Отзывы на книгу «Иерусалим»

Я НЕ ХОЧУ популяризировать эту книгу, я НЕ ХОЧУ найти ей побольше читателей, я НЕ ХОЧУ ее обсуждать.

Я хочу поступить так, как поступили до меня два человека, прочитавших ее на ЛЛ - занести в любимые и отказаться от развернутой рецензии. Я полностью с ними согласна - это не та книга, о которой можно говорить.

Поэтому - не читайте и не обсуждайте ее со мной.

Чтобы окончательно отпугнуть всех свободномыслящих граждан, вот вам спойлер: это книга о промысле Божьем.

Представьте шведские деревни начала 20-го века, уютно расположившиеся по лесам, холмам и берегам прозрачных рек. Здесь живут люди из старых добрых родов - фермеры, лесорубы, кузнецы, учителя, священники, а также чиновники и голытьба. Их жизнь - как повторяющийся узор на тонком полотне, которое выткали трудолюбивые женщины этих деревень. Иногда случаются события из ряда вон, но и они со временем укладываются в канву, слегка изменив линии привычного рисунка.

И вот в эти тихие места западным ветром заносит американского проповедника-харизмата. Он тоже протестант, но совсем иного склада. Ничего удивительного, что его моментально обступают зачарованные крестьяне - ведь перед его мудрыми простыми истинами так сложно устоять.

И в деревнях начинают жить по-другому, складывается некая секта Хелльгумианцев, где, с одной стороны, всё основано на любви и взаимопомощи, а с другой - на самых близких людей кладется болт, и с ними прекращается всякое общение, если они не примкнули к секте.

А потом будет великое переселение в Иерусалим, выживание, притирка с городом, горе и нужда, откровения и разочарования.

Изумительная книга, настоящий эпос о жизни людей, родовая сага. У автора нет плохих и хороших, у неё правы все и все неправы одновременно. Роман настолько многослоен и богат, что его хочется разбирать и обсуждать, тем для этого предложено великое множество.

Смотрите сами: если в Евангелии Христос говорит "то, что вы сделали ближнему, вы сделали мне", то права ли Гунхильда, уезжая в Иерусалим "по зову Бога" и твёрдо зная, что убьет этим мать? Права ли Карин, по тому же зову продающая имение на сторону, обрекая брата и зависимых от неё людей на нищету? Правы ли родители, силой волокущие детей к лучшей жизни?

Можно поговорить о цене поступков - мне казалось, что они неправы, мне хотелось, чтобы автор тоже так думала - но когда переселенцы платят за свой выбор невероятно высоко, оказывается, их тоже жалко, и их тоже можно понять.

Здесь можно обсудить самопожертвование, его смысл и бессмысленность, и где та грань, где оно превращается в жертвование не собой, а другими. О бескорыстии и безрассудстве. О том, что так хорошо в сектах и почему этого нет вовне. О традициях, голосе крови и, конечно, о любви - откуда она берётся, такая разная в этой книге любовь.

"Иерусалим" немного напомнил мне "Сто лет одиночества", но показался глубже и выше.

Для меня Сельма Лагерлеф и Иерусалим – понятия практически несовместимые. С ее произведениями ассоциируются глухие шведские деревушки, дремучие леса, сельские священники, суровые крестьяне… Кажется невероятным, что оттуда можно перенестись чуть ли не на другой край света, в величественный, противоречивый и жаркий Иерусалим. Именно поэтому я схватилась за этот роман, гадая, что же меня ждет. А ждало именно это. Шведские поселения, суровые крестьяне, сельские священники, дремучие леса… И Иерусалим.

Род Ингмарсонов – известный и очень уважаемый. Испокон веков старший наследник, по традиции названный Ингмаром, наследует усадьбу Ингмарсгорд, трудится на ней в поте лица и всегда поступает по справедливости. Ну, во всяком случае, старается, хотя бытует легенда, что раз в жизни каждому Ингмарсону выпадает совершить что-нибудь несправедливое. Так оно и выходит, но потомки досточтимого рода изо всех сил стараются исправить свои ошибки и вернуться на правильный путь.

Вот и Ингмару выпало совершить ошибку: столкнувшись с опасностью потерять Ингмарсгорд, он отказался от женитьбы на любимой девушке, Гертруде. А случилось так потому, что деревню неожиданно захватило новое учение, последователи которого множились не по дням, а по часам. Люди верили, что праведный путь состоит в том, чтобы жить одной общностью, поддерживая друг друга, и когда этот путь навел их на необходимость распродать свои имения и направиться в Иерусалим, то и тогда они не отказались от него. Напротив – вдохновленные, они устремились к Небесному Граду. С ними поехала и Гертруда. Но рано или поздно Ингмару придется отвечать за свои ошибки и исправлять их, а, значит, и его путь тоже идет в Иерусалим, за Гертрудой. Но примет ли святой город паломников? Не разрушит ли он их мечты своим истинным обличием?

Пока читаешь этот роман, то не знаешь, чего и ждать. Он очень богат мыслями и душевными терзаниями, внутренними противоречиями, бесконечными исканиями. Чтобы объяснить это как следует, придется обратиться к событиям романа.

Итак, деревню захватывает новое учение. Вроде бы нет в нем ничего плохого, но секта есть секта. И пока читаешь об этом, только диву даешься, насколько потрясающе реалистично все описано. Сельме Лагерлеф удалось подробнейшим образом описать механизм вовлечения людей в секту: недоверие, слабое внимание к речам проповедника, какое-нибудь печальное событие, которое помогают пережить новые мысли, подкинутые услужливыми сектантами. А там уже вспыхивает искренняя вера, и мерещится голос, зовущий вперед, к божественному граду… Вот читаешь это все и думаешь – ага, вот как оно происходит, и чувствуешь по отношению к персонажам, вовлеченным в это, не самые лучшие эмоции. Негодуешь – ну, как так можно?

Паломники направляются в Иерусалим. Недружелюбный город встречает их мрачными стенами, тяжелым климатом, тесными улочками, кучами мусора. Да уж, далеко это до того, что рисуется в воображении! Многие не выдерживают разочарования и умирают, а то и не верят, что это действительно Иерусалим. Думаешь – ага, теперь сектанты поймут, что они неправы, и вернутся домой.

Но нет. Понимаете, нет. Много тяжелого приходится пережить последователям гордоновского учения, почти каждому доводится испытать борьбу с самим с собой, заплакать от отчаяния, не понимая, во что верить, что делать, как быть. С одной стороны – град божий, не оправдавший ожидания, с другой – воспоминания о родной земле… Однако вера перевешивает. И не только вера. Совершенно неожиданно автор намекает, что эти сектанты действительно ведомы самим Христом.

Каждый в этом романе занял свою сторону. Кто-то остался с колонистами, кто-то врос корнями в родную землю, кто-то задался целью идти обоими путями. Кто прав, кто нет – неважно. Важно идти правильным путем, который ты выбрал для себя сам. Важно поступать по справедливости.

Это замечательный, очень глубокий роман о вечном диалоге веры и неверия, о трудности выбора, вопросах совести и еще об очень, очень многом. Это роман о Швеции и роман об Иерусалиме. Но прежде всего, конечно, о противоречивой человеческой душе.

В заключение остается только сказать, что, как и, похоже, любая книга Сельмы Лагерлеф, она написана удивительным языком, и от нее невозможно оторваться. Медленно впитывая в себя незатейливые строки, ты оказываешься там, и перед тобой открывается целая бездна мыслей и чувств…

Тяжеловесное произведение: и по объему, и по содержанию, и по написанию.

Ожидалась семейная сага.Особенно начало было многообещающее. Да, в итоге я сагу получила, но столько религии, философии в этой книге, да еще так нудно, что уже никакой саги не хотелось.

Тем более проснулся во мне Станиславский и все твердил: "не верю!" Какой нормальный крестьянин бросит своё хозяйство и пойдет на другой конец света - в Иерусалим?!
И заметьте, на дворе не средневековье, когда только ленивый в поход не отправился.

В кои-то веки мне захотелось немного "воды" в книге, чтобы разбавить это сухое повествование.

И ведь какая чудесная книга бы могла получится, ведь здесь и любовь, и прощение,и вера, секты, надежда, паломничество и освоение жизни в Иерусалиме, отношения между христианами, мусульманами и иудеями , этнос, легенды, история, чуть мистики...

Но в итоге я думаю, что в голове из всей книги останется только эта сцена...

Только теперь он вспомнил, что ему придется идти мимо магометанского и еврейского кладбищ.

Вспомнив про кладбища, Ингмар подумал о случае, который на днях произошел в Иерусалиме. Когда он услыхал об этом днем, то обратил на это не больше внимания, чем на все другие слухи, доходящие до них из Святого города, но теперь в ночном мраке это показалось ему ужасным.

В еврейском квартале находилась маленькая больница, известная в городе тем, что в ней не было ни одного больного. Ингмар не раз проходил мимо и, заглядывая в окна, видел, что все кровати стоят пустыми. Это объяснялось просто: эту больницу устроили английские миссионеры, которые хотели принимать сюда больных евреев и, пользуясь случаем, обращать их в христианство. Но евреи боялись, что здесь их будут заставлять есть некошерную пищу, и ни за что не ложились в больницу.

Несколько дней тому назад в эту больницу попала одна старая больная еврейка, которая, поскользнувшись, упала перед самым домом и сломала себе ногу. Ее перенесли в больницу и положили там, через несколько дней она умерла.

Перед смертью она взяла с доктора и сиделок торжественное обещание, что они похоронят ее на еврейском кладбище в Иосафатовой долине. Она говорила, что единственно только ради этого и приехала на старости лет в Иерусалим.

После ее смерти англичане послали к представителю еврейской общины, прося прислать людей, чтобы взяли тело и похоронили его. Евреи же ответили, что старуха, умершая в христианской больнице, не может быть похоронена на еврейском кладбище.

Миссионеры тщетно пытались заставить евреев согласиться, они обращались даже к главному раввину, но все было напрасно. Им ничего не оставалось, как самим похоронить старуху, но они не хотели, чтобы она обманулась в надежде, которую лелеяла всю свою жалкую жизнь. Итак, не обращая внимания на запрет евреев, они вырыли в Иосафатовой долине могилу и похоронили в ней умершую.

Евреи не сделали ничего, чтобы помешать им, но ночью разрыли могилу и выбросили из нее гроб.

Англичане во что бы то ни стало хотели сдержать слово, данное старухе, и поэтому, узнав, что ее гроб выбросили из могилы, пошли и зарыли ее на том же месте.

На следующую ночь гроб снова был выброшен из могилы.

И вот эта:

Дети остановились, они плакали и выглядели несчастными.

— Куда же вы шли? — спросил один из мужчин.

Тогда младшие горько заплакали, а старший мальчик сказал:

— Мы не хотим ехать в Иерусалим, мы хотим домой.

И долго еще после того, как детей вернули на станцию и рассадили по вагонам, они продолжали плакать и кричать:

— Мы не хотим ехать в Иерусалим! Мы хотим домой!

Необязательно быть опытной хозяйкой, чтобы понимать – отсутствие одного ингредиента может загубить даже нехитрое блюдо. Да что там, недосолишь или пересолишь суп, и удовольствие совсем не то. Есть, конечно, можно, но потихоньку вздыхая о загубленных возможностях.
«Иерусалим» Сельмы Лагерлеф очень похож на «Йесту Берлинга»: та же суровая шведская природа (во всяком случае, в первой части), те же гордые и непоследовательные герои, та же нечистая сила пугает добрых людей. То-то, да не то. Не хватает одной составляющей, но важной – чувства юмора. Конечно, и в «Йесте» юмор был своеобразный: мрачноватый, временами чёрный, но он всё же был! Здесь же всё убийственно серьёзно. И от этой серьёзности хочется выть. Потому что поступки героев при таком раскладе выглядят не просто непоследовательно – нелепо. Потому что излишняя серьёзность быстро оборачивается занудством и морализаторством. Потому что нехитрая мысль о том, что жить нужно по справедливости, исчерпывает себя уже в первой части, а вся вторая – сплошная этнография.
Возможно, для своего времени книга была острой и провокативной, а мысль о том, как легко во славу божью совершаются мелкие пакости и большие мерзости («я знаю, что мать моя этого не переживёт, но всё равно сделаю») новой и неожиданной, но сегодня это выглядит анахронизмом. Конечно, любителям продолжительных скандинавский саг сей опус понравится (из него, кстати, вышел бы вполне увлекательный сериал). Остальные, боюсь, заскучают.