Глава 1

Наташа стояла у огромного окна аэропорта и вглядывалась в мутное небо. А там, вдалеке, в белой вате облаков появлялись невзрачные огоньки. Постепенно они становились всё ярче и наконец, превращались в чёткие силуэты самолётов, потом терялись за вышками и строениями аэровокзала. И вскоре она наблюдала, как за глухим стеклом, без звука, один за другим лайнеры шли на посадку, фыркая облаками дыма в тот момент, когда шасси касалось взлётно-посадочной полосы. Издалека казалось, что все небесные птицы имели одинаковые габариты, но отличались друг от друга лишь расцветкой, раскраской, и несли на себе разные флаги и логотипы. На заляпанных стёклах, прорисовывались взрослые ладони, приплюснутые носы и детские пальчики, выпачканные в шоколаде и липких конфетах. Вероятно, родители показывали неугомонным детям, как небесные создания необычайных цветов садились на землю. Наташа подумала, что такой неряшливости не наблюдалось в аэровокзалах России, а тем более Европы. Но ей был симпатичен этот огромный аэропорт «Ататюрк» с лабиринтами переходов, магазинами, магазинчиками, бутиками, кафе и ресторанами. Наташе вообще нравился запах дороги, суета, разноязыкий говор, толпы пассажиров, одетых кто во что горазд. Наташа удивлялась, настораживалась и украдкой наблюдала, как через строгий паспортный контроль проходили женщины – мусульманки, полностью закутанные в однотонные, бесформенные рулоны ткани. Она диву давалась, как можно рассмотреть сходство фотографии в паспорте с натуральной физиономией, на которой не видно ничего, только кончики пальцев и глаза, а зачастую и те закрыты толстыми стёклами очков. А под тёмным, просторным балахоном можно пронести столько поясов шахида, что легко отправить на тот свет не только человек двести вокруг себя, но и весь терминал вместе с многочисленными самолётами. Одна надежда на профессионализм полицейских кордонов и на то, что именно в этот день Аллах откроет безопасный, небесный путь не к нему в гости, а на её родину, в Россию. Наташа несколько лет проживала в Турции и уже свыклась с традициями и нравами этой второй родины. Некоторое время назад трагический случай свёл её с мужчиной, за которого, она впоследствии вышла замуж. Избранником оказался мужественный, статный турок, но, как ей показалось на первый взгляд, с каким-то женским именем Эрин. Он служил в криминальной полиции на побережье Средиземного моря в красивом, курортном городе. В момент трагических событий Наташа гостила у своей однокурсницы в Анталии, которая имела свою долю в агентстве недвижимости, занималась продажей и арендой жилья. Пока у гостьи была возможность, она помогала подруге в бизнесе и оказывала кое-какие услуги. Таким образом, однажды, на тихой вилле, Наташа обнаружила окровавленный и изуродованный труп молодой женщины. Жуткие картины такого рода она видела только в фильмах о маньяках и серийных убийцах, а когда ужасающая сцена развернулась перед её глазами, то безумные крики заглушили бы вой пожарной машины. Ошарашенные, привыкшие к размеренному, тихому течению бытия соседи, молниеносно вызвали наряд полиции. Вот тогда судьба преподнесла ей ещё один сюрприз, но уже со знаком плюс. Они не сразу рассмотрели друг друга и поняли, что это любовь, а только тогда, когда Наташа по окончании отпуска, улетела в свой Тамбов. Эрен мучился несколько дней, работал, как волк, стараясь заглушить тоску одиночества, но вскоре сел на самолёт и отправился в Россию. В тот момент турок точно для себя решил, что отправляется к жене. Ей исполнилось тридцать три, а ему сорок два, и гормоны, которые раньше лезли из всех щелейуже урезонили свою прыть. Их отношения не неслись сломя голову, увлекаемые плотью, и всё же флирт, романтические свидания при Луне сложились в один тугой узел семейных отношений. Наверное, повлияло магическое воздействие Средиземного моря, а может вороватые чайки, накликали любовь. Конечно, сначала совместная жизнь складывалась не так безоблачно- различные культуры, характеры, быт, даже кухня и еда приводили к непониманию, а иногда и к конфликтам, но они осознавали, что в отсутствии друг друга существование совсем теряет цвет и смысл. Она смирилась с тем, что из рациона пропали любимые сосиски и свиные отбивные котлеты, что в пять утра мулла будит своей витиеватой песней, что тоненькие полоски бикини пришлось сменить на закрытый купальник. А он в свою очередь покорно шёл курить на балкон, даже если стояла жара плюс сорок восемь или лил дождь, на завтрак ел полезную, унылую гречневую кашу, которую, как он считал, должны употреблять дворовые собаки. И уже не позволял себе лениться – принимал перед сном душ, чистил зубы и регулярно посещал парикмахера. А ещё они говорили на одном языке – на русском, а это, как считали оба, являлось залогом взаимопонимания. Наташа иногда с иронией вспоминала свою давнюю подружку, которая утверждала, что знать иностранный язык, дело десятое! Обольстить и женить на себе любого иностранца плёвое дело, стоит только надеть узкую юбку, такую узкую, чтобы сзади булки в обтяжку, блузку с глубоким вырезом, да такую, чтобы белая опара грудей вздымалась пузырями и обязательно наличие томного взгляда с поволокой. Всё! Мужик твой! Тащи его в постель и айда, куролесить с фантазией! Уже после замужества Наташа усмехалась, вспоминая те рассуждения:

«Посмотрела бы я не тебя дня через три, когда несчастный иностранец, угорев от сексуальных утех, захочется душевного разговора, а перед ним сидит этакая лохматая кукла с большими сиськами, и тупо моргает глазами в непонимании. И всё, что некогда шевелилось между ног, упадёт в изнеможении и больше не поднимется, невзирая на булки, сиськи и фантазию».

То, что надо брать не только этим, Наташа знала точно, и ещё она знала, что мужчину надо кормить и слушать, если даже совсем не интересует футбол, автомобили, друзья и сослуживцы. В своё время Эрин год провёл в Белоруссии, изучая невероятно трудный и в произношении, и в грамматике, и в запоминании русский язык. После нехитрых подсчётов оказалось, что проходить обучение в столице Белоруссии гораздо дешевле, чем в самом захудалом городе России, да и климат мягче. На популярное турецкое побережье за сезон слетались миллионы туристов из России и стран бывших советских республик, поэтому почти в каждом отеле, магазине, ресторане общались с гостями на родном и понятном. Граждане из бывшего СНГ не особенно утруждали себя изучением других языков, знали лишь «Чао, Хелло, Бай-бай» и на крайний случай «Гутен морген», в связи с этим предприимчивые турки быстро прогнулись под изменчивый мир и встречали «Руссо-туристо» словами:

«Добро пожаловать, Здравствуйте, Приятного аппетита, Пожалуйста» и полным набором расшаркиваний перед вчерашними товарищами, у которых крышу сносило от того, что они вдруг стали господами, от дармовой выпивки, и от изобилия разнообразной еды. А когда случались конфликты, криминальные разборки, проблемы и непонимание, полицейский со знанием русского был просто на вес золота. Они проживали в небольшой, съёмной квартире с видом на море. Жили тихо, без шумных вечеринок, сабантуев и многочисленных друзей. Подругами Наташа как-то не обзавелась. Вовсе непотому что осторожничала, наоборот, характер имела открытый и душевный. А зачем попусту тратить время, сидя у какой-нибудь бездельницы-подруги дома, глушить литрами чай и перемывать кости общим знакомым. Исключение составляла всё та же однокурсница Тамара, через которую и произошло знакомство с Эрином. Но часто встречаться с соотечественницей не получалось. Подруга по макушку была занята на работе, вдобавок имела огромную семью, маленького ребёнка, мужа-турка, свекровь, свёкра, брата мужа со своей семьёй, часто наведывающиеся из Стамбула тётки, дядьки и многочисленная дальняя и близкая родня. Вся эта гоп компания проживала хоть в большом, но одном доме. Жили по турецким традициям – у каждой семьи своя комната, но обедать садились все за один стол. Иногда Наташа закатывала глаза к небу и восклицала:

– Не представляю, как можно жить вот таким кагалом. Русские семьи стараются отщепиться от родителей, жить своей ячейкой, а вы, даже в отпуск отправляетесь по десять человек. А еды, сколько надо приготовить! И ведь не каждому угодишь!

– А что ты думаешь, я на работу так торопилась? – возмущённо трясла головой Тома. – Да чтобы со свекровью меньше пересекаться и в этом котле не вариться. Я, русская, по их понятиям ничего не умею, меня же поучать надо, как долму готовить и бельё гладить. Представляешь, мы с мужем, что заработаем, почти всё родителям отдаём. Вроде, им видней, как деньгами управлять. Одно хорошо, что ребёнок всегда под присмотром, они в нём души не чают. Да и привыкла я уже, деньги, конечно, все не отдаю, на трусы и на косметику всегда заначка есть.

Наташа, как только поменяла страну и переехала к мужу, то сразу записалась на курсы турецкого языка, пристроилась на работу в одно туристическое агентство и иногда сопровождала группы с туристами. А основное время, конечно, проводила с Эрином, которого любила и уважала. Но так, как сама придерживалась веры православной, не в полной мере была согласна с тем, что утверждали пророки Ислама:

«Если бы одному из вас было велено совершить земной поклон перед другим, то это была бы жена перед своим мужем. Настолько большие права он имеет перед ней». Почитать то она мужа почитала, да только лоб в поклонах расшибать не собиралась и в спорные моменты парировала Эрину:

«Ислам предписывает жене послушание мужу, а муж должен относиться к своей жене с сочувствием, справедливо и по-доброму».

А когда она уже шибко грустила и тосковала по родителям, то порешав на семейном совете, отправлялась погостить в свой родной Тамбов ненадолго. А Эрин препятствий не чинил, шкурку лягушечью не жёг, часы не переводил и чемоданы не прятал- понимал, что ни одно дерево сразу корней пустить не может, на всё надо время и терпение. Иногда летали вместе, но к тайной радости Эрина получалось это редко – он был очень загружен на работе в полицейском Управлении и если получал выходные, то дней на пять, а этого не достаточно, чтобы отправляться в дальний путь. А скрытое удовольствие он получал от того, что предпочитал в свой отпуск выспаться, спокойно попить пива, сесть у телевизора, болея за любимую футбольную команду «Галатасарай». И если он попадал к тестю с тёщей, то про мелкие счастливые моменты можно было забыть на всё время его присутствия. Предупреждённые заранее о визите дочери и зятя, родители составляли культурную программу с посещением многочисленных родственников в различных деревнях Тамбовской губернии. А там никто отдых не обещал. Подъём в шесть утра на рыбалку, потом резать барана (и ведь уважали гостя, понимали, что свининой обидеть могут чувствительную, турецкую душу). К вечеру половина деревни за столом, запотевшие бутыли с самогоном – вопрос принципиальный, никакой водки, сами с усами. Настояный на ржи, ячмени или из овса, самый милый вид, напиток получается! В старинных традициях! В силу исламского воспитания, он пил мало, а крепкий алкоголь так и вообще можно было к яду приравнять, но пиршество, как правило, накрывали во дворе, можно было схитрить – рюмку-другую опрокинуть под стол или за спину. Но, как не крутился паникующий Эрин перед застольем, в течение гулянки расслаблялся и к полуночи падал замертво, хорошо, если добирался до сеновала или жена до кровати доводила, потому, что отказ поднять рюмку за мир во всём мире и дружбу народов не принимался – можно глубокую травму родственником нанести. И вот когда у полицейского случилась невероятная удача получить отпуск в августе, в разгар туристического сезона, он долго не решался сообщить об этом жене. Но всё обошлось как нельзя лучше. На семейном совете, после недолгих споров, решили провести время не с бутылкой пива возле телевизора, не вкушая самогон с тамбовскими родственниками, а с толком и пользой для души – в Санкт-Петербурге, повышая так сказать культурный уровень. Из Анталии в Стамбул они прибыли рано утром, а самолёт до Питера отправлялся через несколько часов, ближе к обеду, и пара, сдав свой багаж ещё в Анталии, скиталась по гулким, широким коридорам аэровокзала. Оба терминала были соединены длинными переходами, и поэтому с местного на Интернациональный пока решили не переходить – по прошлому опыту помнили – место для курения выглядело как курятник, без кондиционирования и до отказа забито курильщиками. А в терминале местного назначения хоть и оживлённо, зато можно выйти на улицу, чтобы выкурить сигарету и подышать свежим воздухом. Наташа неторопливо скиталась по многолюдным залам, рассматривая витрины магазинчиков с сувенирами, часами, национальной бижутерией, детскими игрушками и парфюмерией. Монотонный гул аэровокзала, людская суета, ароматы кофе, свежей выпечки, и газет навевали дрёму. Наташе захотелось пристроиться на каком-нибудь сиденье, подсунуть под голову мягкий рюкзак и хоть на минуточку впасть в сонное состояние. Накануне долго просидели возле телевизора, а проснулись ни свет, ни заря, поэтому неумолимо клонило ко сну. Места для ожидания были заняты пассажирами, которые периодически менялись. Кто-то спал, растянувшись сразу на три сиденья, а кто-то расположился совсем демократично, пристроившись прямо на полу и подтолкнув под голову свои баулы или сумки. Она огляделась в поисках местечка, где смогла бы приютиться. В углу, прислонившись к стене и сидя на корточках, пристроилась молодая пара, неряшливо одетая в лёгкие майки, шорты и высокие ботинки на толстой подошве.

«Угореть можно в этих копытах в такую жару, – подумала Наташа, а увидев огромные, туристические рюкзаки и палки для скандинавской ходьбы. Она ехидно усмехнулась про себя. – И эти туда же, только палки-то зачем? Хочется таскаться по горам, покорять хребты и вести здоровый образ жизни, то можно обойтись только рюкзаками».

Компания молодых людей то ли из Китая, то ли из Японии молчаливо сидела на полу, уткнувшись в свои навороченные телефоны. Рядом на двух креслах пристроилась семейная пара, по всей видимости, из Пакистана или Индии. Несколько ребятишек разного возраста, а парочка ещё в колясках, мусолили сладкие булки и цеплялись липкими ручками за терпеливых родителей.

«Притулиться негде, – Наталья потянулась на носках и резко опустилась на пятки, прогоняя дрёму, – но уходить из этого зала ожидания нельзя, иначе разменёмся с мужем. Эрин после очередной выкуренной сигаретки, вернётся именно сюда, – девушка осмотрелась и мысленно позавидовала мужику, который спал, растянувшись сразу на трёх креслах. Его лицо прикрывало небольшое, полосатое, льняное полотенце. – Надо же храпит с полным комфортом, ноги вытянул, полотенчиком прикрылся, чтобы свет не мешал, – подумала она со злой завистью. – Вот подойду сейчас и торкну его, чтобы ужался до одного сиденья».

Наташа уже решительно сделала шаг в сторону мужика, но на секунду замешкалась, решая, на каком языке заговорить. И вот за эту секунду вдруг рассмотрела то, на что не обратила внимания прежде. Путешественник был хорошо одет. Женщина не особенно разбиралась в фирменных, брендовых вещах, но разглядела то, что летние, светлые туфли изготовлены не в Турции или России, а как минимум в Европе. Лёгкий костюмчик под стать, не ширпотребный. Брючный ремень из натуральной кожи. А вот в этом она знала толк. С появлением в её жизни супруга, Наташа стала интересоваться мужскими мелочами – зажигалками, портсигарами, харизматическими ароматами, ремнями и разными безделицами. Её муж много времени проводил в полицейской форме, и женщина старалась скрасить эту синюю унылость хорошим ароматом, ремнём не из кожзама, стильными часами и шведской, кремниевой зажигалкой. Хоть Эрин и упирался, но в споры с женой не вступал, всё равно дело пустое. Наташа твёрдо считала, что офицер криминальной полиции должен располагать к себе, и выглядеть элегантно, а не как мешок, обвешанный пистолетами, дубинками и атрибутами устрашения. Наташа сделала второй шаг к спящему. Мысли пролетали в голове, не останавливаясь на чём-то определённом. Только взгляд уловил небольшой листок, который, по всей видимости, выпал из кармана то ли брюк, то ли пиджака и сквозняком его занесло под ряд кресел. Она присела на корточки, подняла бумажку, довольная тем, что теперь есть причина разбудить мужчину словами:

«Это не вы, случайно обронили?»