Отзывы на книги автора «Станислав Лем»

"Для человека всегда самое трудное выйти за пределы умственного тождества с самим собой".
В общем-то сам Лем и сказал где-то.

Наверное, очень обидно. Вот пишешь ты классную книгу, рассказываешь о безграничных возможностях человеческого разума, которые кроются в расширении границ сознания, если выйти за обыденные рамки и потусить где-нибудь в космосе с незнакомыми и непонятными явлениями. А тебя понимают ну вот с точностью наоборот. Прячутся по норкам и кричат: "Ой, Лем, ну и страху ты нагнал, мы теперь точно никогда в космос не полетим, границы сознания расширять не будем и свои интересы дальше нового рецепта борща не вынесем". Бедный Лем бежит, трепеща ручонками, ну что же вы, что же вы, я не то говорил! А ему: Станислав, Стасюня, Стасик, ты ничего не понял.

И я, конечно, очень не люблю, когда авторы начинают сами всё рассказывать про свобственные книжки (да-да, Голдинг, Фаулз, ребята, если вы это читаете, то я вас стыжу, плохие мальчишки), но тут, чувствую, у Лема действительно бомбануло. Причём в кои-то веки бомбануло не на пустом месте, а по делу. Станислав Лем — просто отличный мужик, который написал много годноты. Но если в том же Пирксе или Ийоне заблудиться сложно (разве что в каком-нибудь хитровыписанном сюжете), то на гениальном "Солярисе" можно сдуться очень быстро. Впрочем, это опасность всей книжной продукции, за деревьями часто не видят леса, так что "Солярис" превращается в космосказочку с налётом хоррора. Само собой, такое прочтение тоже допустимо, особенно где-нибудь в подростковом возрасте, когда ко многим и попадает в руки "Солярис" в первый раз. Вопрос в другом: а насколько сильно вы любите себя и литературу, чтобы остановиться только на таком варианте?

Тема контакта с нёхом привлекает всегда, потому что на то он и нёх, что непознаваемый. И это волей-неволей становится страшным опытом, потому что неизвестное всегда пугает. Вспомним ту же "Ложную слепоту", там же не вампиров боишься, не каких-то страшилок из-за угла; страшно то, что ни черта не понятно. Тебе непонятно, а внутренняя логика есть.

Ужасно и другое. Ну ладно, понял ты, что перед тобой что-то живое и готовое с тобой идти на контакт. А как это сделать, если перед тобой не антропоморфная хрень с голосовыми связками и речью? В "Стае" Шетцинга активно юзали для этого математику (кстати, очень там это разумное желе, обитающее в океане, напоминает "Солярис"). В "Солярисе" перепробовали всё и попытки почти бросили. Хотя вот он, Разумный океан, целая живая планета прямо у тебя под носом, постоянно что-то делает, частнько тебе что-то показывает. Под конец даже ведёт с конкретными людьми диалог, от которого волосы на заднице шевелятся. Потому что каждая реплика в таком диалоге — это человеческое тело, когда-то в далёком прошлом связанное с сильнейшими твоими эмоциями. Негативными, как правило.

С другой стороны, а представьте себе, как охренел разумный Океан. Пришли какие-то муравьишки. Сколько лет потребовалось на то, чтобы понять, что у этого мелкого говна есть разум. Сколько лет на то, чтобы осознать, что эти разумы многочисленные. Океан-то единый и многоликий. И только он вроде настропалил какую-то возможность для потрындеть за чашкой чая, намастрячил таких же антропоморфных фантомчиков, какими людишки для него и являются, как на тебе. Они давай этих фантомчиков в ракеты запихивать, в туалете закрывать и ножичками чикать. Ну, офигеть поболтали. А я так старался. Любой тут взбесится.

"Солярис" — это необыкновенная возможность прикоснуться к неизведанному щупальцами собственного воображения. Если они, конечно, не атрофированы однолинейной литературой. В этом и беда. За "Солярис" берутся любители лёгких жанров, потому что фантастика ж, должно быть просто, а тут ни фига не просто. Маловживающийся в книгу читатель просто сочтёт её скучищей про какую-то глупую планету и космолётный антураж. Сильновживающийся же пройдёт по пустынным коридорам станции, потихоньку седея от ужаса, а книгу захлопнет в конце с непонятным чувством и облегчения, и огорчения от того, что всё-таки не смоглось. Ну не смоглось. Ну эх.

Для развития читательской фантазии читать обязательно. Звучит-то как. Немедля! И хлыстом — щёлк.

Андрей Тарковский снял два фантастических фильма, ставших культовыми, названия обоих начинаются на букву С, и оба фильма, по большому счету, об одном и том же. И "Солярис", снятый по повести Лема, и "Сталкер", по повести Стругацких, поднимают проблему возможного контакта человечества с разумом иного, не андроидного, качества. В обоих случаях способностью мыслить обладает некий географический объект, у Стругацких это была Зона, возникшая на Земле после посещения её инопланетным кораблём, у Лема - это целая планета, точнее, океан этой планеты. Но книги, и снятые по ним фильмы, конечно же, не о мыслящих географических и космических объектах, а о людях, сталкивающихся с подобными феноменами, и о проблемах, которые у них эти столкновения вызывают.

Но "Солярис" был раньше, и повесть появилась первой, и Тарковский снял фильм по этой книге раньше, чем по "Пикнику на обочине". Так что мы можем смело считать Лема первопроходцем этой темы. Практически все рецензенты пишут о мнослойности и многоплановости философских проблем, поднятых автором в книге, тем забавнее выглядит заявление самого Лема о начале работы над книгой:

Когда Кельвин прибывает на станцию Солярис и не встречает там никого, когда он отправляется на поиски кого-нибудь из персонала станции и встречает Снаута, а тот его явно боится, я и понятия не имел, почему никто не встретил посланца с Земли и чего так боится Снаут. Да, я решительно ничего не знал о каком-то там «живом Океане», покрывающем планету. Всё это открылось мне позже, так же, как читателю во время чтения, с той лишь разницей, что только я сам мог привести всё в порядок.

Вот такой парадокс. Не знаю, может быть Лем лукавил, все-таки мы имеем дело не с бытовым или приключенческим романом, а с вещью, в первую очередь, концептуальною, и трудно поверить, что такое мощное философское содержание стало следствием какого-то сюжетного авторского выбора.

Стругацкие считали роман одним из самых значимых произведений жанра, по их мнению "Солярис" оказал "сильнейшее — прямое либо косвенное — влияние на мировую фантастику XX века вообще и на отечественную фантастику в особенности", и такое определение не вызывает сомнений, по крайней мере, у меня.

Не буду касаться сюжетных коллизий, они хорошо известны всем любителям классической фантастики, скажу о том, о чем приходилось задумываться во время чтения и после. Так вот, появляются мысли о природе человеческого познания, о его особенностях и границах. Мы - люди - априори считаем носителями разума неких индивидов, нам проще представить их в виде существ, чем-то напоминающих нас самих, но фантасты приучили нас уже и к многоножкам, и к трепангам, и к осьминогам, вариантов много, но мы все равно пытаемся индивидуализировать носителей сознания. Сюда же относятся и искусственные порождения человечества: роботы и супер-компьютеры, в фантастических романах они все равно мыслят и ведут себя вполне по-человечески.

Лем же дает вариант мыслящей субстанции, которая лишена индивидуальности. В принципе, индивидуальность имеет смысл, когда есть кто-то второй, точно такой же, как первый. В этом плане мыслящий океан Соляриса часто сравнивают с Богом, но и это утверждение нельзя признать верным. Что мы знаем о божественной природе, если даже о своей собственной природе мы знаем так мало. В конце книги Кельвин и Снаут, беседуя о природе Океана, способного создавать фантомов, обретающих собственную волю, определяют его как "ущербного бога". Но это всего лишь попытка как-то классифицировать, наклеить ярлычок.

Божественным деянием это может выглядеть для нас - людей, просто потому, что мы не в состоянии объяснить иную природу взаимодействия материи и интеллекта, чем известная нам. А океан, возможно, воспринимал людей на станции, как неких божеств, которые, каким-то необъяснимым для него самого образом, заставляли его выполнять свои желания. Да, это были бессознательные желания, но мы же уже знаем, что ничего не знаем, что очень слабо осведомлены о собственной природе, а природа иначе устроенного интеллекта может взаимодействовать с нами по-своему, по своим стандартам.

Человек привык к тому, что это он изучает мир, есть даже соображение о том, что именно познание есть та функция, ради которой и был создан человек - орудие Бога по познанию самого себя. Мысль сама по себе интересная, но вот Лем ставит нас в условия, когда человек становится объектом изучения, есть некие иные субъекты, познающие и изучающие мир, и это не цивилизации, если бы это были мыслящие каракатицы, это всё равно были бы в какой-то степени изуродованные люди. Нет, здесь сам принцип существования и познания иной, и непонятно, возможно ли вообще обоюдное познание. Ведь познание, по сути, это же отражение, а отражать мы можем только то, что в состоянии обнаруживать и регистрировать. Следовательно, мыслящий океан - это лишь частный случай возможного разнообразия. А как вам покажется мыслящая черная дыра? А почему бы и нет?

В отзыве спойлеры. Если кого-то еще можно застать врасплох спойлерами "Соляриса".

Потом все войдет в норму. Появятся новые интересы, новые занятия, но я не отдамся им весь. Ничему и никому никогда больше.

Эта книга задает вопросы. Задает и задает, задает и задает. Я закрыл ее два дня назад, а вопросы все звучат в моей голове, вьются вокруг меня, шелестят листвой и гудят ветром. Возможно, стоит по примеру Гезе, описавшего Соляристические аномалии, издать классификатор вопросов, затрагиваемых так или иначе романом Лема.

Отвернусь от желания выстроить стройную рецензию и буду говорить нахрапом, как карта ляжет. Уж извините, слишком много еще предстоит обдумать.

Американцы в далеком 2002 сняли по "Солярису" фильм с Джорджем Клуни (эээ... ну, ок) в главной роли, и Лем эту экранизацию обругал, режиссера обозвал болваном и пояснил: "Любовь в космосе интересует меня в наименьшей степени. Ради Бога, это был только фон." И вот уж извините. Кино я не смотрел, судить о его художественной ценности не берусь, но для меня линия амурная - все-таки центральная в романе. И дело не в том, что я еще не далеко успел отпрыгнуть от дивного возраста юношеских переживаний, когда все так свежо и романтично, а в том, что именно любовная линия своей своеобразностью, своей, - смело можно сказать, - трагичностью породила самые серьезные вопросы и размышления. Именно она зацепила не воображение, не жаждущий познаний разум, а самое сердце. которое одно лишь зорко.

Один из главных вопросов звучит так: "Что делает человека человеком?" Следом: "Что делает этого конкретного человека этим конкретным человеком?" Вдогонку: "Можно ли, наделив существо на нейтринной основе характеристиками и чертами конкретного человека, считать это существо именно этим конкретным человеком? А если нельзя, то кем или чем его считать и как к нему относиться?" Можно было бы долго разглагольствовать на тему, кого же в Хари больше, - Хари, Криса или Океана? Но давайте не будем. Мне кажется, она все-таки человек, и ее подобные выяснения обидели бы. Нет, любовная линия положительно восхитительна, она - ключ к пониманию романа в целом. Она - то, что оживляет текст. Так мне кажется.

Но остановимся. Не будем лезть со скупым на эмоции анализом в столь тонкие сферы, об этом надо перманентно думать подолгу, лишь временами выдергивая из мыслительного процесса какие-то словесно оформленные выводы. Галопом пробежимся по тому, о чем еще меня спросил роман, и о чем я хотел бы спросить его.

Зачем это Океану? Все эти двойники, симметриады, мимоиды? Не достаточно ли ему одной мыслительной деятельности на высоком уровне? Или, может быть, все эти причудливые внешние формы, - выражение внутренних процессов, прямое их следствие, а вовсе не цель? Не будет лишним поразмышлять на досуге, зачем все-таки мыслящий гигант "осчастливил" Криса визитом Хари, не задумавшись при этом о чувствах самой Хари.

Действительны ли моральные нормы в отношениях с "двойником", вне зависимости от того, кем его считать - человеком в полной мере или нет? Вот этот вопрос мне кажется мнимым, этакой пустышкой. Потому что да, действительны. Моральные нормы не подвинутся, иначе это уже не моральные нормы. Преступить их, не преступая их, отвернуться от них, потому, что "нет им тут места"- иллюзия и самообман, ибо моральные нормы в самом человеке, и на события окружающего мира их наличие как таковое не завязано. Как-то так. Впрочем, тема сия заслуживает отдельного разговора, а у нас тут блиц-режим.

Стоит ли вообще отождествлять Хари с Океаном? Изменится ли это тождество со временем, пропорционально степени "очеловечивания"? Этот вопрос следует лишь схематически обозначить и утрамбовать куда-нибудь в кулуары памяти, чтобы время от времени натыкаться на него и шевелить извилинами.

Перечисленное представляет собой лишь часть того, что лежит на поверхности. И мы даже не коснулись вопросов познания мира ради познания себя, проблемы переноса своей мотивации на окружающую среду, да много чего не коснулись, говорю же, тут впору классификатор издавать. И это, кстати, не только автору, но и нам с вами комплимент. И ничего страшного, если найдем мы вечные вопросы там, где они и не подразумевались. Лучше уж так, нежели не видеть их в упор или отталкивать за "неактуальностью".

"Солярис" многослоен, глубок, как и сам Океан. У нас есть великолепная возможность погружаться в его глубины и бродить среди причудливых геологических структур, не рискуя при этом быть погребенными под останками мимоида. Здесь проявляется тайна книги (книги вообще, не только сего романа) и величие человеческого ума.

Станислав о "Солярисе" говорил: "Вещь, которую я ценю, хотя сам не вполне понимаю". Это "не вполне понимаю" открывает нам простор для толкования и служит подтверждением красивому предположению о том, что настоящий писатель должен быть "умнее себя самого". Это "не вполне понимаю" накидывает гирек на чашу романа и выводит его на уровень произведений, размышление над которыми не является праздным, бессмысленным или непрактичным времяпрепровождением.

Плавно подошли мы к одной из самых загадочных загадок книги. Что же все-таки такое этот Океан? Имеет ли его образ в основе своей четкую, - вне зависимости от того, наблюдал ее автор или нет, - метафору? Или это просто фон? Необычный, поражающий своим космическим размахом, - но фон? Я вот сознательно не связывал Океан никакими рамками сравнений, не желая блуждать по закоулкам теорий, но внезапно одно прочтение мне очень и очень пришлось по душе. Привожу цитату из статьи некоей Ирины Гончаренко.

"Мыслящий океан Соляриса материализует совесть; он никак не реагирует на то, что его поверхность повреждают катастрофы, спровоцированные людьми безо всякого умысла, и посылает им «гостей», извлеченных из их памяти, после запрещенного жесткого рентгеновского облучения, на которое люди пошли из научного любопытства. Океан, оставаясь непостижимым, видит людей насквозь и общается с ними через совесть. Я бы сказала, что эта повесть совершенно беспрецедентно в присущих жанру образах приближается к Богу".

Может быть Океан - действительно есть образ совести? Выуживающей и представляющей перед глазами прошлое, которое не уничтожить, не связать, не запереть в ракете? Двойники возвращаются, раны их затягиваются, сожженная изнутри жидким кислородом бедная, несчастная, милая Хари поднимается на ноги и идет навстречу Крису.

А может быть, это просто совпадение. Впрочем, и в таком случае задуматься, - действительно, - есть над чем.

Лем неподражаем, его труды не похожи на другую научную фантастику, его миры, внеземные цивилизации, население - все невероятно уникально, своеобразно, самобытно. И все произведения имеют послевкусие грусти. "Эдем" - не просто твердая научная фантастика о вылазке на чужую планету, это философская притча о том, что человек на все смотрит, делает выводы, объяснения, используя свою логику, знания, опыт, что порой человек может остаться непонятным сам для себя, что уж говорить о другой цивилизации. В этом произведение похоже на "Солярис"
И да, автор временами напоминает всем нам, как прекрасны звезды, деревья, птицы и обычная трава - всё то, к чему мы привыкли и перестали замечать.

P.S. Если кто-то понял (или предполагает) почему все члены экипажа не имеют имен и черт внешности, никаких хобби, и только инженеру дали имя - напишите.

Лем невероятно избыточен. В деталях, в описаниях устройств, в тонком психологизме слишком добропорядочного Пиркса. Его точно нельзя записать в категорию тех писателей, над которыми подтрунивали Стругацкие в сказке Понедельник начинается в субботу :

«…некоторые авторы имеют обыкновение писать что-нибудь вроде «дверь отворилась, и на пороге появился стройный мускулистый человек в мохнатой кепке и тёмных очках».

Однако удивительным образом это сверхконцентрация на подробностях не снижает темпа повествования, а просто придает ему глубину, насыщенность, какую-то достоверность.

И каким же мастером технотриллера предстает Лем в «Рассказах о пилоте Пирксе» (и в моем любимом Непобедимом )! Тут проблема взаимодействия человека и техники доведена до какого-то непреодолимого совершенства. Пятнышки в катодных трубках, пробитый контур, который дает зеленого мотылька, старый ремонтный робот, ИИ, пытающийся преодолеть себя, космические аварии. И человек. В первую очередь человек интересует Лема.

Пиркс так поменялся с 1959 по 1971! В первом, восхитительном рассказе «Испытание» (не он ли послужил вдохновением для Пелевина с его Омон Ра ?) он совсем еще юнец. А в «Охоте» он уже совсем другой, рефлексирующий. Эволюция Пиркса вызвала у меня сплошь польские кинематографические аллюзии. Посмотрите «Загадочного пассажира» (1959) Ежи Кавалеровича и «Защитные цвета» (1976) Кшиштофа Занусси – и взросление Пиркса станет наглядным.

Люди у Лема колючие, колкие, психологическая совместимость средняя. Русские довольно штамповые, только сейчас этот штамп не в чести – наши выше Пиркса на голову, шумные, бодрые, обгоняют в техническом прогрессе лет на пять, героические поступки совершают спокойно и деловито. Англичане, которых удивительно много, то давят авторитетом на канадцев, то разрабатывают крупных роботов, аналогичных американским. Вероятно, во время написания рассказов английская техника еще котировалась. В «Рассказе Пиркса» при желании можно обнаружить зачатки киберпанка - марихуана на борту космического корабля и метисы создают колорит, вполне схожий с жизнью орбитальных станций из трилогии «Киберпространство».

Сначала мир Пиркса (живущего в неназванной капстране, и это не Франция, не Германия, не Голландия, так как эти языки для него неродные) похож на поздние 1950-е. Хроника перед показом кинофильма, монеты, бумажные книги. Потом детали стираются, остается только космос (даже дальний, за пределами Солнечной системы, в «Несчастном случае»), и куда там «Гравитации» до холода и пустоты «Патруля»?

Я не люблю безапелляционных оценок, но цикл о Пирксе близок к идеалу космической фантастики.

Книга СОЛЯРИС от Станислава Лема - мировая классика научной фантастики! И автор оправдывает этот стиль с первых страниц.

Она небольшая. Она затягивает, держит в напряжении и погружает в великолепную и в то же время интригующую и загадочную атмосферу космической станции СОЛЯРИС. Заставит вас размышлять и переживать вместе с главным героем каждую минуту, проведённую им на станции...

Три человека, единственные на чужой планете, сталкиваются с необъяснимым феноменом, природу которого они не могут объяснить. Фантомы, возникшие из ниоткуда. Кто они? Откуда они взялись? Для чего они здесь? Настоящие ли они? Все трое пытаются найти ответы на эти и еще множество других вопросов...

Чем дальше развиваются события, тем сильнее стирается граница между безумием и реальностью. Но в конечном итоге всё действо производит неизгладимые впечатления и безусловно оставит след в вашей душе.
Легкость чтения, подача, жуткая атмосфера таинственности, мистики и безысходности, нотки романтики и что-то особенное, сокрытое где-то в глубинах познания... Всё это относится к данной книге. Почему я написал что она неоднозначная? Потому-что тебе самому и по своему придется осмыслить произошедшее по окончанию чтения и придать всему смысл. Даже сейчас, пока я пишу этот отзыв, невольно пытаюсь найти "ключ" к объяснению всего произошедшего, который вроде и рядом, но недостижим...

Возможно, вам понадобится прочитать её еще раз, чтобы действительно во всём разобраться, так как она открывают большую пищу для размышлений.*

В общем, СОЛЯРИС должен прочитать КАЖДЫЙ!!!

Но слишком не увлекайтесь, а то вдруг и к вам придут... "гости"...

Вместе с "Убиком" Ф. Дика "Футурологический конгресс" изящно складывается в гармоничную мозаику, со всего размаху ударяющую читателя по яйцам, ну или там чему-нибудь ещё аналогичному по степени воздействия. Не сказать чтобы в "Футурологическом конгрессе" ты не догадывался, что происходит, автор и не ставит целью обдурить основной линией сюжета, но всё равно эффект вполне. Только макание в отрезвляющее дерьмецо реальности работает как отрезвин и дай бог, чтобы не лже-.

Начать читать было сложно, потому что это вроде как середина цикла про Ийона Тихого, а я из всего него удосужилась прочитать один маленький разнесчастный рассказ. Но оказалось, что ничего страшного — Ийон Тихий в собственных же похождениях выступает едва ли не статистом, праздно наблюдающим за содомом и гоморрой вокруг, поэтому можно читать и без оглядки на другие его приключения (хотя может быть, что с оглядкой было бы ещё интереснее). Повествование начинается не слишком интересно, но весьма сатирично и едко. Один только профессор Троттельрайнер ("Святая-простофиля", если уж переводить) чего стоит — как с такой фамилией ждать от него чего-то серьёзного? Только подвохи. А подвохи будут. Сначала они вывалятся на нас целым ворохом: футурологическая конференция, глюки с реактивным рюкзаком и какой-то дичью, а потом ещё одна футурологическая конференция, но только уже внутри этой "футуры" — в будущем. Будущее у Лема безрадостное, а чем глубже копаешь, тем ещё хуже. А Ийон упрямо копает, такой уж он, не сидится ему в благополучии на таблеточках.

Очень интересны опыты Лема с языком. Подобное упорство в составлении списков и перечислении я встречала только у Эко, хотя функция у этих списков совершенно разная. Языку Лем придаёт особое значение, не зря он выводит даже лингвофутурологов, которые из прогнозов развития языка делают выводы о развитии общества (хотя, конечно, у Лема это тоже сатирически и гротескно выведено). Вначале было слово, возможно, это действительно так, тем более, если вспомнить Платона и Витгенштейна. Деградация общества начинается с языка, пример можно посмотреть в оруэлловском новоязе из "1984", а у Лема вместо деградации — мутация языка. Слова не сокращаются, значения не урезаются ,человек не делается тупее, но у слов появляются такие значения, которые угодны лишь кому-то там, а старые умалчиваются и совершенно забываются. Точно таков же и принцип химиократии — закрыть при помощи таблеток глаза на окружающую действительность и погрузиться в сладкие грёзы. Ну да, ну да, я знаю, что этот бифштекс ненастоящий, но всё же все мои органы чувств его воспринимают, и он божественно вкусный. Впрочем, у Лема всё закручено ещё хитрее, потом ещё хитрее, потом... Ну, вы поняли.

Вообще, хиханьки да хаханьки, а пишет Лем о страшном. Не о перенаселении или манипуляции, нет. Пишет он о равнодушии. Всегда проще закрыть глаза на что-то неугодное, чем попытаться это исправить. Но так ведь рано или поздно придётся закрыть глаза вообще, потому что одна нерешённая проблема порождает другую. Если в начале романа люди уже не обращают внимания на террористов, бомбы, бумбы и прочее, ах, уже приелось, то в конце... Ладно, без спойлеров. Но последние сцены очень и очень сильные.

Такое ощущение, что Лем писал роман специально для того, чтобы другие на основе "Футурологического конгресса" начали обсуждать перспективы развития будущего, то бишь сами собрали своеобразный футурологический конгресс.

А Ийон Тихий — молодец. Другой бы на его месте выгаллюцинировал куда-нибудь в могилу или сумасшедший дом, а он ничего, бодрячком, дальше полетел.

Контакт - какой будет эта страшная, но в то же время такая манящая мечта человечества?

"Нехорошо быть человеку одному"

Эта древняя истина о другом, но в своем самом широком понимании может быть и о Контакте.
Среди множества негативных качеств, которые присущи Homo Sapiens, бывает, проявляются и положительные. И одним из таких качеств является то, что человек - крайне пытливое и ищущее существо. Зачастую именно это качество движет им и толкает его к звездам.

У А. Ван-Вогта есть чудесная книга "Путешествие космической Гончей», речь в которой идет все о том же - о контакте, точнее контактах. Какие же они разные, эти жители иных миров! Они то умудренные миллионами лет развития гуру, то агрессивные завоеватели, то мирные создания, как Стеллерова корова.

У Ф.Карсака в романе "Пришельцы ниоткуда" есть Мислики - загадочные существа, настолько иные, что контакт с ними кажется невозможным. Но даже здесь можно провести параллель - во время попытки установить контакт герой понимает:

"Только одиночество и тоска – одинаковы во всей Вселенной"

И, тем не менее, все эти контакты так или иначе списаны с людей. Потому как люди могут быть бесконечно разными: добрыми и злыми, агрессивными и миролюбивыми, мудрыми и глупыми.

Не знаю, был ли Лем верующим или агностиком, но он предложил нам рассмотреть контакт с Богом. По крайней мере, с локальным в космическом смысле Богом, так как то, с чем столкнулись люди, у себя дома обладало чертами и возможностями, которые мы традиционно приписываем одному лишь Создателю. И контакт с ним оказался очень неоднозначным.

Что творится у нас внутри? Там, куда не достигают лучи нашего сознания, нашей памяти? Там, куда мы предпочитаем не заглядывать, капсулируя эту информацию, как организм капсулирует, к примеру, бациллу туберкулезной палочки? И что может сотворить с нами контакт с Существом, которое видит нас - не эту бренную оболочку, а то, чем мы являемся, то, что делает нас людьми? Это Существо видит наши души, весь тот мир, что кроется у нас внутри. Ведь память - это и правда целый мир...

Очень умная и неоднозначная книга. Наводит на размышления. Достойна того, чтобы перечитывать, обдумывая.

флэшмоб 2012 6/7

Станислав Лем уже давно стал для меня авто- покупаемым автором. "Солярис", "Возвращение со звезд", "Эдем" - каждое произведение прекрасно, но "Футурологический конгресс" - что-то уникальное, по-прежнему с налетом философии, произведение - антиутопия. При прочтении первых страниц, мне показалось это будет нечто похожее на "Автостопом по Галактике", такое же интересно бредовое, с налетом сумасшествия путешествие Тихого на слете футурологов - ученых, рассуждающих о будущем вселенной.

Но, чем дальше перелистываешь страницы, тем страшнее становится. В небольшом романе в 191 страницу я делала пометки чуть ли не на каждой странице: здесь столько всего такого знакомого, такого близкого будущего. Может показаться что всё гиперболизировано, но местами уже отчетливо похоже на современный мир.
И да, такие произведения нужно читать, чтобы не забывать в каком, пока еще, прекрасном мире мы живем (надеюсь, без масконов).

P.S. Прочитав роман, понимаешь какая великолепная и спойлерная у него обложка).
P.S. 2 Вот так смотришь "Матрицу", думаешь - какая оригинальная задумка, а нет), "шакал я паршивый, всё ворую, ворую...".

Все сущее - это шахматная доска, составленная из клеток дней и ночей, на которой Судьба играет людьми, как фигурами

Артуро Перес-Реверте "Фламандская доска"

Итак, я снова достал шахматную доску из моего шкафа. Станислав Лем снова решил сыграть со мной "контактную партию". И у меня снова дежавю. Так уже было со мной дважды - при чтении "Соляриса" и "Эдема". Дебютное начало, казалось бы, тоже самое. Что же мы имеем?

А) Звезда или планета, которая изучается и еще не до конца изучена. Там однозначно кто-то есть кроме людей. Хотя и неясно, остались ли люди, ли вот-вот останутся.

Б) Прилетает корабль с сотрудниками, которым надо распутать некий клубок событий, тайну или решить кроссворд с непонятными инсенуациями, происходящими на планете. Возможно, просто надо найти предыдущий корабль, который был на планете.

В) Антураж необычайный и нашим героям приходится проявлять недюжинную силу воли, смекалку, мужество и смелость, чтобы преодолеть неожиданные проблемы, ставящие во главу угла цель миссии и их собственные жизни.

Г) Одна из главных фигур, назовем ее "проходной пешкой", работающая на своем привычном месте в итоге перемещается в сильную позицию, где она может перейти в состояние "или пан - или пропал", но если игроку принять правильное решение, можно не только не проиграть партию, но и "пройти в ферзи" и в итоге выполнить миссию. Конечно же не обходится это без слаженной работы ведущего, в нашем случае ферзя.

Вот такие дебютные элементы вижу я снова на своей доске. В "Эдеме" и "Солярисе" были разыграны другие виды дебютов, хоть и начало "e2-e4" было аналогичным, но дальше обнаруживаем здесь свой, "регисный дебют", когда людях приходится бороться с особой субстанцией, названной "некросферой". Есть и своя "проходная пешка" - Рохан, и свой ферзь - Хорпах.

Ну, а если абстрагироваться от моих ассоциаций, то роман очень понравился, хотя, на мой взгляд, по глубине и эмоциональности он уступает немного "Солярису" и чуток повыше "Эдема". Да, если честно, не хватает раскрытия образов героев, автор садится на коня и ведет вперед больше динамическую окраску, которая между строк приправлена стандартными лемовскими философскими измышлениями. Получился в итоге этакий философский боевик. Хоть и описываемые действия и борьба противоположностей по своей природе ужасна и давит, роман не смотрится депрессивно, в такой сложной ситуации с кораблем "Непобедимый", надо иметь свежую голову без эмоций, только так можно дойти до славного финиша. Очень понравилось именно постепенная генерация давления на читателя, где автор постепенно открывает для нас все новые и новые обстоятельства дела, ухудшая тем самым ситуацию.

Для любителей научной фантастики абсолютный мастрид, кто хочет знакомиться с творчеством Лема, но не хочет начинать с самых его жемчужинных произведений, советую прочитать этот небольшой роман.

Как было сказано в одной из глав

— Что говорят врачи?
— Как обычно, говорят по-латыни, но не знают ничего.

так и мы, не знаем ведь, чего можно ожидать нам от других миров. Эта главная философская мысль преследовала меня при прослушивании романа (а Иван Литвинов начитал это великолепно). Красивое повествование, как с технической, так и психологической точек зрения!

Кто же выиграл в итоге в моей шахматной игре? Выиграли все, и Станислав Лем, и я, самый простой рядовой, многого не понимающий читатель!