Цитаты из книг автора «Роберт Харрис»

Дождь усилился, и другой берег озера совсем исчез из виду. Капли барабанили по листьям деревьев и крышам автомашин. Ливень принес терпкий запах богато удобренной земли и гниющей растительности. Марш не замечал, что его волосы прилипли к голове, по спине текли струйки воды. Он знал: каждое дело, пусть самое будничное вначале, может стать для него интересным. Ему сорок два года. Стройная фигура, седая голова и холодный взгляд серых, под цвет неба, глаз. Во время войны Министерство пропаганды называло подводников «серыми волками», и в некотором смысле это прозвище очень подходило Маршу – он был упорным сыщиком. Но по своей натуре он не был волком, не бегал в стае, больше полагался на свой мозг, нежели на мускулы. Поэтому скорее его можно было назвать «лисой», что и делали коллеги.

– Как оценят нас последующие поколения, а, Тирон? – вдруг вновь заговорил он. – Вот единственно важный вопрос для любого государственного деятеля. Но есть еще одно: чтобы судить о нас, они должны нас помнить.

Если человек способен украсть у друга жену, есть ли то, что он не готов украсть?

ениям такую исключительную остроту? А меня при мысли о постоянном спутнике всегда охватывает ужас.

Если бы мы были мужем и женой, случались бы у нас когда-нибудь такие ночи? Разве не осознание их мимолетности придает этим мгно

Ощущение такое, что прошлая война ничему нас не научила и мы заново переживаем август четырнадцатого года. Одна за одной страны мира будут втягиваться в конфликт. И ради чего? Мы уже говорили чехам, что если победим, то их нация в нынешнем ее состоянии существовать не будет. Три с половиной миллиона судетских немцев должны получить право на самоопределение. А посему отделение Судетенланда от Германии не сможет стать целью союзников в войне. Так за что будем мы сражаться? – За торжество закона? – предположил Горт. – За торжество закона. Это точ

Коротка жизнь, данная природой, но память о жизни, благородно пожертвованной, – вечна.

оказался сам вдовый офицер. – Да? Я в это не верю! И что

что о такую улыбку можно греть руки.

Самая лучшая ложь – та, в которой много истины