Цитаты из книг автора «Олег Данильченко»

– Отлично. Значит так. Времени у нас очень мало. От начала операции и до её завершения час. Больше нам не дадут резвиться. Поэтому надо успеть в кратчайшие сроки. Меньше можно, больше нельзя.

Ёж птица гордая, пока не пнёшь, не полетит.

но на такие мелочи Илья внимания не обращал. Целых два года охотился за впечатлениями. В одном из рейсов получил телеграмму, где его извещали о смерти отца. Но с парохода, как и с подводной лодки, деться некуда. Только через месяц удалось сойти на берег. Отца уже похоронили. Погиб он, спасая какого-то молодого бойца, когда тот на учениях не справился с боевой гранатой. Боец остался жив, а батя… Наследства не осталось, квартира ведомственная, вещей тоже особо не было, только медали отца и его сбережения, да и тех кот наплакал. Таким образом, Илья остался совсем один. Но жизнь на этом не закончилась. Отца не стало, но военкоматы никуда не исчезли. Короче, пока парень охотился за впечатлениями в морях, военкомат охотился на него, и вот эта охота увенчалась успехом. Илья не успел смыться в очередной рейс, как его подхватили под белы рученьки и, как говорится, забрили в солдаты. Дальше учебка, Чечня и плен.

Главное, чтобы это было справедливо. Если справедливо, то и обижаться не на что. Из-за этой справедливости и в школе вечно были проблемы. Если кого-то обижали незаслуженно, то он вписывался не задумываясь. Как-то, будучи еще в первом классе, сидя на уроке, ему вдруг приспичило по малой нужде. С кем не бывает? Отпросился, а когда забежал в туалет, увидел, как девятиклассник выворачивает карманы у такого же, как сам Илья, первоклашки.

следует, что в принципе я им не враг. Тогда, может, стоит показаться? А с другой стороны, кто сказал, что они

Остановка Бирюзай, на пописать вылезай.

инструмент давления на действующего императора, так, на всякий случай, для подстраховки

мы знаем, что они знают, что мы знаем, что они знают.

Деньжат, правда, после выплаты долга осталось всего чуть больше миллиона местных шуршунчиков,

тоже сидел в зале. На его лице играла улыбка. Она была не весёлой, не грустной, а какой-то говорящей