Отзывы на книги автора «Стелла Гиббонс»

Юная Флора, оставшись сиротой, но не слишком сокрушаясь о смерти малознакомых родителей, решила подобраться под крылышко каких-нибудь жалостливых родственников, потенциально возрадующихся ста фунтам её годового дохода. Отписавшиеся родственники не вызвали во Флоре нежных чувств, но не складывающаяся в её пользу экономическая ситуация и отсутствие мало-мальского желания вступить в ряды гордых тружеников, добывющих пропитание собственными мозолистыми руками, привели Флору на видавшую лучшие времена ферму "Кручина" в Сассексе.

Тут стоит отметить, что Флора Пост, взращенная в элитной среде лондонских небожителей, обладала прекрасным букетом полезных добродетелей: силой воли, доставшейся ей от отца, и стройными ножками, унаследованными от матери. И вовсе не второе качество помогло ей обосноваться в новой реальности, где нет места послеполуденным пирожным файв о'клок, двухвставочным бюстгальтерам от братьев Уорбер и красивым, загорелым мужчинам, чьи короткие прозвища похожи на крики экзотических зверей. В свете новой, свежопахнущей навозом и утраченными надеждами реальности девятнадцатилетняя мисс Пост обрела поддающийся обсуждению уют на полуразвалившейся ферме в Воплинге, сто пятьдесят тысяч родственников разной степени умытости и образованности, надежду на гипотетическое наследство, и радость наблюдать за цепной реакцией, последовавшей за ее приездом.

Цепная реакция, конечно, потрясла не только ферму, но и всех её обитателей: Юдифь, Амоса, Иеремию, Урка, Анания, Азария, Эльфину, Кипрея, Сельдерея, Рувима, Сифа, Сюзанну, Летти, Пру, Адама, Джейн, Фебу и Ранетту. Создать галерею бесподобных персонажей – безпроигрышный варинт; и Гиббонс ухватила отличную идею, создав микромир из колоритнейших личностей на загибающейся ферме.

Если честно, я осталась в полном восторге. По стилю и уютному юмору книга очень напоминает Элизабет фон Арним - Колдовской апрель (и тут мой тёплый привет улетает в далёкий Лос-Анджелес к Маше Basenka ). Есть что-то и от Энтони Троллоп - Барчестерские башни , и тут отдельное спасибо переводчикам. Персональный совет: не слушайте книгу в исполнении Леонтины Броцкой. Она, видимо, искренне постаралась испортить от неё впечатление своей унылой начиткой, но у неё не получилось. Обязательно перечитаю глазами.

Девушке, которая дружит со Здравым смыслом, совесть не помешает, при необходимости, сесть на шею своим родственникам. Поэтому, лишившись родителей, Флора унывать не станет. Отметит свое вступление на стезю нахлебницы и примется писать письма с характером, чтобы найти наиболее подходящие условия для сиротинушки, не желающей работать. Но с родней юную мисс Пост, очевидно, объединяют не только кровные узы. Те тоже прошли курсы отшивания нахлебников, поэтому ответные письма не оставили Флоре выбора. Только ферма! Вперед, в нежные объятия Скоткраддеров.

Описание фермы и ее обитателей - это нечто невообразимое. Смеялась до слез. Вот как надо издеваться над городскими интеллектуалами, решившими воспеть деревенскую жизнь, балясина их забодай. Заверните мне, пожалуйста, коровник мечты - две штуки, разумную овсянку и развязного на все шнурки Сифа. И живохлебки. Побольше живохлебки. Выдр как-нибудь сама раздобуду. Такие все "дикие" на этой ферме, что просто прелесть! Флора ставит непосильную задачу - изменить ход мыслей местных жителей. Просто, федорино горе по-британски. Заросли они по самые ушки без Флориной помощи, но именно она будет скрести их песочком и поливать кипяточком, пока не засияют.

Ферме необходима струя свежего воздуха и мисс Пост его обеспечит. Потому что никакая она не нахлебница. Пусть не доит коров и не пашет, зато она вычерпала всю грязь и уныние с одичавшей фермы. Было то болото болотом - и солнце светило выжатым лимоном, и небо было опрокинуто ночным горшком. На описаниях и сравнениях автор явно душу отводила от чтения провинциальных романов. Критикам и знатокам культуры досталось. Как и всем, связанным с кино.

Флора - как прогресс, который не остановить. Добавляет жизни на ферме комфорта, чистоты, возможностей для реализации. Но делает ли родню счастливей - вопрос для дальнейших раздумий. Тут от человека многое зависит. Флора сделала для родственников все, что могла. Подтолкнув их в нужном направлении. Кого в Голливуд, кого в фургон и в долгое путешествие, кого замуж, кого на прием к доктору. События сдвинулись с мертвой точки. Покатились как ком с горы. Теперь перемены не остановить. И все это за какие то пять месяцев. Дальше сами. А Флора может умывать руки. Ей и о себе позаботится надо.

Хорошо написанный, щедрый на иронию роман. Успешно заряжает хорошим настроением. Обостряет восприимчивость к здравому смыслу. Поощряет самореализацию!

Вот как иногда получается: очерёдность имеет значение. Это я не про очерёдность книг в цикле, а про то, с кем из писателей читатель знакомится первым. Неоспоримо же то, что книги одного жанра (более того, написанные в одной стране и примерно в одно и то же время) невольно сравниваешь. Так вот, если бы я прочитала книгу Гиббонс раньше, чем великолепного Вудхауза в больших количествах, у неё было бы гораздо больше шансов мне понравиться.
Суть сюжета: 19-летняя сирота Флора (сиротство как-то не очень её расстроило), имеющая ныне годовой доход в 100 фунтов, по соображениям приличий не может жить одна и пишет письма родственникам разной степени дальности, разыскивая место, где бы поселиться. Откликается тётя Ада, в замужестве Скоткраддер, в девичестве Мрак ( и тут Берти Вустер со своей любимой тёткой Далией и нелюбимой Агатой тихо курит в углу=D), и Флора едет на ферму "Кручина". Там начинается форменный водевиль...

Она падчерица Иеремии, родная дочка Сюзанны от первого мужа, Азарии. А сам Азария – сводный брат Амоса, родного кузена Иеремии. Так что тут все сильно запутано...

Все со всеми в родстве, включая наёмную прислугу, которая с завидной регулярностью каждый год рожает деток от красивого и беспечного внука Ады Мрак. Грязь на ферме непролазная до такой степени, что даже тряпку, которой надо вытереть стол, Флора берёт щипцами... Каждый из обитателей "Кручины" изо всех сил мечтает оттуда вырваться, но бабка держит всех в ежовых рукавицах, пользуясь своими "приступами безумия".

Мы, Скоткраддеры, отличаемся буйным нравом. Некоторые сталкивают других в колодец. Кто-то умирает от родов, кто-то от пьянства, кто-то сходит с ума. Да и вообще нас много, трудно за всеми уследить. Раз в год бабушка собирает всех и считает по головам, чтобы узнать, сколько умерло за год.

Попавшая в этот водоворот кипящих на ровном месте страстей и выслушав стандартное "Скоткраддеры живут в «Кручине», сколько она стоит" сто раз, Флора начинает осуществлять свой план по измению жизни на ферме.

Только человек вполне искренний и чистый, которому всякие козни обычно скучны, способен оценить всю прелесть интриги, когда берется за нее в первый раз. Когда их много и есть опасность запутаться, удовольствия еще больше.

И в целом план осуществляется успешно. Вот что значит здравый смысл и некоторая твёрдость характера. Но Флорин здравый смысл не на каждом шагу привлекателен. Она набита штампами, усвоенными из викторианских романов ("Ей нравились викторианские романы – только их и можно читать, хрустя яблоком."), всегда знает, что и как делать, выбирая иногда странные пути. Вот, например, одна из её кузин - Эльфина, пишет стихи, "единяется" с природой путём болтания без дела по лесу и лугам, лелеет свою любовь к наследнику соседнего поместья. Флора о ней думает:

Никаких стихов, никаких долгих прогулок в одиночестве, разве что с собакой подходящей породы. Эльфина должна усвоить серьезное отношение к лошадям и научиться, когда при ней упоминают книгу или струнный квартет, с легким смехом отвечать, что она ничего в этом не смыслит. Два лучших качества английской девушки – стройность и миловидность – у нее уже есть, осталось воспитать третье – неразвитость.

Персонажи, они же обитатели фермы, все как один - слегка ку-ку. Во всяком случае у меня создалось такое впечатление. Никто не вызвал желания сопереживать, может, потому, что я не вижу ничего смешного в пересчитывании выпавших у куриц перьев и лунок, которые они оставили в куриной коже? А это нам так показывают жадность...

Стоит отметить великолепную работу переводчика. Думаю, это было не менее сложно, чем знаменитые "мюмзики в мове", потому что полно выдуманных типа деревенских слов - гридить (наверное, пахать), щигрить (наверное, отскрёбывать), выдуманных птиц (болотная паичка) и растений (зевохлёбка). И это я только по примерчику привела, а в книге этого много.

Одним словом, моментами я чувствовала себя

на пьесе Юджина О’Нила, где действие тянется и тянется часами, пока зрители не вскочат и не потребуют антракта.

А случился - занавес))).

Из плотных, слежалых слоев его подсознания в затуманенное сознание медленно сочилась мысль — не как интегральная часть этого сознания, но как бесплотная эманация, ноктурнальное веяние бессонной жизни от волнующихся вокруг деревьев и полей.

Все-таки я человек без чувства юмора. Если быть точнее, то английский юмор для меня остается загадкой. Кстати, видеть его на экране – мне нравится, но вот читать нечто подобное для меня просто скука смертная. По всем построениям фраз, по комичности ситуации (точнее, понятно, что ситуация такой задумывалась, но мне комичной не кажется) я могу опознать юмористическое настроение книги. Но от того, что я понимаю, что «здесь должно быть смешно», а на самом деле испытываю совсем противоположные чувства, то внутри меня начинает накапливаться раздражение. Между мной и британским юмором лежит пропасть. Огромная и непреодолимая. Но я обладаю завидным упрямством, потому что регулярно предпринимаю попытки перебраться с одного края пропасти на другой – перепрыгнуть, перешагнуть, перелететь, но финал всегда один – я лечу в ущелье скуки. Вторая моя боль – викторианские романы. Тоже неприступная для меня крепость, на которую я периодически совершаю набеги, а потом, поджав хвост, отбегаю назад, недоумевая, что же в них все находят, если это унылая зеленая тоска. И при всем этом мне показалось хорошей идеей совместить две нелюбимые составляющие в одной книге – ну а вдруг на этом стыке родится что-то прекрасное? Увы, чуда для меня не случилось. Боже, как же тяжело мне было это читать. Я себя буквально заставляла, уговаривала – ну давай, хоть пару страничек. Такая пресность. Больше мне и сказать про эту книгу нечего. Вымученное чтение, вымученная рецензия. Жаль, очень жаль, я почему-то ждала от этой книги большего.