Валерий Санычев

МОЯ ИСТОРИЯ, ИЛИ КАК САМОМУ БРОСИТЬ ПИТЬ

Вступительное слово

Начну с мотивации взяться за эту работу.

Добрую половину своей жизни я прожил, будучи зависимым от алкоголя. К сожалению, осознание этого факта пришло с большим опозданием, когда жизнь превратилась в настоящий АД! Болезнь уже развилась настолько, что даже всевозможные способы её лечения и полное понимание ближайшей перспективы не могли заставить меня отказаться от заветных ста граммов. И все на фоне ясности ума, жгучего желания жить и успеть что-то сделать. Это настоящая пытка, но моральная, а была еще и физическая – ежедневное похмелье! Какая из них изощреннее, судить трудно, по-моему, обе равноценны.

Каждый новый день начинался с мысли, где найти глоток спиртного, чтобы не умереть, – было страшно умирать в этом состоянии. В ход шли всевозможные уловки, унижения, при воспоминании о которых сейчас коробит и становится гадко на душе. Когда вожделенная доза алкоголя все-таки находилась и попадала внутрь, заглушались телесные страдания, но им на смену приходили те, которые организовывал ум, говоривший: «На кого же ты похож? Когда же ты вылезешь из грязи, когда это закончится?». Для снятия этих вопросов требовалась еще доза. Да, иезуитская пытка: понимать, что деградируешь, лжешь самому себе, но ничего поделать не можешь. И так изо дня в день долгие годы.

Теперь непосредственно о мотивах.

После того как я смог избавиться от зависимости и оглянулся на потерянные годы, на несбывшиеся мечты, мне захотелось разобраться по возможности более тщательно, как пересек роковую черту, за которой функции управления мною взял на себя алкоголь? И можно ли было избежать подобного развития событий?

На первый взгляд, изучение своей истории – сугубо личное дело и кроме собственной персоны не должно волновать никого. Но это только на первый взгляд. Дело в том, что пока я ворошил память в поисках своих роковых проколов, во мне крепло осознание, что с моим характером и особенностями очень трудно было избежать свершившегося из-за внешних, не зависящих от меня факторов. Однако эти факторы можно довольно легко нейтрализовать будущим соискателям моей участи и для этого о них нужно ЗНАТЬ и зазубрить эти знания, как таблицу умножения, как Отче наш.

Это, конечно, хорошо известная всем мысль, что в опасную ситуацию легче не попадать, чем из нее выпутываться. Но эта истина в отношении алкоголя открылась мне задним числом и, можно сказать, путем горького опыта и неописуемых страданий. Воспоминания об этом опыте, к сожалению, частенько нарушают душевный покой. А причиной их частого проявления является алкогольная ситуация, окружающая меня ежедневно.

Каждый день на родной улице я сталкиваюсь с молодыми и не очень, знакомыми лицами, которые со стоическим упорством ступают на «грабли», на которые долгие годы наступал я, наступали многие, ныне покойные почитатели «зеленого змия». В эти минуты, минуты созерцания добровольных самоубийц, у меня само собой отпадает чувство антипатии к этим бедолагам-алкашам, к их пока еще наглости и хамству, прочим алкогольным атрибутам. И становится мучительно больно и тоскливо. Больно оттого, что молодые мужики-славяне гниют живьем. Разрушается их плоть, их мозг, самооценка и душевные качества. У каждого из них обнаруживается одно или несколько слабых звеньев, и алкоголь постепенно превращает людей либо в калек с очевидными физическими дефектами, либо в тупых наглецов и подлецов, либо в опустившихся безвольных существ, столующихся на помойках и готовых ради вожделенной подачки терпеть любые унижения.

Конечно, будучи русским, я отношу все сказанное к своим соплеменникам. Ни одна из наций, населяющих Россию, не подвергается такой алкогольной деградации – от этого больно! Тоскливо же оттого, что не видно пути решения этой проблемы. Особенно, если принять во внимание идеологию нашего общества, в котором каждый выживает сам по себе. Сегодня пройтись по головам соплеменников – не гнусный позор, а проявление предпринимательской находчивости. Вот и бесконтрольно заливают глотки менее предприимчивым искушенные в этих делах более предприимчивые…

Тоскливо еще оттого, как ведется статистика по алкогольной проблеме. Недавно один из чиновников заявил, что потребление спиртного в России снизилось, что пить стали меньше. Я от себя хотел дополнить его бравые цифры: действительно, алкоголиков стало меньше (я сужу по кварталу, в котором проживаю), но меньше оттого, что мужиков стало меньше, они вымерли. Та же статистика с молодежью, которая меньше пьет, ее стало в несколько раз меньше, чем проживало в пору моей юности, но и тех, которые есть, частенько созерцаю под градусом. Вот такая статистика!

Не прибавляет оптимизма и осознание того, что наше «социально ориентированное» государство трактует эту ориентацию весьма своеобразно и никогда не посмеет мешать колоссальному обороту денег в сфере бесперебойного обеспечения населения алкоголем от мала до велика. Кроме того, зашоренные алкоголем глаза большинства трудоспособного электората позволяют этому государству, точнее, его власти, безотчетно трактовать и другие события, и свои деяния. Что там говорить, даже трезвому нормальному образованному человеку бывает подчас трудно сразу разобраться в слащавых речах, истинный смысл которых спрятан глубоко в контексте. Недаром у нас в чести стала профессия адвоката, он нужен для того, чтобы рыться в этом словесном «салате» с пользой для клиента, имеющего деньги. Те же, у кого недостаточно денег, довольствуются прослушиванием складных речевых оборотов и созерцанием фона и трибун, с которых вешается «лапша».

Одним словом, исходя из сказанного выше, можно заключить, что, несмотря на общественные корни алкоголизма, человек, попавший в алкогольную зависимость, в общем, может рассчитывать только сам на себя, бороться приходится в окружении разнузданной рекламы спиртного, пьющих друзей и коллег по работе, соседей. Накладывает дополнительные трудности и неверное толкование собственной ситуации, искреннее недоумение по поводу того, что большинство тоже пьет, но видимых проблем не имеет (выходит, дело во мне, выходит, я один не умею пить, выходит, нужно уметь пить?! …). И сюжет закручивается с новой силой.

Вообще, и я об этом скажу позже, алкогольная безграмотность – это самая главная причина проблемы. В этой связи мне, как человеку, прошедшему все стадии алкогольного рабства и которому удалось выжить и победить свою зависимость от алкоголя, хочется помочь людям, попавшим в аналогичную ситуацию. Я хорошо понимаю их душевное и физическое состояние, я пропустил все это через себя, поэтому, когда получаю письма с рассказами о безысходной ситуации, с мольбами о помощи, ощущаю эти людские проблемы на физическом уровне, вспоминая, как это было со мной.

Я анализирую свою прожитую жизнь, ищу в ней ошибки, способствовавшие тому, что я долго не мог победить болезнь, и на этой основе пытаюсь создать психологический тренинг, способный помочь бросить пить, бросить, как можно быстрее, не дожидаясь своего физического и нравственного разрушения. Еще раз повторю: я каждое произнесенное слово буду примерять на себя, свое состояние в период, когда употреблял спиртное, страдал от похмелья. Я хорошо помню, что многие правильные слова, сказанные мне в те годы, попросту не доходили до понимания. Прежде всего потому, что я не особо верил их авторам, и на то были основания – чувствовалось в специалистах, призванных или взявшихся лечить алкоголиков, что нет в их головах полного понимания происходящего с больным, во всяком случае, такова была моя оценка.

Общепризнано, да и я с этим полностью согласен, что главные рычаги управления проблемой алкоголизма лежат в области психологии людей. И человек, начинающий побеждать такой недуг, прежде всего, меняет свое мировоззрение, взгляды на множество вещей. Причем множество из вновь обретенных истин поражает своей очевидностью и вызывает недоумение: как же я раньше не понимал таких простых вещей? Дело, скорее, в том, что не пытался их осмыслить. Коллективный, окружающий нас психоз не дает такой возможности. Поэтому мы сейчас будем собирать по крупицам зерна истины, позволяющей вычеркнуть алкоголь из жизни, как абсолютно ненужную и опасную деталь. Делать это будем на примере моей истории.

Думаю, что моя история вобрала в себя множество житейских ситуаций, с которыми ежедневно сталкиваются люди, имеющие подобные проблемы, вызванные алкогольной зависимостью. Очень часто человек, столкнувшийся с этими проблемами, теряется. Он не знает, что ему делать, у кого просить помощи. Это касается как самого пьющего пострадавшего, так и окружающих близких ему людей (или, как говорят медики, созависимых), потому что алкоголь захватывает в орбиту своих интересов все, что находится рядом с пьющим человеком. Достается всем!

Целью моего повествования является оказание практической помощи всем, кто столкнулся с этой бедой, кто растерялся от кажущейся безысходности. Поскольку мне удалось выжить, постараюсь показать и доказать, что алкоголизм можно победить. А чтобы победить такого врага, о нем нужно знать все. Именно незнание сначала толкает нас в объятия алкогольной зависимости, а потом не дает выбраться из них. Такого первоисточника вы нигде не найдете. Я прошел все описанные в медицине стадии алкоголизма, знаю, когда можно успешно остановиться – бросить пить. А самое главное – я доказываю, что точек невозврата нет, если человек жив и не потерял рассудок. Другое дело, нельзя экспериментировать с алкоголем – играть в рулетку. Решать алкогольные проблемы нужно, не откладывая.

Детство

Только полный запрет!

Вырос я в благополучной семье, в школе учился неплохо, закончил без троек, правда, не благодаря усердию и прилежанию, а, скорее, потому, что учеба давалась довольно легко.

Самым большим увлечением детства и юности был спорт, и футбол на первом месте. Играл в детских и юношеских командах, играл хорошо, сам чувствовал, да и похвалы говорили об этом. В 1974 году детская команда города, в которой я играл, выиграла чемпионат Ставропольского края и выступила на первенстве Юга России в Грозном, где заняла пятое место, опередив Нальчик, Ростов-на-Дону, Махачкалу, Волгоград, Элисту.

Позже, уже играя в юношеской городской команде, я был ее капитаном. В десятом выпускном классе меня заметили тренеры одной из команд мастеров («Уралан», Элиста), играющей в первенстве Советского Союза, и предложили ехать к ним в город, гарантируя поступление в университет, и, естественно, играть за команду. Не знаю, как бы сложилась моя судьба, прими я тогда предложение, но к тому времени у меня были свои планы. Я решил поступать учиться в РТИ (радиотехнический институт), считая, что образование важнее футбола и что то образование, которое я могу получить в Элисте, будет суррогатным, неполноценным, потому что оценки подобным студентам, как правило, ставились формально, да и принимали их на самые невостребованные специальности, где вред от их «образования» будет минимален.

Наверное, случись такое предложение в современное коммерческое время, я не стал бы долго размышлять и принял его хотя бы по соображениям финансового характера (платить за образование накладно), а тогда хорошее высшее образование можно было получить бесплатно, стоило только захотеть.

Как всякий уважающий себя пацан, я, конечно, старался быть сильным, способным постоять за себя в любой ситуации, поэтому, помимо футбола, посещал в разное время секции бокса, гимнастики, занимался своими мышцами дома. К концу школы результат был впечатляющий: я был резок, координирован, за счет силы кистей и пальцев забирался на любую высоту, не испытывая страха сорваться, хорошо бегал, мог постоять за себя (и это при сравнительно невысоком росте). Не пугала перспектива службы в армии в случае провала при поступлении в институт. Рассуждал, что если не поступлю сразу, то отслужу и поступлю позже, тем более, что после армии тогда это было сделать совсем просто: отслужившие принимались на подготовительные отделения вузов и после прохождения этой подготовки зачислялись на любые выбранные специальности, все абсолютно бесплатно.

Вообще, армия в то время – это отдельный разговор. В нашей мальчишеской среде считалось, что служба в ней в той или иной форме – это элемент мужской пригодности в целом. Этого словами не объяснить, это было внутри каждого парня. Те, кто отслужил и возвращался домой, приобретали в наших глазах особый авторитет, и они это чувствовали, держались солидно, как подобает настоящему солдату-мужчине, правда, со временем эта армейская выправка размывалась, а у многих понятие взрослости сводилось к возможности потреблять алкоголь, никого не стесняясь и в любых желаемых количествах. Но таковы реалии российской жизни, в которой алкоголю отведено столь видное место!

Чего уж скрывать, алкоголь манил к себе мальчишек, прежде всего, возможностью ощутить себя взрослым, для которых, по детскому разумению, нет запретов и ограничений. Почти каждый мечтающий мальчишка полагал, что, будучи взрослым, он будет отдыхать, отмечать праздничные события и даты с бокалом в руке, ведь это обязательный атрибут взрослой жизни. Что касается тех взрослых, которые пьют не только по красным датам календаря, а значительно чаще, то это они сами выбрали себе такую дорогу, им нравится так жить, они не хотят ничего менять, и я таким не буду! В общем, каждый из ребят моего возраста, мечтая о будущем, всегда оставлял в нем место такому запретному и манящему – алкоголю!

В молодые годы я, разумеется, даже представить себе не мог, насколько мало знал обо всем, что связано с алкоголем, какой смертельной ловушкой явится впоследствии это незнание. В западне алкоголизма, по статистике, погибает каждый четвертый, то есть 25% начинающих принимать спиртное погибают прямо или косвенно от него!

Но тогда, в 14-17 лет (я говорю о компании, в которой рос), мы даже отличались от многих схожих коллективов, отличались в положительном смысле, потому что были фанатами спорта, качали мышцы, бегали, курение было не в почете. В общем, по меркам того времени – абсолютно положительная команда, и не случайно нам доверяли родители, позволяя собираться на праздники у кого-нибудь дома. Родители даже догадывались, что у нас будет небольшое количество алкоголя (вот он капкан!).

Вера в миф об умеренном пьянстве подталкивала родителей не всячески стараться оберегать своих детей от алкоголя, а воспитывать из них культурных потребителей спиртного. Некоторые родители прямо говорили, что лучше, мол, пускай пьют под присмотром, чем где-то на стороне, и считали это единственно правильным решением. Конечно, логика в их суждении присутствовала, но она не годилась применительно к алкоголю.

Было известно, что четверть детей не пройдет этого воспитания, но знал об этом только узкий круг специалистов, и не могли не знать те, кто был у власти и мог влиять на формирование общественной позиции по спиртному. Почему и советские, и нынешние власти почти одинаково способствуют спаиванию населения, скажу позже. Это их вина, но в такой же мере и их беда.

И еще одну вещь, опережая события, скажу: численный мужской состав нашей благополучной юношеской компании к пятидесяти годам сократился на 70%, почти все умерли при том или ином участии алкоголя. Такие же, примерно, потери и в других компаниях моих ровесников, более раскованных в поведении.

Помните общую статистику про четверть вычеркнутых из жизни? В моем примере этот процент намного больший, наверное, потому, что я веду счет только по мужской половине.

Вывод один: учась пить хоть умеренно, хоть неумеренно, хоть под присмотром, хоть без него – спивается и гибнет одинаковое количество людей. Вот почему я, переживший эту беду, считаю, что изначальная установка человека должна быть направлена на абсолютную трезвость.

И никаких умеренных доз, потому что эти дозы, в конечном счете, являются циничной приманкой с тем же концом – гибелью! Я не утверждаю, что гибнут все, не все генетически одинаковы, но кто именно умрет, не знает никто, а потому проблема касается всех, ибо рассудок подсказывает – нельзя играть в рулетку на жизнь: пойло этого не стоит!

Учеба в вузе

Сила не в том, сколько выпьешь

После окончания школы сразу поступил в институт. Началась почти самостоятельная жизнь в другом городе в студенческом общежитии. Говорю «почти самостоятельная», потому что на протяжении всей учебы родители продолжали помогать деньгами и посылками, конечно, не всем в равной степени, но неписаное правило студенческого братства достаточно сильно уравнивало всех в степени достатка. Во всяком случае, живя вчетвером в комнате, питались все одинаково из общего котла, так было принято почти у всех жильцов общаги.

Конечно, студенческие годы несравнимы ни с чем. Это первые ощущения своей взрослости, когда ты сам планируешь свою жизнь, отвечаешь по полной за свои просчеты и косяки, когда у тебя в голове тысячи планов и уйма времени для их осуществления. В это же время начинаешь понимать, что жизнь – далеко не гладкая дорожка, на твоих глазах начинают происходить человеческие трагедии. Не всем оказывается под силу учеба, и их отчисляют из института за неуспеваемость, некоторых отчисляют за проблемы с уголовным кодексом (хулиганство) и за … пьянство.

Именно в этот период начинаешь понимать, каким образом спиваются люди. Нет, это не те алкаши, неизвестно откуда взявшиеся, которые кучкуются в скверах и укромных уголках дворов, это такие же, как ты, студенты, которые пропадают на твоих глазах. Показательно, как я в те годы относился к ним. В голове властвовал стереотип, что это безвольные, не желающие соблюдать меру и по-умному пить люди, а раз это так, пусть катятся, туда им и дорога! Даже сожаления не было: ну что я сделаю, если человек желает так жить?

А спустя время сам уже не мог обходиться даже несколько дней без спиртного, но все равно считал, что это у меня временный сбой, я возьму себя в руки и буду пить по-умному! Даже очевидные симптомы не заставили понять, что я уже серьезно болен, и усомниться в своих взглядах на алкоголь. Все воспитательные беседы заинтересованных лиц (тогда только очень близкие начинали видеть мои проблемы) со мной сводились опять-таки к взыванию к стыду, совести и силе воли. Да я и сам так считал, что стоит только сильно захотеть и взять себя в руки, я брошу пить, но еще не время, еще успею! И это «еще успею» преследовало меня долгие годы и едва не стоило жизни.

Что же произошло, кода я пересек черту? Судить об этом я могу только сейчас, когда события разложены в памяти в спокойном архивном порядке. А произошла банальная и от этого не менее страшная вещь: я оказался принадлежащим к той части генетически предрасположенных людей, для которых употреблять алкоголь равносильно смерти.