Цитаты из книги «Принц Госплана»

Саша ненавидел Бориса Григорьевича той длительной и спокойной ненавистью, которая знакома только живущим у жестокого хозяина сиамским котам и читавшим Оруэлла советским инженерам.

«Господи, – вдруг подумал он, – а я ведь действительно живу в этом… в этой… Стою пьяный в очереди за портвейном среди всех этих хрюсел – и думаю, что я принц?!»

– Я, наверное, не совсем правильно выразился, – сказал Итакин. – Эта игра так устроена, что дойти до принцессы может только нарисованный принц. – Почему? – Потому что принцесса тоже нарисована. А нарисовано может быть все что угодно. – Но куда деваются те, кто играет? Те, кто управляет принцем? – Помнишь, как ты вышел на двенадцатый уровень? – спросил Итакин и кивнул на экран. – Помню. – Ты можешь сказать, кто бился головой о стену и прыгал вверх? Ты или принц? – Конечно принц, – сказал Саша. – Я и прыгать-то так не умею. – А где в это время был ты? Саша открыл было рот, чтобы ответить, и замер. – Вот туда они и деваются, – сказал Итакин.

– В смысле существует он или нет? – Да. Саша задумался. – Пожалуй, существует. Точнее, правильно сказать, что он существует ровно в той же степени, в какой существует принц. Потому что лабиринт существует только для него. – Если уж сказать совсем правильно, – сказал Петя, – и лабиринт и фигурка существуют только для того, кто глядит на экран монитора.

«Хана бабе, – подумал он, – скоро в ДОС выйдет… А может, выберется, черт ее знает».

Саша ненавидел Бориса Григорьевича той длительной и спокойной ненавистью, которая знакома только живущим у жестокого хозяина сиамским котам и читавшим Оруэлла советским инженерам

Тогда все, из чего она состояла, повалилось на пол и распалось – сделанная из сухой тыквы голова с наклеенными глазами и ртом оказалась возле батареи, картонные руки согнулись в рукавах дрянного ситцевого халата, правая нога отпала, а левая повалилась на пол вместе с обтянутым черной тканью поясным манекеном на железном шесте, упавшим плашмя, прямо и как-то однозначно, словно застрелившийся политрук.

Саша почувствовал, как чьи-то руки разворачивают его вместе с вращающимся стулом, и чуть не ткнул мечом появившегося перед ним человека.

и тут Сашу второй раз за день посетило чувство, что это уже с ним было – может быть, как-то по-другому, но было – он был уверен.

виновнику торжества – это был низенький, полненький и лысенький мужичок в толстых очках, дужка которых была обмотана черной ниткой. Он совершенно ничем не выделялся – наоборот, был за столом самым незаметным, и, только приглядевшись, Саша заметил на его груди несколько рядов орденских планок – правда, тоже незнакомых.