Отзывы на книги автора «Сергей Шокарев»

Обстоятельный взгляд на Смутное время начала XVII века.
Автор подробно фиксирует структурную «анатомию Московского царства», описывает конец династии Рюриковичей, крах дворцовой партии и восхождение Годунова, переход от смуты к гражданской войне и последующее преодоление хаоса.
Очень просто и при этом умно, с хорошим знанием фактуры и политической драматургии.
Для любителей российской политической истории и поклонников Дня народного единства.

Прекрасная книга. Конечно, в первую очередь в ней рассказывается как изучаются некрополи, мне же интереснее что и кого.
В XIX в. кладбища поделили на разряды. Хочешь похоронить родственника в церкви – заплати 300 руб., 6-й разряд оценивался в 50 коп. Как и в наше время, существовали расценки на «услуги» – катафалк, покров, рытьё могилы (зимой дороже), памятник. Практически любой каприз за ваши деньги. При Иване Грозном было, в целом, тоже самое. Захоронение в крупном монастыре (Троице-Сергиевом, Кирилло-Белозерском, Иосифо-Волоколамском и т.п.) считалось не только ближе к Богу, но и более престижным. И, вроде как по Стоглаву, монастыри не должны брать деньги за место, без вклада не хоронили. А это рублей 100 – село с деревнями. Поминали также по оплате.
Любопытно прочитать, как формировались фамильные некрополи. Если какой-нибудь князь просил похоронить его рядом с родителями, то под родителями могли подразумеваться знатные родственники, покоящееся в «хорошем» месте. Например, Д.М. Черкасский имел ввиду Романовых (Новоспасский монастырь), а Ю.Я. Сулешов – первую жену брата (Симонов монастырь). Интересна переписка Ф.И. Шереметева с Кирилло-Белозерским монастырём осенью 1633 г. по поводу обновления памятников родового некрополя.
Поминовение близких в знак заботы о душе, любви, уважении «уже в Средние века мыслилось не только литургическим, но также историческим, мемориальным.» Восприятие кладбища как достопримечательности существовало в XVII в. «Проезжали китайские кладбища великих людей много. А кладбища каменные», – рассказывает статейный список посольства Н.Г. Сапфария.

Это популярно написанная для широкого круга читателей достаточно подробная история Смутного времени в России в конце 16 – начале 17 века. Автор является профессиональным академическим историком, так что никакого ревизионизма в книге нет, как нет и патриотической пропаганды.
Шокарев С. определяет временные границы Смутного времени как 1584 – 1613 год. Оговорюсь, что среди историков нет в этом вопросе единства, и эти временные пределы определяются ими по-разному. В первой части книги автор описывает состояние Московского царства перед Смутным временем, показывая его социальную структуру, а также нараставшие во второй половине 16 века негативные социально-экономические явления, постепенно переросшие в тяжелейший кризис, охвативший все сферы жизнедеятельности общества и государства и в конечном итоге приведший к полному уничтожению государства. Дальше автор последовательно в хронологическом порядке излагает произошедшие события Смутного времени, представлявшего собой типичную гражданскую войну, тяжесть которой усугублялась вмешательством во внутренний конфликт иностранных государств Речи Посполитой и Швеции.
Шокарев С. стремится к соблюдению объективности в изложении и в целом, может быть за некоторым исключением, ему это удается. На протяжении всего повествования хорошо видно, что Смутное время не было войной русских людей со шведами и поляками, как это представляется в школьных учебниках и патриотической литературе еще с советских времен. Русские воевали с русскими, разделившись на враждующие партии, группировавшиеся вокруг образовавшихся в процессе распада государства центров власти. Войска Речи Посполитой и Швеции, понятное дело, также участвовали в гражданской войне, но либо так же примыкая к определенным центрам власти в Московии, действуя на их стороне, либо сами образовывали такие центры, к которым в свою очередь примыкали какие-то вооруженные формирования русских людей.
Интересно изложены события, связанные с Лжедмитрием, Василием Шуйским, Болотниковым. Автор дает им оценку не однобоко, а объемно, со всех сторон.
Автор описывает тяжелейшее положение оборонявшихся при осаде Троице-Сергиева монастыря, где от боевых причин погибло людей в несколько раз меньше, чем умерло от болезней, причем люди умирали в страшных мучениях, а в итоге в живых осталось меньше трети осажденных.
Далеко не все было так безоблачно и со Вторым народным ополчением, как это обычно рассказывается. В общем-то оно не пользовалось всеобщей народной поддержкой, хотя поддержка у него, безусловно, была, но только в восточных областях. Большое число русских городов, в том числе и крупных, отказали ему в поддержке и поддерживали другие силы или центры власти. Руководители Второго народного ополчения при отказе жителей городов и территории добровольно снабжать его необходимыми ресурсами забирали их принудительно и силой. Да и боевые качества Второго народного ополчения были небесспорными. Хотя надо отметить, что, видимо, все вооруженные формирования, участвовавшие в смуте, включая иностранные, высокими боевыми качествами не отличались.
Со Вторым народным ополчением связан и тот момент, что, как мне показалось, автор слишком восторженно относится к его лидеру князю Пожарскому и здесь имеет место отход от критериев объективности в оценке исторической личности. Роль Пожарского в воссоздании или переучреждении Московского государства, без сомнения, велика, но вот военные таланты князя Пожарского были гораздо скромнее.
В литературе о Смутном времени лично я часто встречал такое положение. Ничего не рассказывается о князе Пожарском и его деятельности до участия в Первом народном ополчении 1611 года. Автор устранил это упущение и рассказал о жизни князя Пожарского до того, как он возглавил Второе народное ополчение, но от оценки его служения у Лжедмитрия I и Василия Шуйского, которым он присягал и был приближен, как мне показалось, уклонился.
Еще один момент, на который я хотел бы обратить внимание, заключается в том, что Шокарев С. считает окончанием Смутного времени 1613 год, что, вероятно, связано с воцарением новой династии и восстановлением или переучреждением государства. Этим гражданская война оканчивается, а последующие события представляют собой военные столкновения с иностранными государствами (Швецией и Речью Посполитой). Хотя, это только мое предположение. В итоге за его пределами остаются последующие события, происходившие до Столбовского договора 1617 года со Швецией и Деулинского перемирия 1618 года с Речью Посполитой. Надо отметить, что в продолжавшихся боевых действиях на стороне шведских войск и войск Речи Посполитой продолжали участвовать формирования из русских людей, равно как и, естественно, на стороне Московского государства. Великий Новгород находился в шведской оккупации с 1611 по 1617 годы и был оставлен Швецией по условиям договора. Всех этих событий Шокарев С. в книге не касается. Повествование там оканчивается 1613 годом. Собственно вообще о том, что происходило в Великом Новгороде в книге рассказывается очень мало, хотя на тот момент это был второй по значимости город Московского государства.
У меня большой интерес вызвала последняя часть книги, которая так и озаглавлена «Заключение». В ней автор делится своими выводами. Он считает, что Смутное время сходно с другими гражданскими войнами и кризисами, сотрясавшими Евразию в период Нового времени и оно вписывается в теорию общего кризиса 17 века. Тем самым, Смутное время представляет собой типичное историческое явление, где общие факторы, объясняющие всплеск конфликтов на огромной территории Евразии, сплелись с особенностями российского исторического процесса и специфическими именно для Смутного времени условиями и причинами.
Далее автор рассуждает о свойствах и характере отечественного самодержавия (автократии). И здесь он обращает внимание на то, что в период Смутного времени вполне реальной была возможность ограничения самодержавия и установления правовых отношений, несравнимо более цивилизованных по сравнению с господствовавшими в 16 – 18 веках. Правление Бориса Годунова, Лжедмитрия, Василия Шуйского с его крестоцеловальной записью (клятвенным обещанием), договор и призвание на престол царевича Владислава содержали перспективы установления правового порядка и ограничения самовластия. Однако избрание на престол Романовых стало возвращением к прежнему типу самодержавия. Сами по себе эти мысли не новы. Я помню, что историки активно обсуждали такие идеи в публикациях конца 1980-х – начала 1990-х годов.
С. Шокарев пишет, что отказ от взаимодействия с нарождающимися механизмами гражданского общества (в виде земских соборов и провинциальных миров) и возвращение к традиционному самодержавию стали осознанным выбором правящей элиты. Но также и общества, облегченно вздохнувшего после реставрации привычной «старины». Для всех участников открывшиеся альтернативы оказались слишком непривычны, чреваты непонятными издержками и отходом от богоустановленного обычая. В этом автор видит причины бунтов и мятежей 17 века, названного «бунташным», поскольку порожденной Смутой недовольство установившимися порядками продолжало существовать, а в результате возвращения к традиционной автократии иных средств коммуникации для недовольных не было.
Актуально не только для 17 века.