Венецианский купец

Назвать "Венецианского купца" комедией в привычно понимании достаточно сложно, все-таки присутствует элемент трагедии.
Сюжет достаточно незамысловатый. Язык, присущий Шекспиру, поистине прекрасен.
В пьесе присутствует несколько сюжетных линий, которые плавно сливаются (что заслуживает уважения). На передний план вынесена любовная ветка.
Суд достаточно забавен, несмотря на то что обсуждаемая тема была достаточно серьезной.
По началу читать было тяжеловато, исключительно из-за формата пьесы (адаптация происходит достаточно быстро).

Я в восторге от этой комедии! Легкий слог, увлекательный сюжет, интересные герои, прекрасные игра слов и юмор — мне понравилось абсолютно всё!
И хоть читать я начинала с сомнением, после завязки уже не могла оторваться. Основная линия: Антонио занимает у жида Шейлока деньги для друга, назначая неустойкой фунт мяса с любой части своего тела.
Я с замирающим сердцем читала о судьбе Антонио, мучилась любопытством, получит ли жестокий, злобный жид своё или нет. И в то же время мне было жалко Шейлока, его травили просто за то, что он еврей, ещё и дочь сбежала забрав драгоценности... В итоге, финал их суда был грустным для меня, при любом исходе... Но, эту горечь подсластили полюбившиеся мне Порция и Нерисса, было весело читать об их авантюре в конце, и о том, какую трёпку они задали своим мужьям!

В пьесе есть персонаж, которого называют жидом Шейлоком. Сюжет построен на том, как за его счет всё замечательно устроилось. Всё и все. Вы думаете кто нибудь сказал жиду Шейлоку спасибо? Нет, никто не сказал. Пустили по миру, запугав и ободрав до нитки. Спасибо, что не сожгли в печи.

Вообще, слово «жид» на польском языке означает «еврей». Без каких бы то ни было унизительных смыслов. Если что, «итальянец» на польском звучит как «лох». Тоже без унизительных смыслов. Но жид мы знаем, про лохов, как правило, не слышали.

Часто, ужасаясь статистике слаженной работы концентрационных лагерей приводят такой аргумент - как? Немецкий народ, говорящий на языке Гете и Шиллера, слушающий музыку Бетховена и Баха… Как он это все придумал и организовал? Откуда такое противоречие ценностей? Нет никакого противоречия, мы просто не исследовали их творчество, восхитившись верхушечкой айсберга, прочитав про Вертера или послушав «к Луизе», мы уже записали себе на ладошке, что все остальное у них только прекрасно, только возвышенно, без жидов и резни.

Еще, в пьесе есть главная героиня Порция. Которая обладает ясным умом, быстротой реакции и головоломкой-ключем к ее руке, сердцу и приданному. Папенька, придумав головоломку, неспроста заложил смысловую отгадку в свинцовый ларец. Ему не нужно было амбициозного зятя, привычного к роскоши, выбравшего золотой ларец. Не нужен был мудрый зять, увидевший сдержанность призывов знаков серебряного ларца. Ему абсолютно точно нужен был зять мазохист-реалист, который с первой минуты не будет питать никаких иллюзий в отношении своей семейной жизни. Который выбирая себе невесту, выберет свинец и череп. По идее, дальше его уже ничто не должно удивлять в этой жизни с такой женушкой. Ни ее адская сметка, ни склонность вовлекать того же мужа в чувство вины, ни ее способность манипулировать людьми, в том числе высокопоставленными.

Как юриста, меня поразил до глубины души «протокол» судебного заседания в дворце дожей, в Венеции. Пластилиновость дожа (судьи) , игнорирование очевидности ничтожности сделки, приравнивание покушения на противоправное действие к свершенному противоправному действию, а самое главное вынесение несправедливого вердикта. Согласно принципам классического гражданского права, сделка должна была быть признана ничтожной, нотариус или стряпчий, кто заверял ее, должен был быть привлечен к отвественности, не говоря уже о выходе суда, в своем рассмотрении, за пределы исковых требований.

На этот раз Шекспир меня разочаровал. Уж не знаю, для какого плебса он это писал, и кому это могло понравиться. Хотя, многим нравится сочувствовать мошенникам, грабителям банков, более того, многих идеализируют. Но тут не просто робингудство, тут идеализация рейдерского захвата и глумление над потерпевшим.