Отзывы на книгу «Очарованный остров. Новые сказки об Италии (сборник)»

Отчёт о первой ежегодной встрече санкт-петербургского литературного клуба «Найди лесоруба»,
проходившей в июле месяце на о. Капри, регион Кампания
Участники встречи: 951033, leykka

Сначала о главном: завтраки у участников встречи начинались в 06-45, что, учитывая запаздывание С-Пб по отношению к Капри на два часа, было вполне литературоугодно. 951033 завтракал обильно, плотно и с имперским размахом (шведский стол и не такое позволяет): омлет, изредка приправленный шкворчащим беконом либо сосисочками; пара ломтиков душистой фокаччи с тонкими покорными сырами; свежевыжатый грейпфрутовый сок (951033 несколько повернулся на грейпфрутовом соке, подчас выпивая, зачастую залпом, по два – два с половиной литра оживляющей жидкости в день (сделайте поправку на царящую в июле на Капри температуру воздуха), за что заработал приходящую изжогу, которую умело гасил послеобеденным йогуртом)…мы отвлеклись; пара нежнейших круассанов с мармеладом; две чашки капучино с сахаром и как финальный аккорд несколько ломтиков арбуза/дыни, либо консервированные персики.

Leykka обходился миской шокохлопьев с молоком и стаканом воды.

После завтрака составлялся план литературного дня: во сколько пойти купаться; чем и где обедать (неизменное одобрение участников встречи вызывали бутерброды с тунцом, креветками и сыром филадельфия с ближайшего mercato) и куда поехать искать диски (дело в том, что 951033 одновременно входил ещё и в аудиоклуб «В дым под водой» и периодически бегал к ним в соседний номер за штопором).

Параллельно в карманном молескине-путеводителе отмечались интересные точки острова, в основном места проживания - виллы, отели, пансионы, развалины различных знаменитых особ: Тиберия, Горького, Ленина, Годара, Карла Дифенбаха, Нормана Дугласа. Виллы были закрыты для публичного просмотра и спрятаны за заборами, которые приходилось всякий раз самоотверженно преодолевать. Чуткая охрана, если таковая находилась, поначалу настораживалась, но, увидав значки лит. клуба «Найди лесоруба» (эмблемой клуба является схематичное изображение человека, летящего на телепортационном ломе; логотип позаимствован у Норильской Ассоциации Телепортации с её молчаливого согласия), всякий раз расступалась, пропуская гостей бродить по комнатам или по развалинам оных. Тиберий как обычно пялился на совокупляющихся отроков и мановениями бровей отправлял всех неугодных вниз с пятисотметрового утёса, на котором был выстроен его особняк – Villa Jovis. Горький и Ленин постоянно бегали друг к другу в гости и плотоядно смеялись, неизменно обыгрывая в шахматы Богданова. Годар миловался с Бриджит Бардо и запечатлевал её в купальнике на красном диване. Дифенбах в обнимку с Дугласом разгуливал в сумерках под кронами лимонов и рассуждал о вечной жизни.

Под конец встречи участники отважились добраться до маяка, сие предприятие окончательно вымотало измученного грейпфрутовым соком 951033, и он, споткнувшись, упал лицом в маяк, где с успехом выбил себе передний зуб. Но свято место пусто не бывает: в результате удара от основания маяка откололся маленький камешек, который 951033 намеревается вставить себе вместо зуба. Фотографию камешка я привожу в конце своего сегодняшнего отчёта, чтобы вы даже не могли допустить и тени сомнения в том, что всё вышеизложенное – чистая правда

А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище…

Эдуард Багрицкий, «Контрабандисты», 1927

Достойный повод, отличное издательство, хорошая бумага, любопытное оформление – хватит ли все этого, чтобы оживить книгу? Вот о чем я думал, взяв в руки этот сборник.

Сказки об Италии Горького – настоящая книга. Вдохновенная, многоплановая, кому-то нравящаяся, а кого-то раздражающая. Это и позволило ей остаться заметной вехой и в русской литературе, и в русско-итальянских связях.

Этот юбилейный сборник совсем иной. Он по-своему любопытен, но больше всего похож на документ эпохи. Уже ушедшей от нас эпохи, которая вроде бы рядом, всего пару лет, но мы уже с другой стороны невидимой границы, отделившей «эпоху стабильности» от нашей эпохи, пока не получившей своего названия. Поэтому смотрятся эти путевые заметки, эссе и рассказы как-то странно, даже немного ностальгично.

А так, все прекрасно. Солнце ласкает Капри, этот рай на земле. Серьезные мужики прилетают на остров на один день, сорвавшись из московского офиса. Питерский писатель встречает коварного разлучника, уведшего у него жену, в одном из уютных каприйских кафе. Эдуард Лимонов встречается в призраками Ницше и Горького. И т.д. Все это как-то клишировано, как-то слишком лично, часто только о себе, а не о чем-то общем, человеческом. Что ж, видно таков был дух той эпохи.

На общем фоне выделился, пожалуй, только Герман Садулаев. Новелла о его неземной любви, Богданове, Горьком и Ленине на голову выше остальных в сборнике. И после прочтения Красной звезды мне понятна его тяга к образности и идеям Богданова, его отсылки и сравнения Капри с идеализированным марсианским обществом.

До чего техника дошла: теперь можно заказать основным отечественным писателям рекламу иностранного острова. Впрочем, может, и иностранных авторов можно привлечь, дело только в том, насколько умелый попадётся менеджер по продажам. Остров Капри. Почему именно остров Капри? Во-первых (наверное), потому, что там сейчас активно продаётся недвижимость. Реклама «купите домик на Капри» мало где не появлялась. Видимо, такая реклама не слишком оправдывает себя. А вот если привлечь писателей, создать вокруг острова шлейф приятных ассоциаций... Может, и получится. Россиянин облегчённо вздохнёт при упоминании американской Санта-Барбары или Майями, думая «я же там всех знаю»: наверное, именно такие ассоциации нужны новым покупателям недвижимости, инвесторам, богатеям, дауншифтерам и экспатам. Тем более, остров отчасти русский: с ним связаны судьбы Максима Горького и его современников.

"Согласно опросу ЮНЕСКО, 87% островитян считают себя счастливыми. И наверняка большинство из них не лукавит". Что может быть лучшей рекомендацией к покупке недвижимости на этой территории? Все русские до изнеможения обожают Италию. Даже те, кто никогда не любил Европу. Вроде Гоголя. Но при этом считают пасту «Карбонара» и пиццу и моцареллу и прочую итальянскую кухню манной небесной, индульгенцией перед диетологами, самой здоровой пищей... Трудно спорить с теми, кто так считает. Вызревшие на солнце помидоры, макароны домашнего приготовления, изобильная и простая еда: итальянца умеют радоваться жизни, этого у них не отнять. При этом Италия (и остров Капри) – цивилизованный мир, Италия — обратная сторона России, что-то похожее на обратную сторону Луны.

Италия – это Средиземное море, Италия – это красота. «Представьте себе долину еще голых виноградников, вышедших на весеннюю разминку перед стартом, залитых солнцем, в окружении оживающих оливковых деревьев, и мелкие полевые цветы, отовсюду быстро лезущие из-под земли». Остров Капри прекрасен тем, что здесь нет автомобилей. Гиды наверняка скажут, что остров Капри — место на Земле, самое близкое к раю. Когда в Москве минус двадцать пять, здесь можно купаться в море в своё удовольствие, смотреть на вилле Fersen самые красивые закаты Европы. Или, если вдруг дождь, лежать в комнате отеля, когда там, над огромной водой, бьют молнии. Слушать ветер и чаячьи крики. А если распогодилось, можно нанять катер и объехать весь остров часа за три. Во дворике обязательно будет покачивать на ветру красивой прической пальма. "Итальянская погода всегда на стороне человека…" А если взглянуть на остров не как туристы, а поглубже — душа вздрогнет.

Винить ли писателей за то, что они поддались предложению порекламировать средиземноморский остров в обмен на материальные или нематериальные ценности? Пожалуй, не стоит. Плести слова – нормальная писательская работа, и нет особой разницы, расплачиваются с авторами авиабилетами, деньгами или простым «спасибо». Сергей Гандлевский, Эдуард Лимонов, Юрий Мамлеев, Виктор Ерофеев, Владимир Сорокин, Захар Прилепин, Герман Садулаев, Геннадий Киселев, Андрей Аствацатуров, Андрей Рубанов, Максим Амелин, - пошли на сделку, написали рассказ в обмен на некую плату. Другой вопрос – получилось ли «на века». На века – вряд ли. Хотя некоторые славно пошалили (тот же Сорокин). И, вероятно, изо всех сил старались. Так почитаем же. И купим недвижимость на Капри. Или хотя бы книгу про этот остров. Иначе он точно не останется в вечности (табличка "сарказм").

«Мизансцена: поздний вечер, ужин близится к завершению; на столе — початая бутыль белого столового вина и свежие цветы в простой вазе; подвядший базилик на разделочной доске, в тарелках — опустошенные устричные раковины и крабья шелуха, в салатнице — остатки моцареллы с помидорами; грохочут цикады. Расслабленные после знойного дня и недавнего жаркого словопрения политэмигранты вольно расположились вокруг необъятного овального обеденного стола, говорить не о чем — все говорено-переговорено. Красивая Мария Федоровна в задумчивости пощипывает виноград. Кто-то в углу бренчит на фортепьяно».

Сразу скажу, что начитал книгу Максим Сергеев, и именно благодаря его изумительному исполнению я и дослушала книгу до конца.

Практически во всем согласна с рецензией red_star: из всех рассказов сборника садулаевский рассказ мне тоже показался одним из наиболее интересных, хотя не с белетристической, а с чисто познавательной точки зрения - вся эта богдановщина vs. ленинизЬм показались мне ужасно занимательными. Я поняла, что почти ничего и не знаю про Богданова, а человек он был очень интересный. Лирическая же линия рассказа, напротив, не особо впечатлила и показалась какой-то инфантильной.

А еще любопытным показался рассказ Лимонова про призраков Горького и Ницше. Даже не знаю, чем он меня взял. Есть в нем какая-то щемяще-абсурдная нотка, как в сказках Шварца или пьесах Горина,

Но вообще-то книжка не сильно захватила. Слушая рассказы современных наших писателей о Капри, все время вспоминала фразу Пелевина о том, что

Кидание понтов, бессмысленных и беспощадных — обычная российская болезнь. Это вызвано не пошлостью нашего национального характера, а сочетанием европейской утонченности и азиатского бесправия, в котором самая суть нашей жизни.
Кидая понты, русский житель вовсе не хочет показать, что он лучше тех, перед кем выплясывает.
Наоборот.
Он кричит — «смотрите, я такой же как вы, я тоже достоин счастья, я не хочу, чтобы вы презирали меня за то, что жизнь была со мной так жестока!» Понять это по-настоящему может лишь сострадание