Ребенок, боявшийся темноты,

кричал в соседнюю комнату:

«Тетя, поговори со мной!

Мне страшно.

Когда кто-то говорит,

становится светлее».

Фрейд. Лекция о страхе

С третьего щелчка

Отшибло ум у старика

Пушкин. Сказка о Попе

© Василий Васильевич Чибисов, 2016

ISBN 978-5-4483-1522-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Игнатий!

Элитный жилой комплекс «Тихие горки»

2017, март, 13

– Игнатий! Будь серьёзней. Там острое пограничное состояние. Мы обязаны помочь.

– Помочь скрытно пересечь границу?

– Игнатий!

– Всё, всё. Я сама мать Тереза. Кстати, а к кому Тереза, мать, сейчас едет?

– Понимаешь, во время конференции мне позвонила Роза…

– О! Так с этого и надо было начинать! Вот почему ты сбежала с моего выступления! А я уж было решил, что тебе не понравился мой доклад про бедную Сарочку.

– Положим, докладчик из тебя действительно отвратительный.

Мужчина не ответил и сверился с навигатором.

– Все эти конференции с подчеркнуто вежливыми дискуссиями – полный театр! – вспомнив давний клинч с коллегами, вскипела Светлана.

– Угу.

Универсальный по своей бессодержательности ответ лучше всякой спички поджёг пороховой склад прошлых обид. Светлана затараторила гнусавым голосом, пытаясь спародировать всех своих недоброжелателей разом.

– А не изволите ли ответить на этот каверзный вопрос, который не имеет отношения к Вашей теме, но который я готовила три дня, специально чтобы Вас завалить? – темп её речи всё ускорялся. – А не угодно ли повторить пятую фразу с конца после предпоследней паузы, я не расслышал? Нет, не угодно! Это Вам угодно сейчас пойти в пи…

– …писк мобильного был слышен всем в зале, – напомнил Игнатий.

– Да? – нервно моргнула Озёрская. – Ну, кто-то должен был дать звонок на второе действие.

Когда эта заядлая театралка в последний раз была на какой-нибудь модной премьере? Страшно вспомнить. Пора завязывать с конференциями, нечего тратить на эту низкопробщину время.

– Может, не на второе действие, а на антракт?

– Для Розы и её родни антрактов пока не предусмотрено. Там с конца прошлого года не жизнь, а сплошная клиника.

– С конца прошлого века, если точнее.

– Игнатий!

– Ну не перевариваю я твою Розу.

– От твоего пищеварения никто не требует таких подвигов. То, что у тебя на сайте написано «доктор Лектер», еще не делает тебя всеядным гипнотизером.

– Вспомнила тоже. Да этому сайту лет больше, чем тебе.

– Игнатий! – укоризненно протянула старшая по неврозам. В такие моменты этических упрёков Светлана была похожа на печально известную ламу, пусть и без шляпки.

– Ой, прости. Ну конечно же, ему меньше лет. Меньше раз так в…

– Игнатий! И вообще, мы не к Розе едем, а к её внучке. Да что ты всё смотришь в этот навигатор? Упражняешься в гипнозе при каждом удобном случае?

– Пытаюсь понять, где эта внучка живет, – огрызнулся Игнатий. – Нет на карте этого тихого холма.

– Не тихий холм, а тихие горки. Ты давай рули. Координаты финиша заданы, трасса свободна.

– Трасса свободна, да…

На столичных дорогах был вечер.

– В общем, что я поняла из пятиминутки мольбы о помощи. У той девушки индуцированная фобическая истерия с элементами бреда преследования, предположительно с вытесненной травмирующей констелляцией.

– Светлана Александровна, ну что ты опять неприличными иностранными словами выражаешься? – нарочито обиженным тоном произнёс Игнатий.

– Да вот же, дурында я старая! Конечно, речь не о диагнозе сейчас. Просто Лиза уверена, что в квартире что-то поселилось. Ну знаешь, как это бывает? Кто-то скребется, из темноты смотрит.

– Конечно знаю. Сколько раз такую нечисть изгонял. Силой святых и животворящих нейролептиков.

– Игнатий! Ты как с цепи сорвался. Тебя никто не заставлял меня подвозить.

– Ах! Всегда знал, что ты бессовестно манипулируешь своими коллегами! – он страдальчески поднял брови домиком, – Ну уж нет. Мне последнее время везет на психиатрический экзорцизм. Не могу упустить такой лакомый материал для статьи о роли оккультных фантазий в патогенезе паранойи. Если я не ошибаюсь, там у всего семейства особенная любовь к фобиям с мистическим содержанием? Ты рассказывала про какую-то там чучелку, которая бегала то ли за Розалией, то ли за её дочерью, то ли за внуком…

– За всеми понемногу.

– Изумительно.

– Сейчас не о чучелках речь. Кстати, ты не говорил, что пишешь статью про оккультные фантазии.

– Говорил.

– Когда?

– Сегодня, во время доклада. Ты как раз выходила. Так, сейчас будет интересный маневр.

– Ну, если рассматривать паранойю как персекьюторную атаку на фигуру матери-твоей-божьей-святые-образа-и-крест-тебе-в-петлицу-раком!!!

Маневр действительно был интересным. Озёрская от интереса вжалась в сидение и зажмурилась. Как бы она ни устала от собственной жизни, смерть казалась ей ещё более скучным мероприятием.

– Можешь открывать глаза. Всё равно в ад тебя не пустят. Живи, мучайся, как все, – усмехнулся Аннушкин. – Я нашёл удачный поворот. Мы почти на месте, хотя навигатор клятвенно обещает нам оказаться в самом сердце промзоны.

– Надо будет заверить завещание, когда снова с тобой куда-нибудь поеду.

– Что мешает тебе держать водителя?

– Сама не знаю. У меня почему-то возникают стойкие ассоциации с содержанием диких животных в неволе. По этой же причине у меня нет прислуги.

– И поэтому дома всегда срач.

– Игнатий! А когда я в последний раз сдавала на права, то у инструктора был вид… ну, почти такой же, как у меня минуту назад. Только он громко молился.

Остаток пути прошёл в молчании.