Отзывы на книги автора «Сергей Довлатов»

Наверное, у каждого из нас такой где-то есть. Чемодан, набитый не вещами. Воспоминаниями. Бережно собранные, заботливо уложенные, но как-то вперемешку - печальные с забавными, поучительные - с легкомысленными. Да просто так интереснее. Просто так панорамнее воспринимается сама жизнь.

Уютные, теплые - эти вот, сразу понятно, со смешинкой; пробивающие на слезу и щемящие сердце - с грустинкой. Мудрые - с тонкой иронией и злым сарказмом. Обо всем и обо всех, в первую очередь, конечно, о самом себе. Длинные строчки наблюдений, рассуждений, просто мыслей ни о чем. Длинные строчки - короткая жизнь...

Для чего хранишь - не знаешь, вроде бы и пользы никакой, а выбросить жаль: пусть будет, лежит, авось когда-нибудь...

Чемодан Сергея Довлатова оказался любопытным, занимательным объектом для такой нелюбопытной особы по жизни, как я. Говорю без кокетства. Копаться в чужих вещах и чужой голове не пристало. Но если уж сам автор к тому приглашает, отказываться грех. Присаживайтесь и вы - посмотрим вместе.

Чемодан тяжелый - еле донес. Тяжелые ведь большей частью воспоминания, уезжал с нехорошим сердцем. За тридцать шесть лет жизни - лишь один чемодан. Вот. И это не шутка. А мы по старинке привязываемся к вещам, к материальному, прикипаем не к тому, к чему следовало бы, залезаем в долги. А действительно значимых, незаменимых вещей - раз-два и обчелся.

Да и не вещи ведь мы храним. А связанные с ними истории. Раскрывая свой потрепанный, видавший виды чемодан, именно историями с нами и делится замечательный писатель Сергей Донатович Довлатов (1941 - 1990), настоящее читательское признание к которому пришло, как это часто, к сожалению, и бывает, лишь после смерти.

Представленные на суд строгого и не очень читателя (я скорее отношу себя к первой категории, далее поведаю почему), истории эти отлично характеризуют и само время, и жизнь, и его самого. Яркие, уникальные слепки с реальности, его, личные, полароидные снимки уже ушедшей, убежавшей эпохи. Советское время я не застала, оттого так люблю всегда читать живые свидетельства тех лет. О жизни писателя и журналиста читать было интереснее вдвойне - люблю про творческих людей, стремящихся хотя бы чуточку выйти за пределы дозволенного.

Наконец-то открываем чемодан и незамедлительно проваливаемся в прошлое - вот она, подлинная машина времени (слава блогу, нас о том предупреждают заранее: в книге есть предисловие автора, который для меня стал дополнительным, девятым рассказом сборника).

Частное предпринимательство и фарцовщики - а ведь и у известного литератора был, оказывается, точно был опыт зарабатывания денег совсем не литературным путем, скорее даже, нелегальным. Особых амбиций разбогатеть у молодого человека явно не было. Была любовь, была чудная девушка Ася, которой хотелось давать только самое лучшее. Любовь толкает и не на такие авантюры. Любовь прошла - все когда-то проходит в этом призрачном мире - а яркое воспоминание о неудачном бизнес-проекте осталось, сохранилось где-то там, на подкорке мозга, чтобы дать старт отличному сборнику и хоть чему-то научить молодых и зеленых...

Не удалось заработать в одном месте - не беда. Возьмем свое, обязательно возьмем в другом месте, а на что нам еще смекалка и мозги? Сергей Довлатов научит как - и не только хорошему. Откровенный шантаж работодателя, кража чужого имущества, захват его же в честном бою и получение просто в качестве бонуса-подарка от близких и друзей - в способах добывания вещей Довлатов дока. Удивлялась, смеялась, не верила, возмущалась всю книгу, практически без остановки. Все-таки, что ни говори, гениальный человек гениален во всем. Сложно было порою поверить во все эти байки и вместе с тем не поверить было невозможно. Он искренен и раним, что и доказывает на страницах книги. Юмор часто резок и не к месту, а эмоции - всегда настоящие. За скупыми мужскими словами скрыть океан чувств от внимательного и дотошного читателя ему не очень-то удается. Прикидывается равнодушным, безучастным, туповатым долгодумом (в послесловии к книге один из критиков называет его "диссиденствующим охламоном" - резковато, но, по-видимому, правда), а потом с непередаваемой нежностью и придыханием рассказывает о жене, так, что сердце замирает, когда читаешь такое, красивое...

Ирония - его оружие. Она же и вечное его средство защиты от жестокостей мира, вредного начальства, эгоистичных приятелей, несовершенства системы. Обращенная против себя. Тот самый смех сквозь слезы. Так ведь легче - посмеяться над собой первым...

Запрятать чувства глубоко-глубоко, чтобы не ранили ненароком, не бередили. Пытаться жить, как живут остальные. Не высовываться (спойлер: получается плохо, натура не такая). Не прекращать при этом мечтать о большем, писать в стол, наблюдать, подмечать самое типичное и самое удивительное (вот это получается отлично). Жить по совести. Попадать - по собственной глупости - в нелепые ситуации и выходить из них если не с честью, то с готовым материалом для будущей книги.

Как сказано в том же послесловии, Довлатов никогда не считал себя писателем - только рассказчиком. Рассказчик он действительно замечательный. Удивительно объемные у него зарисовки из жизни. Погружают не просто в конкретный момент или ситуацию - рассказывают куда больше (и для этого совсем не требуется умение читать между строк). Легкими, понятными каждому штрихами он набрасывает словами на бумагу портреты своих современников и общества в целом. Портреты сочные - начинаешь сопереживать, злиться вместе с ним на царящую несправедливость, улыбаться его выходкам, умиляться отношениям с женой (терпеливая, должно быть, женщина, раз столько всего вынесла).

Книга небольшая, хочется слушать и слушать рассказчика дальше, не перебивая столь доверительный рассказ о личном - лично тебе, а то вдруг закончится на самом интересном...

Боялась перебивать, слушая в восхищении и практически заново открывая для себя Довлатова. Когда-то - лет двадцать тому назад - знакомство с ним не задалось. Прочитанная "Зона" - явно не то чтение, которого я ждала в своей юности. Прочитала, поблагодарила, поставила на полочку. Так книга до сих пор живет в моей библиотеке. Книга, отчего-то вынесшая суровый приговор "не мой автор". Долгие годы охлаждения и разлуки. Возвращалась неохотно, откладывала как могла. Прочитав, поняла, что первое впечатление бывает таки обманчивым.

И сейчас, после прочтения "Чемодана", твердой уверенности в том, что автор все-таки "мой", тоже пока нет, зато есть несказанное удовольствие от чтения. Из восьми рассказов книги меня разочаровал лишь один (если интересно, это "Офицерский ремень") - думается, это весьма неплохая статистика для любого сборника.

Советую ли в итоге к прочтению? Разумеется. Небольшая по объему книжечка много времени у вас не отнимет, прочтется быстро, а подарит взамен много больше. Чужие воспоминания подарят море собственных впечатлений, надеюсь, только приятных, как это произошло в этот раз со мной.

В моих же книжных планах теперь и другие довлатовские книги: Сергей Довлатов - Филиал , Сергей Довлатов - Голос (сборник) и Сергей Довлатов - Речь без повода… или Колонки редактора

Наверное, у каждого из нас такой где-то есть. Чемодан, набитый не вещами. Воспоминаниями. Бережно собранные, заботливо уложенные, но как-то вперемешку - печальные с забавными, поучительные - с легкомысленными. Да просто так интереснее. Просто так панорамнее воспринимается сама жизнь.

Уютные, теплые - эти вот, сразу понятно, со смешинкой; пробивающие на слезу и щемящие сердце - с грустинкой. Мудрые - с тонкой иронией и злым сарказмом. Обо всем и обо всех, в первую очередь, конечно, о самом себе. Длинные строчки наблюдений, рассуждений, просто мыслей ни о чем. Длинные строчки - короткая жизнь...

Для чего хранишь - не знаешь, вроде бы и пользы никакой, а выбросить жаль: пусть будет, лежит, авось когда-нибудь...

Чемодан Сергея Довлатова оказался любопытным, занимательным объектом для такой нелюбопытной особы по жизни, как я. Говорю без кокетства. Копаться в чужих вещах и чужой голове не пристало. Но если уж сам автор к тому приглашает, отказываться грех. Присаживайтесь и вы - посмотрим вместе.

Чемодан тяжелый - еле донес. Тяжелые ведь большей частью воспоминания, уезжал с нехорошим сердцем. За тридцать шесть лет жизни - лишь один чемодан. Вот. И это не шутка. А мы по старинке привязываемся к вещам, к материальному, прикипаем не к тому, к чему следовало бы, залезаем в долги. А действительно значимых, незаменимых вещей - раз-два и обчелся.

Да и не вещи ведь мы храним. А связанные с ними истории. Раскрывая свой потрепанный, видавший виды чемодан, именно историями с нами и делится замечательный писатель Сергей Донатович Довлатов (1941 - 1990), настоящее читательское признание к которому пришло, как это часто, к сожалению, и бывает, лишь после смерти.

Представленные на суд строгого и не очень читателя (я скорее отношу себя к первой категории, далее поведаю почему), истории эти отлично характеризуют и само время, и жизнь, и его самого. Яркие, уникальные слепки с реальности, его, личные, полароидные снимки уже ушедшей, убежавшей эпохи. Советское время я не застала, оттого так люблю всегда читать живые свидетельства тех лет. О жизни писателя и журналиста читать было интереснее вдвойне - люблю про творческих людей, стремящихся хотя бы чуточку выйти за пределы дозволенного.

Наконец-то открываем чемодан и незамедлительно проваливаемся в прошлое - вот она, подлинная машина времени (слава блогу, нас о том предупреждают заранее: в книге есть предисловие автора, который для меня стал дополнительным, девятым рассказом сборника).

Частное предпринимательство и фарцовщики - а ведь и у известного литератора был, оказывается, точно был опыт зарабатывания денег совсем не литературным путем, скорее даже, нелегальным. Особых амбиций разбогатеть у молодого человека явно не было. Была любовь, была чудная девушка Ася, которой хотелось давать только самое лучшее. Любовь толкает и не на такие авантюры. Любовь прошла - все когда-то проходит в этом призрачном мире - а яркое воспоминание о неудачном бизнес-проекте осталось, сохранилось где-то там, на подкорке мозга, чтобы дать старт отличному сборнику и хоть чему-то научить молодых и зеленых...

Не удалось заработать в одном месте - не беда. Возьмем свое, обязательно возьмем в другом месте, а на что нам еще смекалка и мозги? Сергей Довлатов научит как - и не только хорошему. Откровенный шантаж работодателя, кража чужого имущества, захват его же в честном бою и получение просто в качестве бонуса-подарка от близких и друзей - в способах добывания вещей Довлатов дока. Удивлялась, смеялась, не верила, возмущалась всю книгу, практически без остановки. Все-таки, что ни говори, гениальный человек гениален во всем. Сложно было порою поверить во все эти байки и вместе с тем не поверить было невозможно. Он искренен и раним, что и доказывает на страницах книги. Юмор часто резок и не к месту, а эмоции - всегда настоящие. За скупыми мужскими словами скрыть океан чувств от внимательного и дотошного читателя ему не очень-то удается. Прикидывается равнодушным, безучастным, туповатым долгодумом (в послесловии к книге один из критиков называет его "диссиденствующим охламоном" - резковато, но, по-видимому, правда), а потом с непередаваемой нежностью и придыханием рассказывает о жене, так, что сердце замирает, когда читаешь такое, красивое...

Ирония - его оружие. Она же и вечное его средство защиты от жестокостей мира, вредного начальства, эгоистичных приятелей, несовершенства системы. Обращенная против себя. Тот самый смех сквозь слезы. Так ведь легче - посмеяться над собой первым...

Запрятать чувства глубоко-глубоко, чтобы не ранили ненароком, не бередили. Пытаться жить, как живут остальные. Не высовываться (спойлер: получается плохо, натура не такая). Не прекращать при этом мечтать о большем, писать в стол, наблюдать, подмечать самое типичное и самое удивительное (вот это получается отлично). Жить по совести. Попадать - по собственной глупости - в нелепые ситуации и выходить из них если не с честью, то с готовым материалом для будущей книги.

Как сказано в том же послесловии, Довлатов никогда не считал себя писателем - только рассказчиком. Рассказчик он действительно замечательный. Удивительно объемные у него зарисовки из жизни. Погружают не просто в конкретный момент или ситуацию - рассказывают куда больше (и для этого совсем не требуется умение читать между строк). Легкими, понятными каждому штрихами он набрасывает словами на бумагу портреты своих современников и общества в целом. Портреты сочные - начинаешь сопереживать, злиться вместе с ним на царящую несправедливость, улыбаться его выходкам, умиляться отношениям с женой (терпеливая, должно быть, женщина, раз столько всего вынесла).

Книга небольшая, хочется слушать и слушать рассказчика дальше, не перебивая столь доверительный рассказ о личном - лично тебе, а то вдруг закончится на самом интересном...

Боялась перебивать, слушая в восхищении и практически заново открывая для себя Довлатова. Когда-то - лет двадцать тому назад - знакомство с ним не задалось. Прочитанная "Зона" - явно не то чтение, которого я ждала в своей юности. Прочитала, поблагодарила, поставила на полочку. Так книга до сих пор живет в моей библиотеке. Книга, отчего-то вынесшая суровый приговор "не мой автор". Долгие годы охлаждения и разлуки. Возвращалась неохотно, откладывала как могла. Прочитав, поняла, что первое впечатление бывает таки обманчивым.

И сейчас, после прочтения "Чемодана", твердой уверенности в том, что автор все-таки "мой", тоже пока нет, зато есть несказанное удовольствие от чтения. Из восьми рассказов книги меня разочаровал лишь один (если интересно, это "Офицерский ремень") - думается, это весьма неплохая статистика для любого сборника.

Советую ли в итоге к прочтению? Разумеется. Небольшая по объему книжечка много времени у вас не отнимет, прочтется быстро, а подарит взамен много больше. Чужие воспоминания подарят море собственных впечатлений, надеюсь, только приятных, как это произошло в этот раз со мной.

В моих же книжных планах теперь и другие довлатовские книги: Сергей Довлатов - Филиал , Сергей Довлатов - Голос (сборник) и Сергей Довлатов - Речь без повода… или Колонки редактора

Если начать отзыв с лирического отступления, то придётся сказать, что я не смогу оценить эту книгу хотя бы чуть-чуть объективно. Дело в том, что это первая в моей жизни книга, которую мне от корки до корки кто-то прочитал вслух, поэтому она окутана лёгким романтическим флёром, и даже если бы там говорилось про процессы пищеварения земноводных, наверное, она всё равно бы мне понравилось. Впрочем, выбиравший книгу был отнюдь не дурак, поэтому разумно предложил тот вариант, которому чтение вслух придаёт определённый шарм. Если бы создать такую подборку «Книги, которые становятся насыщенней от чтения лицом к лицу», то Довлатова туда стоило бы запихать точно (а ещё недавно упомянутого мной Бабеля и Ильфа с Петровым, зуб даю!)

Но хватит о себе да о себе. Я тот малообразованный и редкий читатель ЛЛ, который долетел до середины Днепра и с удивлением понял, что с Довлатовым почти не знаком. Хотя он вроде, цитируя классиков, звучит из каждого утюга, расползается на цитаты, пересказывается, как анекдот и в целом красавец мужчина. Но до «Компромисса» мои знакомства с ним ограничились какой-то мелочью. (Тут, впрочем, можно возразить, что большинство его произведений и так «мелочь», по объёму, конечно, а не по содержанию.)

Итак, что у нас есть в итоге? «Компромисс» — сборник баек из жизни Довлатова, когда он работал журналистом в эстонской газете. Байки, само собой, связаны с журналистским житьём-бытьём (отчего они сразу стали мне чуть интереснее), с алкоголем (ещё чуть интереснее), курьёзами (ещё чуть-чуть) и… Компромиссами, куда ж без этого. Соединяем «компромисс» + «журналистика» и где-то там на периферии ассоциаций сразу начинает маячить слово «толерантность», но кулстори ей не ограничиваются. В советской истории журналисту приходилось идти на компромиссы буквально со всем: с давлением сверху, с ложью, с чувством реальности и здравым смыслом, наконец. Ершистый Довлатов компромиссную политику проводил, но в своей особой манере. Вот она, довлатовщина во всей красе — когда литературный стиль и стиль жизни настолько срастаются, что их уже не разъединить. Как ни крути, а свою жизнь Довлатов скрупулёзно «перевёл в буквы», щедро пересыпая едкими шутками, меткими замечаниями и самоиронией. Весь сборник читается, как собрание анекдотов. Не тех, которые «Колобок повесился» или «Вышли на улицу Петька и Василий Иваныч…», а в более древнем понимании.

И настроение после Довлатова такое… Хочется поржать и повеситься — одновременно.

Надеюсь, моя аудиокнига-бородач в будущем подарит мне ещё приятные часы с Сергеем Донатовичем.

Когда книга начинается с громкого заявления, вроде - «В ОВИРе эта сука мне и говорит…», как-то сразу хочется читать дальше. А если не хочется, то и не надо. Довлатов – человечище, чье мировоззрение либо сразу ложиться на душу, и ты принимаешь его полностью без остатка, либо отвергаешь, типа «Пфи…, беллетристика from russky alcoholic». Ага, беллетристика, но какая!

«Чемодан» - это такой кухонный разговор на бытовушные темы. У человека есть вещи, с каждой из них связана какая-то история. Вот признайтесь, много у вас вещей с биографией? Если не считать той удачи на распродаже в H&M… У меня таких вещей нет, почти всё обычное. Всё что буднично покупается, а потом также буднично выкидывается или раздается.

Это хорошо, что мы не знаем дефицита, что сегодня мы не придаем большой ценности трусам и курткам. Чтобы вещица заполнила нашу душу и мысли, с ней должно быть связано какое-то феерическое вау. А если его не было, то просто кеды, просто кофта, просто плащ.

А вот наши мамы и папы, могут рассказать сотни историй о том, как кофточек и батников приходилось буквально добиваться, о том времени, когда заполучить джинсы означало найти дверь в Шамбалу. Автор «Чемодана» тоже с той планеты. Хотя вещи-то не очень любил, но попадали они к нему экстравагантными путями. Об этих путях он и вспоминает.

А вообще-то самому Довлатову нравилось называть себя «рассказчиком», а не писателем . Потому-то и беллетристика. Это правда, он был рассказчиком в миллионной степени, который никогда не рвался к наградам. Но с помощью простых слов, мог заставить грустить и смеяться. И всегда оставался каким-то родным, понятным.

Довлатов – это наша несуразная действительность, наше прошлое и в чем-то настоящее. Добрый юмор над самим собой, не в каждом романе на тысячу страниц найдется столько души, сколько есть её в простом обшарпанном «Чемодане» ;)

— Ты не думай. Иногда лучше быть глупым.

Первое и оно же главное, что хочется сказать. Лучше один раз прочитать саму книгу, чем с десяток отзывов о ней. Можно обратиться к аудиоверсии. Отличная начитка в исполнении Константина Хабенского имеет хорошие шансы усилить позитивный эффект. Это было моё первое знакомство с автором, и оно прошло на удивление удачно.

«Компромисс» - это небольшой сборник зарисовок, в основу которых лёг жизненный опыт Сергея Довлатова. Главным образом, опыт, накопленный в период его работы в газете «Советская Эстония». Получился горько-сладкий коктейль с нотками здорового цинизма. Такая смесь юмористического и печального, которая, должно быть, неплохо характеризует многие явления жизни в то время, в той стране.

Писатель наблюдает, что происходит вокруг, фиксирует, знакомится с разными людьми и маневрирует между начальством, требованиями общества и собственными литературными исканиями. Чтобы продолжать числиться в журналистских рядах, нужно идти на компромиссы. Да чего уж там, компромиссы и маневры нужны, чтобы сохранить для себя возможность, когда-нибудь быть может, реализовать свой талант.
У автора получится убить двух зайцев одним выстрелом. Компромиссы в итоге конвертируются в творчество, доказательством чего служит данная книга.
Довлатов на стадии компромисса ещё не планирует уезжать, не видит пока для себя такой перспективы. Но вопрос «остаться или уехать», кажется, уже витает в воздухе.
Впрочем, компромиссы бывают разной интенсивности и значимости. Выбирая между покупкой двух дорогих предметов техники, можно остановиться на третьем, менее дорогом варианте. А можно выбирать между предательством друзей и собственной совестью. Всё это может делать одна и та же личность, поставленная в разные социальные рамки.
Мы все, добровольно или вынужденно, прибегаем к компромиссам по ходу жизни. И это, в принципе, неплохо. Компромиссы во все времена служили самосохранению, в том числе и в масштабах человечества. Но я отвлеклась...

Двенадцать компромиссов Довлатова, которые кто-то даже сравнил с подвигами Геракла ( Zhenya_1981 вот здесь), отличаются по форме и содержанию. На первый взгляд, большинство из них затрагивают важные вопросы по касательной. Но это один из художественных приёмов, позволяющих поднимать непростые темы.
Общаешься с книгой, словно со старым приятелем, с которым вы решили поговорить за жизнь. При этом необязательно друг с другом во всём соглашаться.

Довлатов делает обыденное увлекательным и быстро вовлекает читателя в свой мир. Как будто мы тоже побывали в кабинете редактора газеты или пообщались с Бушем, в котором «решительный нонконформизм уживался с абсолютной беспринципностью», и загадочным западным моряком.
Время, описанное автором, кажется мне достаточно далёким в терминах социально-культурных кодов. Отсюда - забавная странность некоторых ситуаций, в которые попадает рассказчик. Точнее, они были бы весьма забавными, если бы принадлежали миру вымысла. К примеру, в компромиссе третьем Довлатову поручают освещать рождение ни много ни мало четырехсоттысячного жителя Таллинна. Такое событие случается не каждый день. Рождение человека, обречённого на счастье.
Только природа не считается с социальными предпочтениями газетного руководства, и вышло так, что первым новорожденным в списке оказался не совсем подходящий кандидат.

— На задании… Когда вас это останавливало?! Кто в декабре облевал районный партактив?..
— Генрих францевич, мне неловко подолгу занимать телефон… Только что родился мальчик. Его отец — дружественный нам эфиоп.
— Вы хотите сказать — черный?
— Шоколадный.
— То есть — негр?
— Естественно.
— Что же тут естественного?
— По-вашему, эфиоп не человек?
— Довлатов, — исполненным муки голосом произнес Туронок, — Довлатов, я вас уволю…

Дальше судьба тоже повела себя не слишком благосклонно к нашему корреспонденту, который хотел выполнить задание и получить гонорар.
Бытовые предрассудки, конечно, живучи и не знают географических границ. Однако закрытость советской системы, вероятно, способствовала культивации частных предрассудков и мешала рассмотреть, как неприглядно подобное поведение выглядит со стороны. Как показывает история, свободная циркуляция идей, мнений и тенденций, пусть и дискуссионных, в большинстве случаев, мягко выражаясь, полезнее идеологической закупорки.

В журналистике каждому разрешается делать что-то одно. В чем-то одном нарушать принципы социалистической морали. То есть одному разрешается пить. Другому — хулиганить. Третьему — рассказывать политические анекдоты. Четвертому — быть евреем. Пятому — беспартийным. Шестому — вести аморальную жизнь. И так далее. Но каждому, повторяю, дозволено что-то одно. Нельзя быть одновременно евреем и пьяницей. Хулиганом и беспартийным…
Я же был пагубно универсален. То есть разрешал себе всего понемногу.

Ты хоть не врал бы! Кто эта рыжая, вертлявая дылда? Я тебя утром из автобуса видела…
— Это не рыжая, вертлявая дылда. Это — поэт-метафизик Владимир Эрль. У него такая прическа…

У хорошего человека отношения с женщинами всегда складываются трудно. А я человек хороший. Заявляю без тени смущения, потому что гордиться тут нечем. От хорошего человека ждут соответствующего поведения. К нему предъявляют высокие требования. Он тащит на себе ежедневный мучительный груз благородства, ума, прилежания, совести, юмора. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного подонка. И этому подонку рассказывают, смеясь, о нудных добродетелях хорошего человека.

После этого было многое. Следствие, недолгий лагерь, фронт, где Быковер вымыл песком и щелочью коровью тушу. («Вы говорили — мой тщательно, я и мыл тщательно…») Наконец он вернулся. Поступил в какую-то библиотеку. Диплома не имел (Кембридж не считается). Платили ему рублей восемьдесят.

Целый год между нами происходило что-то вроде интеллектуальной близости.

— Нет ли у тебя в поле зрения интересного человека?
— Есть. И он тебе кланяется.

Итак, относительно простые жизненные сюжеты поданы в книге с изрядной долей самоиронии и трагикомизма. Авторский текст отличает умение посмотреть на себя критически. Довлатов не пытается понравиться, не скрывает своих слабостей, к примеру, пристрастия к алкоголю. Он не стремится казаться тем, кем он не является, - человеком, готовым поставить многое на карту ради каких-то высших идеалов или просто по глупости.
По сути, он хочет писать о том, что его интересует и волнует, а не о том, что хочет услышать условная партия.
Поэтому и компромиссы становятся необходимостью.

Я тебе все напишу между строк…

Что ни строка – готовая цитата, а между строк – боль, отчаянье, пресловутый «особый русский путь», «своеобразие русской души», да целый мир в придачу.

Почему-то кажется, что этот автор или забирает тебя целиком, с потрохами бездонной души или вызывает отторжение. Я определенно в первом лагере.

Заповедник – мастерский коктейль из Пушкина, деланых бабских придыханий и «застольных бесед с оттенком мордобоя». Радует, что нет у автора ни претензий на открытие истин, ни надрывного и вымученного чувства юмора. Напротив – и истины, и чувство юмора есть.
Не успела дочитать – а уже тянет перечитывать.

В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса…

Когда книга начинается с громкого заявления, вроде - «В ОВИРе эта сука мне и говорит…», как-то сразу хочется читать дальше. А если не хочется, то и не надо. Довлатов – человечище, чье мировоззрение либо сразу ложиться на душу, и ты принимаешь его полностью без остатка, либо отвергаешь, типа «Пфи…, беллетристика from russky alcoholic». Ага, беллетристика, но какая!

«Чемодан» - это такой кухонный разговор на бытовушные темы. У человека есть вещи, с каждой из них связана какая-то история. Вот признайтесь, много у вас вещей с биографией? Если не считать той удачи на распродаже в H&M… У меня таких вещей нет, почти всё обычное. Всё что буднично покупается, а потом также буднично выкидывается или раздается.

Это хорошо, что мы не знаем дефицита, что сегодня мы не придаем большой ценности трусам и курткам. Чтобы вещица заполнила нашу душу и мысли, с ней должно быть связано какое-то феерическое вау. А если его не было, то просто кеды, просто кофта, просто плащ.

А вот наши мамы и папы, могут рассказать сотни историй о том, как кофточек и батников приходилось буквально добиваться, о том времени, когда заполучить джинсы означало найти дверь в Шамбалу. Автор «Чемодана» тоже с той планеты. Хотя вещи-то не очень любил, но попадали они к нему экстравагантными путями. Об этих путях он и вспоминает.

А вообще-то самому Довлатову нравилось называть себя «рассказчиком», а не писателем . Потому-то и беллетристика. Это правда, он был рассказчиком в миллионной степени, который никогда не рвался к наградам. Но с помощью простых слов, мог заставить грустить и смеяться. И всегда оставался каким-то родным, понятным.

Довлатов – это наша несуразная действительность, наше прошлое и в чем-то настоящее. Добрый юмор над самим собой, не в каждом романе на тысячу страниц найдется столько души, сколько есть её в простом обшарпанном «Чемодане» ;)

Компромисс – это уступка во мнениях или действиях с обеих сторон. И тут необходимо помнить, что речь идёт именно о взаимных уступках. Нас с детства подготавливают к тому, что жизнь - это вообще один большой компромисс. Например, мама хочет, чтобы ты съел эту противную манную кашу, полную комочков и тоски. Ты, конечно, можешь закатить неплодотворную истерику и собственноручно лишить себя мультиков, пирожных и "погулять во дворе". А можешь проявить чудеса уступчивости и на глазах у восхищённых родителей проглотить пару ложек каши, двадцать скользких комков и чувство собственного достоинства. За это тебе разрешат позвать в гости не слишком воспитанного мальчика Петю и напекут чебуреков. В конечном итоге, все друг друга любят и все довольны.
Данный сборник Довлатова с трудом может ввести вас в заблуждение о тематике представленных рассказов. Двенадцать глав - двенадцать историй о вынужденных компромиссах между реальностью "всамаделишной" и реальностью "газетной". В начале 70-х Довлатову довелось поработать внештатным корреспондентом газеты "Советская Эстония", и именно этот период его жизни отображён в этих рассказах. Каждый из них начинается с отрывка из газетой статьи, приуроченной к определённому событию или мероприятию. Знаете, всё так пафосно, расфуфырено - как раз в духе и стиле прессы советского времени. Затем автор с присущим ему чувством юмора и изрядной долей иронии описывает нам ситуацию, которая привела к написанию статьи или что происходило, скажем, "за кулисами" во время её создания. Поражает насколько часто две реальности не только не пересекаются, но являются полнейшим хаотическим абсурдом. Взять хотя бы историю о похоронах бессменного директора эстонской телестудии Хуберта Ильвеса. Поскольку он был "верным сыном эстонского народа", "образцом беззаветного служения делу коммунизма" и Героем Социалистического Труда, можно предположить на каком уровне социально-политического пафоса должна была проходить торжественная церемония проводов в последний путь. Прямая трансляция, товарищи из ЦК, мрачно-торжественная помпезность - вся атрибутика, соответствующая священнодействию. Однако выясняется, что в морге произошло досадное недоразумение; и вместо заслуженного номенклатурного работника в гробу лежит тело бухгалтера рыболовецкого колхоза. Ну перепутали тела, ну с кем не бывает; этого Ильвеса и в глаза-то не все видели. Но решили оставить всё как есть, так как ни в коем случае нельзя допустить общественного скандала и срыва торжественной идеологической церемонии; а ночью достаточно просто поменять местами гробы. Смешно, абсурдно, даже дико.

Я вдруг утратил чувство реальности. В открывшемся мире не было перспективы. Будущее толпилось за плечами. Пережитое заслоняло горизонт. Мне стало казаться, что гармонию выдумали поэты, желая тронуть людские сердца…

Детям проще идти на уступки, чем взрослым. Нам, взрослым, часто кажется, что с принятием компромисса мы поступаемся своими принципами, убеждениями. Вроде как мы показываем другому человеку, что он имеет над нами какую-то власть. Однако это не так; умение услышать собеседника, понять его идею или стремление, помочь ему в их осуществлении даёт нам ощущение собственной силы и эластичности мышления.
Хотелось бы сказать спасибо не только Сергею Довлатову за прекрасное произведение, но и Константину Хабенскому за отличное исполнение аудиокниги. Воистину талантливо у него получилось передать этот особый эстонский акцент. Особенно порадовало исполнение роли главного редактора Туронка и как он ловко на неё переходил.