«Теперь, в тридцать три, я гляжу в тёмную глубину своей комнаты и словно бы слышу, как поскрипывают мои старые дневники, которые я, потеряв тебя, похоронила заживо в этом тайнике».Неаполь, ты ли это?.. Впрочем, впечатление обманчиво, хотя первые строки и ввергли меня в кратковременное волнение, вынудили вспомнить о других двух девах и тех осенне-зимних днях, когда я, погрузившись в квартет, буквально жила вместе с ними, и сделано это, вне всяких сомнений, намеренно; зря, что тут сказать. Итальянской атмосферы как таковой здесь нет, страницы ею не дышат, слова её не передают, это могло происходить в любой точке мира, что, в общем-то, не сказать что плохо, потому что – я уверена – отношения, о которых тут сказывается, знакомы, увы, многим. «Она на свету – я в тени, она говорит – я слушаю, она продвигается – я наблюдаю». Я нарочно употребила слово “отношения”, ибо слово “дружба” слишком велико лично для меня, дабы привязывать его к тому, что я здесь узрела. Конечно, люди бывают разными, а значит и дружба – тоже, но... нет. Это другое. Для меня – другое. Чем же это было для главных героинь? Рассказчица искала ответ на этот вопрос, листая свои исписанные чувствами тетради, копаясь в давно увядшем, вслушиваясь в себя. «Главное – вместе. Победить, проиграть – значения не имело. Лишь бы это наше „вместе” не кончалось», – когда-то эти слова были их девизом, а что сталось с ними теперь, спустя тринадцать молчаливых лет? Слово “предательство” звучало не реже слова “дружба”, и, возможно, в этом и кроется та самая истина. А возможно, и нет.
«Running over the same old ground... / What have we found? / The same old fears». Они были разными. Элиза молчаливая и неприметная, Беатриче громкая и искрящаяся, и сошлись они лишь потому, что больше у них никого не было, то было вынужденное сотрудничество, которое нередко превращается в крепкую дружбу. Это явно не тот случай. И ведь всё могло сложиться иначе. У обеих были семейные драмы, тяжёлые, невыносимые, из тех, которые делают нас теми, кем мы в итоге будем по жизни, но они закрывали глаза и уши, не желая внимать чужому горю. Умалчивание, враньё, манипулирование – всего было в избытке, чего и не хватало, так это понимания, поддержки, любви. Было тяжело наблюдать за тем, как рассказчица хохотала вместе с другими над своей бывшей подругой, как постоянно напоминала, что вообще-то у неё и прыщи есть, и седые волосы, и прочее. И? Что с того? Хотя, чего ещё можно ожидать от женщины, которая чуть что обзывала других женщин одними и теми же словами, которые, как она считала, должны были как-то их принизить. Шлюха, фригидка, стерва. А сама несчастная, зависимая от чужого мнения, жаждущая внимания. И кого в итоге принижают эти оскорбления? Откуда они вообще взялись, кто придал им такое значение? И ведь ничего в голове не щёлкает. Ничего. Парень изменил? Виновата та шлюха. Пришлось растить ребёнка одной? Виновата та дрянь, а не отец ребёнка, у которого каждый месяц новая пассия. Печалило, что она сама понимала всю ошибочность этих суждений, но всё равно продолжала кидаться оскорблениями, обвиняя в своей тяжёлой и одинокой жизни кого угодно, только не себя. Вот в чём проблема. Не в том, что женской дружбы не существует, как любят заявлять те, кто ни черта в этом не смыслит, корень зла таится в том, что девочки растут в такой вот атмосфере, где им с детства внушают, что они должны бороться друг с другом за то, что им в принципе-то и не нужно, что приводит их к такому вот существованию, основой которого служат неудовлетворённость и озлобленность. И это огромная трагедия. «How I wish, how I wish you were here... / We're just two lost souls».
«Гениальной подругой ты, несомненно, не была», – well, эта история гениальностью тоже похвастаться не может. У неё удалось раскрыть всю тяжесть материнской доли, да и сама мысль, что верить картинке опасно и бегать за идеалом не стоит, похвальна, но всё остальное... Возможно, всё дело в главной героине, которая очень напоминала тот тип людей, которых я с детства избегаю как огня. «Да какие у тебя могут быть проблемы?!!», – кричат они, ты ведь красивая, тебе всё достаётся просто так, тебе не понять! Да, это именно так и работает, конечно. И так – во всём, просто поразительно, с какой лёгкостью они списывают чужие старания и обесценивают других людей просто потому, что сами несчастны. Я понимаю, в чём кроется их проблема, но легче от этого не становится, настолько это мерзко. Хотелось бы думать, что таков и был авторский замысел, что это именно что ненадёжная рассказчица, но, учитывая всю эту странноватую историю списания образа Беатриче с одной известной девушки, с которой у донны был один общий проект за несколько лет до выхода романа, есть кое-какие вопросы... Крайне неприятный роман, желчный, липкий, гнетущий, а больше о нём и сказать нечего. Смотришь издали на подобные истории и понимаешь, что самое страшное предательство – это когда предаёшь себя, опускаясь до подобного. Чем, собственно, эти две потерянные дамы и занимались.
«Внутри нас – сплошные вопросы без ответов, сплошные жертвоприношения». 
