Сколько раз вас ворочали, мяли, морочили,
Сколько раз соблазняли соблазнами тщетными.
Галич
В активе романа два огромных плюса: Стивен Кинг в истоке истории Гвенди и то, что аудиокнигу исполнил Игорь Князев. Года два назад нас покорила очаровательная маленькая повесть о девочке, которой досталась родь Фродо. Ну, в таком, немного сниженном, щадящем варианте. К руслу Ородруина ничего нести не пришлось, хотя здесь как посмотреть. Можно ведь всю жизнь Гвенди после получения волшебной шкатулки от незнакомца в федоре, читающего "Радугу тяготения", рассматривать как растянутый во времени поход к огнедышащей горе.
Сейчас объясню Есть два типа служения Богу, абсолюту, мировой гармонии (подставьте, что ближе, в противовес хаосу и энтропии). Можно удалиться от мира, расторгнуть связи с ним, посвятить жизнь посту, молитве и всем возможным видам умерщвления плоти Это путь аскезы. Можно остаться там, где ты есть, не делая зла и ежедневно отдавая некоторое количество энергии деятельному служению добру, в чем бы то ни заключалось: накормить бездомную собаку, убрать кошачье дерьмо с детской площадки прочитать книгу и рассказать о ней другим. То путь мирского служения. Фродо с его походом шел путем аскезы, Гвенди с кольцом Всевластия, материализованном шкатулкой с кнопочками, достался мирской путь.
Первая книга была исполнена высокого смысла и освещалась сиянием кингова литературного гения, вблизи которого даже малые таланты раскрываются по максимуму, сверкают самыми яркими красками. Продолжение Ричард Чизмор писал один и это очень заметно, к сожалению. Выросшая Гвенди ̶в̶с̶е̶с̶и̶л̶ь̶н̶о̶й̶ ̶в̶о̶л̶е̶ю̶ ̶З̶е̶в̶е̶с̶а̶ авторской прихотью успела блестяще окончить школу, поступить в колледж и не менее успешно отучиться (на стипендию, разумеется). После сделаться звездой рекламного бизнеса; между делом за пару недель написать книжку, которая стала супербестселлером; потерять умершего от СПИДа друга гея (!); снять мемориальный фильм имени его и получить Оскара; неожиданно пойти в политику и стать конгрессменом. В общем, ага.
Это самое начало, но если вы подумали, что продолжение истории Волшебного перышка будет менее развесистой клюквой, вы глубоко ошиблись. Все виды жанровых штампов, сколько ни есть, отметятся на страницах книги. Невыносимая сусальная мэрисьюшность конгрессмена Питерсон вызовет изжогу, а ее опыт противостояния мировому злу заставит не раз вспомнить "Мертвую зону" Кинга, которой в далеком восемьдесят четвертом началась любовь русского читателя к Мэтру. Ричард Чизмар очень хороший издатель и редактор, я восхищаюсь его успехами на ниве издания независимого хоррора. Может он даже неплохой писатель, когда работает в соавторстве с сыном. Однако от дальнейших продолжений Кинга лучше воздержаться.