Великолепное эпическое полотно, сплетённое из двух нитей: исторической — о первой трети XVII века — и современной — о веке XXI-м, куда более прозаическом, но тоже не чуждом романтики (если хорошо поискать).
Хронотопически их соединяет Смоленск, а точнее — одна из уцелевших башен смоленской крепости (всего их было 38, с ума сойти!) Веселуха, где обнаруживается лаз между временами — скорее метафорический, чем настоящий. Однако герою современной линии фотографу Павлу Косточкину хватает и его — буквально пропитанное историей (и кровью, чего уж тут) место по капле выдавливает из Косточкина скептика и столичного циника и намертво связывает его судьбу с судьбой молодца из XVII века. А молодец этот, при всей своей внешней приятности, обладает в наших читательских глазах одним крупным недостатком — не наш он, а польский шляхтич Николаус Вржосек, приехавший в Смоленск служить польской Короне и восторженно слушать рассказы друга своего отца, как долго, изнурительно, а потому под конец кроваво поляки брали Смоленск, город на Борисфене, как тогда европейцы называли Днепр.
Сюжетно же наших героев связывает знаменитая летопись Радзивилла с красочными миниатюрами (полистать её можно, например, здесь) — ну и некоторая общность судьбы. Сильно спойлерить не буду, чтению это не на пользу.
Книга большая, местами тяжеловесная, но по материалу, по фактуре — очень интересная, мало где вы найдёте так много исторических деталей и такое погружение в атмосферу, в том числе речевую. Русский, белорусский, польский, немецкий, латынь — на каких только языках не говорили в приграничном Смоленске! И как у любого приграничного города, судьба у Смоленска сложная, трагическая и прихотливо сложенная — с ним и сейчас непросто определиться, наш он или не наш, а в XVII веке и подавно. Вот Николаус в 1632 году приезжает в город на Борисфене с полным правом и осознанием: наш! Польский! Верой и правдой отвоевали у схизматиков! А читатель мучительно кусает губы: ну как же так?
В общем, не жалеет Ермаков читателя, не жалеет и не пытается ему понравиться. Тем, наверное, и цепляет.