Отзывы на книги автора «Владимир Арсеньев»

Собственно говоря, рассматривать эту книгу в качестве отдельного произведения не совсем правильно, да и весьма часто о ней пишут как о второй книге дилогии "В дебрях уссурийского края". Да и хронологически и событийно она напрямую продолжает книгу "По уссурийскому краю". Так что лучше и правильнее всего читать обе книги подряд одна за другой либо сразу, либо если с перерывом, то непродолжительным — чтобы оставаться в общей энергетике этой своеобразной документально-научно-художественной литературы...

Всё-таки обе книги дилогии не совсем документальны, хотя полностью основаны на совершенно реальных событиях и экспедициях. Просто Арсеньев в интересах задуманной им книги о Дерсу Узала немного изменил время экспедиций, а образ книжного Дерсу всё-таки чуточку собирательный, хотя в основе его лежит реальный человек с точно таким именем — по крайней мере так я понял написанное в сопроводительной статье Игоря Кузьмичёва "Слава доброго человека"...

Сам принцип и основное содержание книги "Дерсу Узала" в сравнении с первой книгой практически не изменилось — читателя по-прежнему ждут описания походов и экспедиционного быта; мы вновь вместе с Арсеньевым будем наблюдать и записывать виды встречаемых растений и обозначать ареал их распространения в уссурийской тайге и на побережье; многочисленные встречи с пернатыми и лохматыми обитателями уссурийских мест привлекут внимание читателя меткими наблюдениями автора книги за поведением и тонкостями их жизни; множество деталей в описании сцен жизни коренного населения этих мест вызовут у читающего если не восторг, то восхищение и удивление и наблюдательностью Арсеньева, и его отношением к представителям туземного населения, и изумление тем, как тонко и точно всё было устроено природой для того, чтобы весь этот уссурийский массив живого — растений и животных, птиц, рыб и людей — мог не просто существовать, но относительно благополучно выживать и развиваться в своём природном естестве.

Но главное всё-таки в этой книге — это фигура и личность вот этого полулегендарного старика Дерсу Узала! Который умел читать тайгу как мы читаем написанное типографским шрифтом, который относился в тайге и её обитателям как к живому существу — вплоть до обожествления и анимирования природных объектов типа рек и ручьёв, не говоря уже о птицах и животных, не зря этот самобытный человек всех их называет одним словом — Люди. Который не раз и не два спас жизнь самому Арсеньеву и благодаря которому все экспедиции с его участием попросту благополучно заканчивались — и это вовсе не переоценка!

Возможно сейчас всё это выглядит примитивно и даже первобытно, но ведь тут же всплывают фамилии Вернадский, Рерих, Гумилёв... Да и просто, разве это не самое единственно правильное отношение к природному миру, частью которого (а отнюдь не хозяевами) мы являемся? И разве смешно вот это отношение Дерсу к сухарным и хлебным крошкам и просто любым остаткам пищи, которые по его убеждённому мнению нужно непременно высыпать в траву или в кусты, а никак не в костёр — потому что другие люди придут и съедят, имея ввиду под словом люди птиц и зверей тайги...

И конечно этот могучий таёжный старик был совсем не приспособлен к жизни городской, конечно он маялся в клетке, в ящике городской квартиры... И конечно он не мог не уйти назад, в тайгу, туда, где он был свободен...

Могучая книга! Вся дилогия могучая!

Наконец, я нашла своего любимого литературного персонажа. До сегодняшнего дня я никому не отдавала предпочтения. Были конечно герои, к которым я испытывала бо́льшую симпатию, чем к остальным (первое, что приход на ум - капитан Блад), но так, чтобы я влюбилась в персонажа - это впервые. Дерсу Узала - теперь моя первая литературная любовь. Я не буду описывать, чем именно мне так близок этот персонаж (чтобы это понять, нужно самому прочесть дилогию Арсеньева, в которой он так любовно описывает своего героя). Скажу только, что Дерсу - это мой идеал человека. Причем человека, которым я и сама хотела бы быть, но это невозможно.

Почему я говорю о Дерсу как о литературном персонаже - Дерсу Узала и есть литературный персонаж, созданный в воображении Владимира Арсеньева. Настоящий Дерсу - Дерчу Очжал - конечно же не был таким идеальным, многие сцены Арсеньев опустил (в то время, как в дневниках они присутствовали), некоторые изменил, подгоняя под литературный замысел романов (об этом я ещё расскажу в рецензии на книгу "По следам Дерсу Узала"). Арсеньев создал идеальный образ человека, живущего в гармонии с природой, мудрого, рассудительного, внимательного и, как бы мы сегодня сказали, толерантного к другим "люди", но совершенно чуждого условностям и узам городской суеты.

Я под огромным впечатлением от дилогии Арсеньева о Дерсу и оцениваю ее целиком, хотя если говорить о книгах по отдельности - роман "По Уссурийскому краю" мне понравился чуть больше ( рецензия на первую книгу ). В "Дерсу Узала", как мне показалось, ещё больше чем в первой книге описаний местностей, рек, гор, перечисления растений и птиц - от которых я, честно говоря, под конец просто устала. Но все равно - оба романа однозначно попадают в список моих любимых книг.

Наконец, я нашла своего любимого литературного персонажа. До сегодняшнего дня я никому не отдавала предпочтения. Были конечно герои, к которым я испытывала бо́льшую симпатию, чем к остальным (первое, что приход на ум - капитан Блад), но так, чтобы я влюбилась в персонажа - это впервые. Дерсу Узала - теперь моя первая литературная любовь. Я не буду описывать, чем именно мне так близок этот персонаж (чтобы это понять, нужно самому прочесть дилогию Арсеньева, в которой он так любовно описывает своего героя). Скажу только, что Дерсу - это мой идеал человека. Причем человека, которым я и сама хотела бы быть, но это невозможно.

Почему я говорю о Дерсу как о литературном персонаже - Дерсу Узала и есть литературный персонаж, созданный в воображении Владимира Арсеньева. Настоящий Дерсу - Дерчу Очжал - конечно же не был таким идеальным, многие сцены Арсеньев опустил (в то время, как в дневниках они присутствовали), некоторые изменил, подгоняя под литературный замысел романов (об этом я ещё расскажу в рецензии на книгу "По следам Дерсу Узала"). Арсеньев создал идеальный образ человека, живущего в гармонии с природой, мудрого, рассудительного, внимательного и, как бы мы сегодня сказали, толерантного к другим "люди", но совершенно чуждого условностям и узам городской суеты.

Я под огромным впечатлением от дилогии Арсеньева о Дерсу и оцениваю ее целиком, хотя если говорить о книгах по отдельности - роман "По Уссурийскому краю" мне понравился чуть больше ( рецензия на первую книгу ). В "Дерсу Узала", как мне показалось, ещё больше чем в первой книге описаний местностей, рек, гор, перечисления растений и птиц - от которых я, честно говоря, под конец просто устала. Но все равно - оба романа однозначно попадают в список моих любимых книг.

Мне всегда очень сложно писать отзывы на книги, которые мне безумно понравились. Мне кажется, книга настолько божественна, что никакие слова не смогут ее описать. Поэтому я буду минимум говорить о книге, по большей части расскажу о своих личных впечатлениях.

Я очень давно тянулась к этой книге. И даже один раз начинала ее читать, но поняла, что не потяну. Точнее, в тот момент я к ней не была готова. Сейчас она втекла в меня очень легко. Я чувствовала как слова растекаются по мне, словно я приняла какой-то божественный напиток.

Очень приятно читать книгу-путешестаие, зная что из себя представляет описываемая территория. Мне даже не нужно было заглядывать в карту, чтобы представить себе маршрут, по которому проходил Арсеньев со своей командой. Я отчётливо видела описываемые пейзажи, слышала звуки тайги, чувствовала на коже укусы комаров и мошки, ощущала эти запахи. И этот воздух, который есть только в Приморье. Теперь я знаю, как называется типичная приморская погода (ясно, низкие облака, и воздух, который словно висит в воздухе) - мо́рочно. Мне приходилось ночевать в уссурийской тайге и на болотах, поэтому мои личные воспоминания окрасили рассказы Арсеньева. И теперь мне ещё больше захотелось забраться вглубь Приморского края на восточное побережье в район бухты Терней, но, к сожалению, туда до сих пор нет дороги. Точнее, есть - но чтобы рискнуть по ней проехать, нужен надежный проходимый джип. Вообще, меня всегда поражали эти огромные территории. Каждый год мы ездим в Приморье, и каждый раз обещаем себе, что в следующем году мы точно поедем в другое место, но с наступлением весны мы всей семьёй мечтаем только о том, как вернуться в тот край - вот и вчера пока ехали в деревню, все думали об одном - эх... дорога... Конечно, очень тяжело провести двое суток в пути, но это так здорово - когда перед твоими глазами пролетает тысяча километров сплошной тайги, озёр и рек, и лишь изредка встречаются населенные пункты. А потом то же самое в обратную сторону. Возвращаешься домой уставший, измотанный, грязный и покрытый пылью, и думаешь - ну всё, хватит с меня. А на следующий год повторяешь все то же самое.

И вот я читаю книгу Арсеньева и думаю, а ведь этот человек шел по тайге пешком - не ехал по асфальтированной дороге на автомобиле, и даже не верхом на лошади. А пешком. По непроходимой тайге. Огромные расстояния. И при этом ещё выполнял работу, а также описывал свое путешествие. А ведь ещё нужно было руководить людьми, обеспечить их всем необходимым, вступать в контакт с местным населением (русские, староверы, китайцы, корейцы, удэгейцы, тазы), порой не очень дружелюбным, принимать жизненно важные решения, выполнить все поставленные задачи и вернуться без потерь.

Людей, кстати, Арсеньев описывает замечательно. А о своем товарище - таежнике и следопыте Дерсу Узала - он рассказывает особенно трепетно. Я влюбилась в Дерсу. Я плакала над книгой три раза - при первом расставании с Дерсу, при встрече с ним после долгой разлуки (в книге описаны два путешествия в 1902 и 1906 годах), и при последнем расставании. Я боюсь читать продолжение документального романа "Дерсу Узала", потому что мой любимый герой умрет. Не знаю, как я это переживу.

Я счастлива, что наконец начала читать Арсеньева. После таких книг другое чтение кажется таким маленьким и неважным, в то время как ты сейчас прочитал что-то действительно очень важное, большое и по-настоящему ценное.

Конечно, я слишком мало рассказала о самой книге, но, мне кажется, Renigbook , с которым мы читали эту книгу параллельно, расскажет о ней более подробно.

Мне всегда очень сложно писать отзывы на книги, которые мне безумно понравились. Мне кажется, книга настолько божественна, что никакие слова не смогут ее описать. Поэтому я буду минимум говорить о книге, по большей части расскажу о своих личных впечатлениях.

Я очень давно тянулась к этой книге. И даже один раз начинала ее читать, но поняла, что не потяну. Точнее, в тот момент я к ней не была готова. Сейчас она втекла в меня очень легко. Я чувствовала как слова растекаются по мне, словно я приняла какой-то божественный напиток.

Очень приятно читать книгу-путешестаие, зная что из себя представляет описываемая территория. Мне даже не нужно было заглядывать в карту, чтобы представить себе маршрут, по которому проходил Арсеньев со своей командой. Я отчётливо видела описываемые пейзажи, слышала звуки тайги, чувствовала на коже укусы комаров и мошки, ощущала эти запахи. И этот воздух, который есть только в Приморье. Теперь я знаю, как называется типичная приморская погода (ясно, низкие облака, и воздух, который словно висит в воздухе) - мо́рочно. Мне приходилось ночевать в уссурийской тайге и на болотах, поэтому мои личные воспоминания окрасили рассказы Арсеньева. И теперь мне ещё больше захотелось забраться вглубь Приморского края на восточное побережье в район бухты Терней, но, к сожалению, туда до сих пор нет дороги. Точнее, есть - но чтобы рискнуть по ней проехать, нужен надежный проходимый джип. Вообще, меня всегда поражали эти огромные территории. Каждый год мы ездим в Приморье, и каждый раз обещаем себе, что в следующем году мы точно поедем в другое место, но с наступлением весны мы всей семьёй мечтаем только о том, как вернуться в тот край - вот и вчера пока ехали в деревню, все думали об одном - эх... дорога... Конечно, очень тяжело провести двое суток в пути, но это так здорово - когда перед твоими глазами пролетает тысяча километров сплошной тайги, озёр и рек, и лишь изредка встречаются населенные пункты. А потом то же самое в обратную сторону. Возвращаешься домой уставший, измотанный, грязный и покрытый пылью, и думаешь - ну всё, хватит с меня. А на следующий год повторяешь все то же самое.

И вот я читаю книгу Арсеньева и думаю, а ведь этот человек шел по тайге пешком - не ехал по асфальтированной дороге на автомобиле, и даже не верхом на лошади. А пешком. По непроходимой тайге. Огромные расстояния. И при этом ещё выполнял работу, а также описывал свое путешествие. А ведь ещё нужно было руководить людьми, обеспечить их всем необходимым, вступать в контакт с местным населением (русские, староверы, китайцы, корейцы, удэгейцы, тазы), порой не очень дружелюбным, принимать жизненно важные решения, выполнить все поставленные задачи и вернуться без потерь.

Людей, кстати, Арсеньев описывает замечательно. А о своем товарище - таежнике и следопыте Дерсу Узала - он рассказывает особенно трепетно. Я влюбилась в Дерсу. Я плакала над книгой три раза - при первом расставании с Дерсу, при встрече с ним после долгой разлуки (в книге описаны два путешествия в 1902 и 1906 годах), и при последнем расставании. Я боюсь читать продолжение документального романа "Дерсу Узала", потому что мой любимый герой умрет. Не знаю, как я это переживу.

Я счастлива, что наконец начала читать Арсеньева. После таких книг другое чтение кажется таким маленьким и неважным, в то время как ты сейчас прочитал что-то действительно очень важное, большое и по-настоящему ценное.

Конечно, я слишком мало рассказала о самой книге, но, мне кажется, Renigbook , с которым мы читали эту книгу параллельно, расскажет о ней более подробно.

Собственно говоря, рассматривать эту книгу в качестве отдельного произведения не совсем правильно, да и весьма часто о ней пишут как о второй книге дилогии "В дебрях уссурийского края". Да и хронологически и событийно она напрямую продолжает книгу "По уссурийскому краю". Так что лучше и правильнее всего читать обе книги подряд одна за другой либо сразу, либо если с перерывом, то непродолжительным — чтобы оставаться в общей энергетике этой своеобразной документально-научно-художественной литературы...

Всё-таки обе книги дилогии не совсем документальны, хотя полностью основаны на совершенно реальных событиях и экспедициях. Просто Арсеньев в интересах задуманной им книги о Дерсу Узала немного изменил время экспедиций, а образ книжного Дерсу всё-таки чуточку собирательный, хотя в основе его лежит реальный человек с точно таким именем — по крайней мере так я понял написанное в сопроводительной статье Игоря Кузьмичёва "Слава доброго человека"...

Сам принцип и основное содержание книги "Дерсу Узала" в сравнении с первой книгой практически не изменилось — читателя по-прежнему ждут описания походов и экспедиционного быта; мы вновь вместе с Арсеньевым будем наблюдать и записывать виды встречаемых растений и обозначать ареал их распространения в уссурийской тайге и на побережье; многочисленные встречи с пернатыми и лохматыми обитателями уссурийских мест привлекут внимание читателя меткими наблюдениями автора книги за поведением и тонкостями их жизни; множество деталей в описании сцен жизни коренного населения этих мест вызовут у читающего если не восторг, то восхищение и удивление и наблюдательностью Арсеньева, и его отношением к представителям туземного населения, и изумление тем, как тонко и точно всё было устроено природой для того, чтобы весь этот уссурийский массив живого — растений и животных, птиц, рыб и людей — мог не просто существовать, но относительно благополучно выживать и развиваться в своём природном естестве.

Но главное всё-таки в этой книге — это фигура и личность вот этого полулегендарного старика Дерсу Узала! Который умел читать тайгу как мы читаем написанное типографским шрифтом, который относился в тайге и её обитателям как к живому существу — вплоть до обожествления и анимирования природных объектов типа рек и ручьёв, не говоря уже о птицах и животных, не зря этот самобытный человек всех их называет одним словом — Люди. Который не раз и не два спас жизнь самому Арсеньеву и благодаря которому все экспедиции с его участием попросту благополучно заканчивались — и это вовсе не переоценка!

Возможно сейчас всё это выглядит примитивно и даже первобытно, но ведь тут же всплывают фамилии Вернадский, Рерих, Гумилёв... Да и просто, разве это не самое единственно правильное отношение к природному миру, частью которого (а отнюдь не хозяевами) мы являемся? И разве смешно вот это отношение Дерсу к сухарным и хлебным крошкам и просто любым остаткам пищи, которые по его убеждённому мнению нужно непременно высыпать в траву или в кусты, а никак не в костёр — потому что другие люди придут и съедят, имея ввиду под словом люди птиц и зверей тайги...

И конечно этот могучий таёжный старик был совсем не приспособлен к жизни городской, конечно он маялся в клетке, в ящике городской квартиры... И конечно он не мог не уйти назад, в тайгу, туда, где он был свободен...

Могучая книга! Вся дилогия могучая!

Собственно говоря, рассматривать эту книгу в качестве отдельного произведения не совсем правильно, да и весьма часто о ней пишут как о второй книге дилогии "В дебрях уссурийского края". Да и хронологически и событийно она напрямую продолжает книгу "По уссурийскому краю". Так что лучше и правильнее всего читать обе книги подряд одна за другой либо сразу, либо если с перерывом, то непродолжительным — чтобы оставаться в общей энергетике этой своеобразной документально-научно-художественной литературы...

Всё-таки обе книги дилогии не совсем документальны, хотя полностью основаны на совершенно реальных событиях и экспедициях. Просто Арсеньев в интересах задуманной им книги о Дерсу Узала немного изменил время экспедиций, а образ книжного Дерсу всё-таки чуточку собирательный, хотя в основе его лежит реальный человек с точно таким именем — по крайней мере так я понял написанное в сопроводительной статье Игоря Кузьмичёва "Слава доброго человека"...

Сам принцип и основное содержание книги "Дерсу Узала" в сравнении с первой книгой практически не изменилось — читателя по-прежнему ждут описания походов и экспедиционного быта; мы вновь вместе с Арсеньевым будем наблюдать и записывать виды встречаемых растений и обозначать ареал их распространения в уссурийской тайге и на побережье; многочисленные встречи с пернатыми и лохматыми обитателями уссурийских мест привлекут внимание читателя меткими наблюдениями автора книги за поведением и тонкостями их жизни; множество деталей в описании сцен жизни коренного населения этих мест вызовут у читающего если не восторг, то восхищение и удивление и наблюдательностью Арсеньева, и его отношением к представителям туземного населения, и изумление тем, как тонко и точно всё было устроено природой для того, чтобы весь этот уссурийский массив живого — растений и животных, птиц, рыб и людей — мог не просто существовать, но относительно благополучно выживать и развиваться в своём природном естестве.

Но главное всё-таки в этой книге — это фигура и личность вот этого полулегендарного старика Дерсу Узала! Который умел читать тайгу как мы читаем написанное типографским шрифтом, который относился в тайге и её обитателям как к живому существу — вплоть до обожествления и анимирования природных объектов типа рек и ручьёв, не говоря уже о птицах и животных, не зря этот самобытный человек всех их называет одним словом — Люди. Который не раз и не два спас жизнь самому Арсеньеву и благодаря которому все экспедиции с его участием попросту благополучно заканчивались — и это вовсе не переоценка!

Возможно сейчас всё это выглядит примитивно и даже первобытно, но ведь тут же всплывают фамилии Вернадский, Рерих, Гумилёв... Да и просто, разве это не самое единственно правильное отношение к природному миру, частью которого (а отнюдь не хозяевами) мы являемся? И разве смешно вот это отношение Дерсу к сухарным и хлебным крошкам и просто любым остаткам пищи, которые по его убеждённому мнению нужно непременно высыпать в траву или в кусты, а никак не в костёр — потому что другие люди придут и съедят, имея ввиду под словом люди птиц и зверей тайги...

И конечно этот могучий таёжный старик был совсем не приспособлен к жизни городской, конечно он маялся в клетке, в ящике городской квартиры... И конечно он не мог не уйти назад, в тайгу, туда, где он был свободен...

Могучая книга! Вся дилогия могучая!

Во время ужина я бросил кусочек мяса в костёр. Увидев это, Дерсу поспешно вытащил его из огня и швырнул в сторону.
— Зачем бросаешь мясо в огонь? — спросил он меня недовольным тоном. — Как можно его напрасно жечь! Наша завтра уехали, сюда другой люди ходи кушай. В огонь мясо бросай, его так пропади.
— Кто сюда другой придёт? — спросил я его в свою очередь.
— Как кто? — удивился он. — Енот ходи, барсук или ворона; ворона нет — мышь ходи, мышь нет — муравей ходи. В тайге много разный люди есть.

Акира Куросава снял по этой книге фильм, отмеченный Оскаром 1976, а из книжного шкафа на меня все детство смотрел корешок ее обложки. И даже несмотря на такой звездно-культовый статус, подкрепленный давним знакомством с физическим носителем текста, не хотела читать "Дерсу Узала". "Про какого-то старика азиата, как он ходил в тайге с экспедицией? - думала. - Не, мне такое не интересно". Весной писала Тотальный диктант, автором которого в нынешнем году был Василий Авченко, и в моем варианте текста - рассказ о том, что все сущее: животные, растения, даже туман и камни - все было для Дерсу "люди", с пересказом отрывка, который вынесла в эпиграф. И тогда я поняла, что прочту.

Не прочла глазами, послушала аудиокнигу в суховатом академичном исполнении Александра Котова, как нельзя лучше ей подходящем. Книга Владимира Арсеньева - это беллетризованный рассказ о дальневосточной экспедиции Русского географического общества 1907-1908 годов. Сочетание художественной литературы с научно-популярной. Сведения по географии, геологии, биологии и зоологии, этнографии, фольклористике, оплетенные рассказом о путешествии сквозь уссурийскую тайгу с проводником гольдом (нанайцем). Хотя на самом деле Дерсу Узала принадлежал к ныне вымершему племени Дерсу.

Рассказчик был знаком со своим героем прежде, тот уже работал с его предыдущей экспедицией, Арсеньев рассказывал о нем в книге "По уссурийскому краю" потому не стоит ждать подробной экспозиции с описанием внешности и предыстории. Собственно, то и другое добавится по ходу чтения. Дерсу Узала, лесной человек - охотник и бродяга, потерявший семью и не имеющий своего дома. Живет тем, что промышляет в тайге соболя и ищет женьшень, за то и другое хорошо платят. Лес для него открытая книга, повадки зверей и свойства растений известны ему так же хорошо, как каждому из нас его квартира.

Осмотрев место ночевки другой группы, он назовет не только количество ее членов, но скажет об их национальности и уровне подготовки к путешествию. По особым приметам скажет, когда разразится буря, когда будет сильный дождь и надо заранее побеспокоиться о надежном укрытии, а когда можно не беспокоиться тревожными знаками и продолжать движение. Из подручных материалов смастерит зонтик, дымоотвод для палаточного очага - да что угодно. Без промаха бьет зверя и птицу, но никогда ради забавы, из пустого бахвальства и молодеческой удали. Не больше, чем члены экспедиции могут съесть и обязательно поделится с теми, кто по соседству. Это ведь только нам, из нашей городской скученности, лес кажется пустым. На самом деле в нем множество разного народа.

Дерсу немного шаман, разговаривает с духами, остережет от ночевки в "нехорошем" месте. Отчасти полиглот - кроме родного и корявого, но удивительно поэтичного русского, владеет немного китайским и корейским, вот тебе и безграмотный дикарь, никто из цивилизованных членов экспедиции похвастаться таким многоязычием не может. И в то же время Арсеньев далек от идеализации своего проводника, за громадным уважением одного профессионала и мастера к другому мы продолжаем видеть в нем неопрятного старика азиата и в каком-то интернациональном смысле человека из "Лагуны" Бродского: "Потерявший память, отчизну, сына, по горбу его плачет в лесах осина. Если кто-то плачет о нем вообще".

Финал достаточное тому подтверждение. Умирает эпоха, Последний из Могикан уходит из упорядоченной сытой обеспеченной городской жизни, так и не сумев к ней приспособиться, в лес, всегда бывший ему домом, чтобы погибнуть там от руки дилетанта грабителя и быть закопанных у дороги. И само место его могилы потеряется. Сдержанная арсеньевская проза, не поражающая стилистическими изысками, поднимается здесь до высот невыносимой правды. Вот урядник, довольный, что убитый всего лишь бродяга без роду, без племени и неприятностей из-за него от начальства не будет, распоряжается жандармам рыть могилу прямо здесь. Вот друг убитого стоит рядом и смотрит, как его закапывают. Без рыданий, без пафоса: жил человек и нет его.

И может быть именно эта спокойная констатация делает книгу великой. Все мы люди: и тигр, и медведь, и ворона, и муравей - все там будем.

Во время ужина я бросил кусочек мяса в костёр. Увидев это, Дерсу поспешно вытащил его из огня и швырнул в сторону.
— Зачем бросаешь мясо в огонь? — спросил он меня недовольным тоном. — Как можно его напрасно жечь! Наша завтра уехали, сюда другой люди ходи кушай. В огонь мясо бросай, его так пропади.
— Кто сюда другой придёт? — спросил я его в свою очередь.
— Как кто? — удивился он. — Енот ходи, барсук или ворона; ворона нет — мышь ходи, мышь нет — муравей ходи. В тайге много разный люди есть.

Акира Куросава снял по этой книге фильм, отмеченный Оскаром 1976, а из книжного шкафа на меня все детство смотрел корешок ее обложки. И даже несмотря на такой звездно-культовый статус, подкрепленный давним знакомством с физическим носителем текста, не хотела читать "Дерсу Узала". "Про какого-то старика азиата, как он ходил в тайге с экспедицией? - думала. - Не, мне такое не интересно". Весной писала Тотальный диктант, автором которого в нынешнем году был Василий Авченко, и в моем варианте текста - рассказ о том, что все сущее: животные, растения, даже туман и камни - все было для Дерсу "люди", с пересказом отрывка, который вынесла в эпиграф. И тогда я поняла, что прочту.

Не прочла глазами, послушала аудиокнигу в суховатом академичном исполнении Александра Котова, как нельзя лучше ей подходящем. Книга Владимира Арсеньева - это беллетризованный рассказ о дальневосточной экспедиции Русского географического общества 1907-1908 годов. Сочетание художественной литературы с научно-популярной. Сведения по географии, геологии, биологии и зоологии, этнографии, фольклористике, оплетенные рассказом о путешествии сквозь уссурийскую тайгу с проводником гольдом (нанайцем). Хотя на самом деле Дерсу Узала принадлежал к ныне вымершему племени Дерсу.

Рассказчик был знаком со своим героем прежде, тот уже работал с его предыдущей экспедицией, Арсеньев рассказывал о нем в книге "По уссурийскому краю" потому не стоит ждать подробной экспозиции с описанием внешности и предыстории. Собственно, то и другое добавится по ходу чтения. Дерсу Узала, лесной человек - охотник и бродяга, потерявший семью и не имеющий своего дома. Живет тем, что промышляет в тайге соболя и ищет женьшень, за то и другое хорошо платят. Лес для него открытая книга, повадки зверей и свойства растений известны ему так же хорошо, как каждому из нас его квартира.

Осмотрев место ночевки другой группы, он назовет не только количество ее членов, но скажет об их национальности и уровне подготовки к путешествию. По особым приметам скажет, когда разразится буря, когда будет сильный дождь и надо заранее побеспокоиться о надежном укрытии, а когда можно не беспокоиться тревожными знаками и продолжать движение. Из подручных материалов смастерит зонтик, дымоотвод для палаточного очага - да что угодно. Без промаха бьет зверя и птицу, но никогда ради забавы, из пустого бахвальства и молодеческой удали. Не больше, чем члены экспедиции могут съесть и обязательно поделится с теми, кто по соседству. Это ведь только нам, из нашей городской скученности, лес кажется пустым. На самом деле в нем множество разного народа.

Дерсу немного шаман, разговаривает с духами, остережет от ночевки в "нехорошем" месте. Отчасти полиглот - кроме родного и корявого, но удивительно поэтичного русского, владеет немного китайским и корейским, вот тебе и безграмотный дикарь, никто из цивилизованных членов экспедиции похвастаться таким многоязычием не может. И в то же время Арсеньев далек от идеализации своего проводника, за громадным уважением одного профессионала и мастера к другому мы продолжаем видеть в нем неопрятного старика азиата и в каком-то интернациональном смысле человека из "Лагуны" Бродского: "Потерявший память, отчизну, сына, по горбу его плачет в лесах осина. Если кто-то плачет о нем вообще".

Финал достаточное тому подтверждение. Умирает эпоха, Последний из Могикан уходит из упорядоченной сытой обеспеченной городской жизни, так и не сумев к ней приспособиться, в лес, всегда бывший ему домом, чтобы погибнуть там от руки дилетанта грабителя и быть закопанных у дороги. И само место его могилы потеряется. Сдержанная арсеньевская проза, не поражающая стилистическими изысками, поднимается здесь до высот невыносимой правды. Вот урядник, довольный, что убитый всего лишь бродяга без роду, без племени и неприятностей из-за него от начальства не будет, распоряжается жандармам рыть могилу прямо здесь. Вот друг убитого стоит рядом и смотрит, как его закапывают. Без рыданий, без пафоса: жил человек и нет его.

И может быть именно эта спокойная констатация делает книгу великой. Все мы люди: и тигр, и медведь, и ворона, и муравей - все там будем.

В этом году выдающемуся путешественнику, учёному и приключенцу по тайге Арсеньеву исполнилось бы 150 лет. Перед нами вторая книга из дилогии, по факту они об одном и том же. Сложно сказать лучше Горького: "Вам удалось объединить в себе Брэма и Фенимора Купера…" И если он говорил это с восторгом, полагаю, то я - с печалью. Очень подробный, максимально дотошный описательный стиль. Казаки поймали именно 3 горбуши и одного сига, по дороге наш герой обратил внимание на следующие растения, особенно часто встречающиеся в этих местах: астру (Aster tataricus L.) с удлинёнными ромбовидными и зазубренными листьями, имеющую цветы фиолетово-жёлтые с белым хохолком величиной с копейку, расположенные красивой метёлкой; особый вид астрогала (Astragalus membranaceus Fisch.), корни которого в массе добывают китайцы для лекарственных целей, — это крупное многолетнее растение имеет ветвистый стебель, мелкие листья и многочисленные мелкие бледно-жёлтые цветы; крупную живокость (Delphium maackianum Rgl.) с синими цветами, у которой вся верхняя часть покрыта нежным пушком и ещё миллиард других растений, обязательно с латинскими названиями, всё по букве закона. Многие моменты выживания в тайге описаны отлично, с поправкой на время. Позабавило, что уже тогда брали алюминиевые котелки, потому что легче, вкладываются один в другой и т.п. Очень много превосходных наблюдений от Дерсу, например, что ветер с определённой стороны, потому что ворона сидит в указанную сторону клювом, рассекая ветер таким образом. Вообще я ждал в этой книге каждой встречи с Дерсу, каждого диалога. Человек леса, проведший там всю жизнь, видел и знает много такого, о чём городские не имеют и представления. Приметы, следопытство, житейская мудрость, четсность, простота и вековые устои предков сплелись в этом человеке, делая его неповторимым обаятельным героем.

Арсеньев по-военному чёток, краток. Свои первые экспедиции он проходил в качестве военного топографа, однако очень много сделано по этнографии, истории региона. Он старался охватить как можно больше аспектов развития Дальнего Востока, активно исследовал Сихотэ-Алинь, флору и фауну региона, бассейны рек, варварское использование ресурсов - казалось, нет таких моментов, которые были бы не освещены в его трудах. В юности я читал эту дилогию, сейчас решил освежить в памяти только вторую. Возможно, дело в воспоминаниях, но первая казалась поживее когда-то. Здесь сцен с Дерсу поменьше, хотя каждая из них очень оживляет каталог по Дальнему Востоку. Из этнографического Забытое королевство Петра Гуляра понравилось больше, о животных тоже есть ребята, пишущие сильнее. Но ни у кого нет такого яркого собирательного образа, как Дерсу Узала. Несколько пронзительных сцен запомнилось за счёт успешной передачи единения с природой, например, когда Арсеньев с Дерсу уходят вдвоём, ночуют на берегу реки, смотрят в небо и разговаривают о звёздах. Воспоминания о природе, друзьях, разговорах по душам у костра, ветре в кронах и бликах теней на лицах бесценны.