джимми. Кстати, Ханна, – это наш душка Джимми, – Лу с лукавой усмешкой указывает на парня, щёки которого тут же покрывает румянец.

Я стараюсь улыбнуться Джимми, но так дико нервничаю из-за показательного выступления перед Эриком Фордом, что выходит болезненная гримаса.

– Не паникуй, на самом деле Эрик вовсе не такой страшный и не злой, – успокаивает меня Лу, когда мы вновь остаёмся одни.

– Кто такая Лив? – вырывается из меня, пока Лу ищет наряд.

И зачем я это спросила?

– Где ты услышала это имя? – Лу оглядывается на меня через плечо.

– Мистер Форд разговаривал с какой-то Лив по телефону.

Мне кажется, или мой голос дрогнул?

– Это его пассия, с которой он то и дело собачится, – фыркает Лу. – Вот это примерь.

Я с сомнением беру микроскопические чёрные шорты, расшитые пайетками и такой же бюстгальтер.

В этом я должна выйти перед Эриком Фордом?

Моя голова идёт кругом.

– Не думаю, что смогу, – бормочу я.

Лу вздёргивает рыжую бровь, уперев руки в бёдра.

– Если ты перед одним выйти не можешь, что станешь делать, когда их будет две сотни?

Что?! Две сотни?!

Чем я только думала, решив, что у меня хватит храбрости?

– Послушай, если тебе нужны деньги, то ты пришла по адресу. Вчера была среда, не самый подвижный вечер – но мои чаевые составили шестьсот двадцать баксов. У тебя есть предложения интересней?

Более полутысячи за вечер? Впечатляет. Очень. Отработав здесь пару недель, я точно соберу на ремонт, ещё и останется.

Если, конечно, смогу побороть стыд и неловкость.

– Так что, одеваешься? Не заставляй Эрика ждать.

Поколебавшись, я киваю. Лу улыбается и уходит подобрать мне музыку, пока я буду переодеваться.

Я остаюсь одна, и паника вновь поднимается где-то в желудке. Смотрю на себя в зеркало и вижу бледное лицо и испуганные глаза.

Лу сказала не заставлять Эрика ждать. Поэтому я снимаю голубой топ и джинсы и надеваю сценический костюм. Ну или как называются два кусочка ткани у меня в руках?

Переодевшись, я поворачиваюсь перед зеркалом, убеждаясь, что выгляжу хорошо. Я уже много лет не занимаюсь гимнастикой, но моя фигура всё ещё в хорошем состоянии. Джек замечал любые изменения в моём теле, даже когда я поправлялась на пару килограммов, поэтому я всегда следила за тем, чтобы быть в форме и не давать ему лишнего повода раздражаться.

И почему я до сих пор думаю об этом ублюдке?

– Готова?

Лу заглядывает в комнату и улыбается, видя меня в образе.

Мои руки дрожат, и сводит ноги от страха.

– Ты просто секси! Не бойся, Эрик будет в восторге!

Следуя за Лу, я прокручиваю её слова в голове.

«Эрик будет в восторге».

Почему меня это так сильно волнует?

Я останавливаюсь у занавеса по знаку Лу.

– Выходи, как услышишь музыку, – говорит мне новая знакомая и исчезает, а я остаюсь в нервном ожидании.

«Это всего один мужчина. Только один мужчина. Если ты перед ним выступить не сможешь, то перед двумя сотнями тем более».

В воздухе раздались звуки музыки, и я едва не подскочила на месте от неожиданности. Прислушиваюсь и понимаю, что Лу выбрала песню Джо Кокера из фильма «9 1/2 недель». Знаменитый танец Ким Бесингер с раздеванием.

Это же не значит, что я должна повторить его?

Тянуть дольше нельзя. Я делаю глубокий вдох и, отодвинув занавеску, ступаю на сцену.

Эрик Форд сидит за одним из столиков и не выглядит особо заинтересованным. Я напоминаю себе, что для него это всего лишь работа. Мне тоже следует воспринимать это так.

Бросаю взгляд в сторону бара – Лу посылает мне подбадривающую улыбку, а Джимми показывает поднятые вверх большие пальцы.

Я никогда этого не делала, даже для Джека. Для этого урода танцевали другие женщины.

Не помню даже, когда просто танцевала в последний раз. Но если я хочу эту работу (я не хочу, но она нужна мне), то вынуждена танцевать и делать это хорошо.

И я начинаю двигать бёдрами, не в состоянии отвести испуганного взгляда от мужчины, который без всякого выражения наблюдает за мной, постукивая пальцами по полированной поверхности столика.

Мой пульс отдаётся где-то в горле. Я подхожу к пилону и обхватываю его мокрыми от холодного пота пальцами, но больше не могу и движения сделать.

Просто застываю, а Джо продолжает петь свою песню.

Эрик приподнимает свою руку вверх, отдавая молчаливый приказ, и музыка в тот же миг смолкает. Он поднимается, запрятав руки в карманы брюк, и подходит ближе к сцене.

– Ты в порядке?

– Да-а.

Я киваю, но мой голос и выражение лица говорят об обратном.

– Хочешь воды или чего-нибудь? Ты выглядишь как напуганный заяц в свете фар, – он с сомнением поглядывает на меня, но при этом уголки его губ приподнимаются в улыбке.

«Боже, какой он красивый!»

Я волнуюсь ещё больше, но уже по другому поводу.

– Да, если можно, воды.

– Лу, принеси Ханне воду, – оборачиваясь, распоряжается Эрик.

– Всё хорошо, – шепчет Лу, передавая мне стакан с водой.

– Впервые делаешь это?

Я настороженно смотрю на мужчину, ожидая увидеть раздражение из-за того, что заставляю его терять время. Но он спокоен и терпелив.