Мы часто слышим пессимистичные оценки происходящего в мире и читаем негативные сценарии развития событий. В качестве аргументов те, кого Стивен Пинкер называет прогрессофобами, приводят загрязнение экологии и изменение климата, угрозы ядерной войны, искусственный интеллект, грозящий вытеснить Homo Sapiens с доминирующих позиций, потерю моральных ориентиров, рост числа депрессий и чувство болезненного одиночества.
Попробуем разобраться, насколько уместно видеть мир в таком алармистском ключе.
Пинкер убеждён, что этот подход не только не соответствует фактам, но и несёт в себе потенциальную угрозу для человечества. Автор «Просвещения сегодня» назначил себя адвокатом прогресса, который он защищает при помощи статистических выкладок, графиков, экскурсов в историю и философских рассуждений. Он справедливо призывает нас опираться на цифры и факты, но, как мы знаем, факты тоже несут ценностную нагрузку.
Книга посвящена одной большой идее - благополучию человечества.
Автор объясняет, почему просветительские идеи нуждаются в защите в современном мире.
Казалось бы, преимущества разума, науки, знания и прогресса - этих добрых ангелов Просвещения - очевидны. Однако многие интеллектуалы демонстрируют культурный пессимизм, предпочитая не замечать все те достижения, которые стали возможны благодаря четырём столпам Просвещения. Отрицая прогресс, моральный, социально-экономический и политический, они, по сути, нивелируют силу науки и знания.
Автор доказывает, что просветительские идеи работают. Результатом стало то, что за примерно двести пятьдесят лет жизнь улучшилась многократно. Барометр, измеряющий различные составляющие прогресса, показывает, что сегодня среднестатистический человек (знаю, это очень расплывчатая характеристика) в целом живёт дольше, богаче, здоровее, он стал образованнее, у него больше часов досуга и возможностей самовыражения.
Прогресс в этих и многих других сферах представляет собой глобальный тренд, который проникает в отдалённые уголки мира.
После окончания Второй мировой войны человечество вступило в эпоху Долгого мира, стало выделять немалые средства на социальные нужды, возросли ценность человеческой жизни и её средняя продолжительность, защита прав женщин, детей, этнических и сексуальных меньшинств была законодательно оформлена во многих странах, существенно повысилась грамотность и сократилось число живущих за чертой бедности.
В начале XIX века только 12% мирового населения умело читать и писать. Сегодня этот процент составляет 83.
Пинкер изучает, в какие опасные дебри может завести пессимистичный взгляд на мир и упорное отрицание прогресса. Если допустить, что за столько десятилетий наука, международные организации, государственные институты, повышение доступности образования и распространение знаний не привели к заметным улучшениям, мир по-прежнему «обречён» и полон несчастий, то тогда зачем всё это нужно? Если прогресс невозможен, зачем вообще стараться решать проблемы? Всё было, есть и будет тлен.
Такое декадентское мировоззрение с налётом романтизма, осознанно или нет, дает зелёный свет разного рода демагогам, утверждающим, что только они могут «спасти» ситуацию в той или иной стране.
Автор развенчивает многие мифы и опровергает высказывания в духе житейской мудрости.
К примеру, Пинкер пишет, что в основе представлений о Швеции как о якобы стране с высоким уровнем суицидов может лежать речь Эйзенхауэра, в которой он объяснял этот «факт» шведским патерналистским социализмом.
Люди, как свидетельствуют опросы, не стали несчастнее, количество самоубийств не стало выше (напротив, во многих странах наблюдается тенденция к понижению), а молодое поколение более открыто, толерантно и сравнительно позитивно настроено.
Нередко позитивные глобальные тренды откатывают назад, но проседания не нивелирует достижений прогресса в разрезе истории.
Исследования показывают, что, вопреки видимости, самая быстрорастущая мировая религия сегодня - это отсутствие религии. Растёт число людей, которые не относят себя к никакой религии.
Распространение интернета и соцсетей не сделало людей более разобщёнными. Постепенно меняется формат общения. Многие реже встречаются лично, но зато больше дорожат такими встречами.
Люди предпочитают иметь меньше друзей, но тех, кому можно доверять и с кем интересно общаться.
Многие аспекты в книге пробуждали во мне скептицизм. Среди них сам факт, что Пинкер, следуя духу энциклопедистов, объединяет в рамках одной книги множество разных тем - от понижения голода в мире, снижения числа убийств и количества военных жертв до регулирования количества рабочих часов.
Автор неплохо сочетает количественный (графики, описывающие динамику прогресса) и качественный (вербальное обоснование прогресса с примерами из истории и современности) подходы.
Однако насколько корректно объединять данные с 1300 по 2006 гг. (изменение цены освещения) или с 1500 по 2015 гг. (войны между крупными державами)?
Не нужно быть специалистом, чтобы предположить, что информация, доступная, скажем, за 1350 г. не обладает полнотой и достоверностью данных, собранных за 2010 г.
Впрочем, Пинкер рассуждает и о положительной динамике касательно новых проблем, таких как нефтяные пятна, либеральные ценности в разрезе времени и поколений в развитых странах или интернет-запросы расистского, сексистского и гомофобного характера.
Рассуждая о проблеме глобального потепления, автор склоняется к мнению, что ответом на этот вызов может стать атомная энергетика.
Объём материала стимулирует не всегда аргументированные и чересчур широкие генерализации.
До недавнего времени жизнь состояла из войн, геноцидов, голода и репрессий. Потом случился качественный переход и человечество поняло, что мир лучше войны, свобода лучше порабощения, а знание лучше суеверий и невежества.
Я, конечно, утрирую, но рассуждения автора дают к этому повод.
Менее одиозный пример обобщений, «большинство историков считают, что Япония сдалась не из-за атомной бомбардировки. Решающим фактором стало вовлечение СССР в войну в Тихом океане, что угрожало более жесткими условиями капитуляции».
В дополнение к этому одни и те же сюжеты переезжают из главы в главу, создавая ощущение предсказуемости. Пинкер проницательно отмечает, что нельзя отрицать существование логики с помощью логических построений. Однако сам игнорирует то, что читатель, который переварил столько страниц книги, должен уметь воспринимать информацию.
Антилидером по содержанию «жидкой фракции», на мой взгляд, стала несколько претенциозная глава 22. Пинкер критикует недоброжелателей науки, среди которых немало представителей гуманитарных наук.
Словесное бичевание Пинкером позиций его оппонентов кажется несколько излишним в книге, поднимающей темы мирового масштаба.
Пинкер вновь стремится охватить как можно больше сфер - от влияния политических и религиозных взглядов на восприятие и оценку информации, через нападки креационистов на теорию эволюции, к социальному дарвинизму и евгеники.
Существует тенденция ложно связывать два последних псевдонаучных направления с теорией эволюции.
Описываются эксперименты, выявляющие искажения, которые у образованных и математически грамотных людей порождает их политическое кредо.
Пинкер часто проводит аналогии между положением в проблемных регионах сегодня и западных странах в 50-х гг. прошлого века.
Очевидно, что автор продолжает аккумулировать аргументы в пользу прогресса. Если условная Бельгия смогла за каких-то 60—70 лет сделать жизнь лучше по стольким пунктам, значит это возможно и в условной Анголе. Но, с другой стороны, это только подчёркивает разрыв и неравенство сегодняшнего мира.
Пинкер также считает, что неравенство в пределах одной страны (обычно измеряемое коэффициентом Джини) - само по себе не проблема, так как знаменитый экономический пирог не является игрой с нулевой суммой. То, что кто-то стал богаче в 30 раз, не мешает вам жить комфортно. Тревогу должно вызывать повышение уровня бедности.
Да, экономические блага не строго ограничены, но высокий коэффициент Джини может настораживать.
Утверждая, что бедность сегодня переживается не так, как в прошлом, автор проводит параллель между бедными в наши дни (по крайней мере в развитых странах) и Ротшильдами и Вандербильтами, богатейшими семействами прошлого. Мол, последние не могли и мечтать о холодильниках, электричестве, стиральных и посудомоечных машинах - благах технического прогресса, которые сегодня есть у большинства.
Пинкера возмущает, что современные люди не ценят ставших привычными помощников в хозяйстве.
Но это аргумент из серии дороги с двусторонним движением. Мы ведь не мечтаем о возможностях преодолевать расстояния при помощи телепортации и агрегатах, которые будут за считанные минуты готовить вкусную и полезную еду, не правда ли?
В книге много и других сравнений в дискуссионном духе.
Не обходит стороной Пинкер и различные когнитивные ловушки, от которых никто не застрахован.
Наше восприятие легко попадает в ловушки негатива и доступности информации (the Negativity and Availability biases). Плохие известия сильнее врезаются нам в сознание. Мы склонны придавать непропорционально большой вес тому, что нам известно, игнорируя информацию, которая этим знаниям противоречит. Эти ловушки приводят к искажениям в картине мира.
Новости формируют впечатление, что мир в огне. Там идут военные действия, тут бушуют стихийные бедствие. Но, как напоминает Пинкер, нам часто не рассказывают о множестве проблем, которые человечеству удалось решить или предотвратить.
На наше восприятие также влияет изменение отношения к насилию и нарушению базовых прав. Люди больше фиксируются на проявлениях агрессии, даже если количество последних уменьшается.
Автор предупреждает об опасности спутать причину и следствие, но сам не всегда убедителен в выстраиваемых каузальных связях.
Correlation is not causation.
Скажем, то, что развитие международной торговли и сотрудничества коррелирует со снижением войн в мире, не отвечает на вопрос, где «курица», а где «яйцо».
Книгу отличает американоцентричность. Так, автор отдельно разбирает причины роста авторитарного популизма в США, позволивших Трампу победить на выборах. Вероятно, автор пытается на этом примере продемонстрировать опасности популизма, но ощущение «пены дней» не покидало при чтении пассажей, посвящённых 45-му американскому президенту.
Пинкер замечает, что Соединённые Штаты по ряду параметров находятся в хвосте списка западных либеральных демократий. Достаточно упомянуть наличие смертной казни, что, впрочем, может объясняться тем, что американские правящие элиты в некотором роде ближе к гласу народу, чем элиты стран Западной Европы.
Примером однобокого видения может служить то, что в многостраничной работе не упоминаются колониализм и его влияние на историю.
На общем фоне это, конечно, мелочь, но немного удивляет пиетет, с которым исследователь говорит о Википедии.
Пройдёмся по основным выводам.
Большинство количественных измерений прогресса демонстрирует положительную динамику за последние десятилетия. Сегодня люди живут дольше, лучше питаются, больше знают, доверяют институтам и имеют больше возможностей наслаждаться природой, культурой и общением.
Одна из важных просвещенческих идей гласит, что двигатель прогресса - это умение решать проблемы.
Решение одних проблем порождает новые, но это естественный ход вещей. Проблемы нужно решать, а не перекладывать их решение на Бога, судьбу или харизматичного лидера.
Если бы не учёные и не стремление людей сделать свою жизнь длиннее, безопаснее и удобнее, не было бы ни электричества, ни прививок от кори, ни доступа к чистой воде.
Прогресс не линеен и не монотонен. Он не происходит одновременно во всех сферах, возможны проявления регресса и периоды стагнации. Более того, прогресс рукотворен. Только совместными усилиями можно добиться позитивных сдвигов. Это важно подчеркнуть в свете того, что прогресс обратим, и никто не может его гарантировать в будущем.
Идеи имеют значение. Они могут влиять на решения акторов незаметно для них самих.
Идеологически окрашенное мышление часто отнимает способность мыслить критически, независимо от уровня образования человека. Менять мнение под действием новых доводов и эмпирических данных разумно, а порой необходимо.
Эффективный альтруизм выгоден для всех задействованных сторон.
Ещё Спиноза говорил, что «те, кто руководствуются разумом, не желают для себя ничего, что они не могли бы пожелать для всего человечества».
Гуманистические идеи универсальны. Любой человек, где бы он ни находился, имеет право пользоваться их плодами. Намекать на эксклюзивность - означает проявлять, сознательно или нет, ксенофобию.
Что в итоге?
Осязаемые плоды прогресса указывают читателям на потенциал развития. Романтическому пессимизму и милитаризму («война - это жизнь») противопоставляются инклюзивные идеалы Просвещения.
Невзирая на множество приглашающих к полемике моментов, - начиная с того, что книга провозглашает известные истины, и кончая тем, что с момента её выхода ситуация в мире ухудшилась, - думаю, такая книга полезна.
С автором можно, а иногда и нужно не соглашаться. Однако Пинкер вынуждает читателя посмотреть на мир в более позитивном ключе. И это не попытка надеть защитные очки, рассеивающие вредное излучение от глобальных вызовов и локальных проблем.
Доминирование пессимистичных настроений, овеянных романтическим мистицизмом, только способствовало появлению в XX веке человеконенавистнических идеологий.
Быть может, стоит отдать приоритет науке, разуму и гуманизму? Задумавшись над этим, я потратила два с половиной часа на написание и редактирование этой рецензии.
«Пусть другие превозносят давние времена, а я счастлив родиться ныне, и мне по душе время, в котором живу».
Стивен Пинкер? Билл Гейтс?.. Овидий.
