Цитаты из книги «Норма»

В Москве баров и ресторанов нет, запомни. Есть тошниловки и рыгаловки.

Июнь, пиздец, разъёба хуева! Насрать на жопу Волобуева! Ебать блядей в пизду и в рот! Говно всем класть за отворот!

Водка. Горькая и желанная, обжигающая и бодрящая, крепкая и веселящая. Русская водка. Сколько родного, знакомого и близкого навсегда связалось с этим привкусом!

Он опустился на неё, обнял, чувствуя блаженную прелесть её тепла. И она обняла его, обняла нежно и страстно, истово и робко, ласково и властно. Не было ничего прекраснее этой любви, этой близости! Это продолжалось бесконечно долго, и в тот миг, когда горячее семя Антона хлынуло в Русскую Землю, над ним ожил колокол заброшенной церкви. Вот.

Почему так безжалостна судьба? Почему только развалины встречают нас, когда мы возвращаемся в прошлое?

– Ты как кинозвезда. – Кинопизда.

Из тёмного проёма хлынул тяжёлый смрад разложившейся плоти. Кедрин поморщился и отшатнулся. Мокин сплюнул: – Ты что ж, не вывез дохлятину? – Тк да, не вывез, – потупившись, пробормотал Тищенко, – не успели. Да и машин не было.

Ворона покосилась на лежащие рядом белый и тёмно-коричневый куски, быстро подошла, схватила белый и полетела прочь.

Тогда Антон смотрел на отца и вдруг подумал, что вот это родное сосредоточенное лицо с подвитыми песочными усами, реденькой бородкой и пенсне на узкой переносице не сможет остаться таким навсегда. «Оно постареет, – думал Антон, – изменится бесповоротно, и никогда больше не будет в нём именно этих черт. Они запечатлятся только в памяти, только в её бесконечных нетленных кладовых останется эта жизнерадостная чудаковатость русского интеллигента…»

ДЕТСАД № 146 ВНИИМИТ НОРМАТИВНОЕ СЫРЬЁ