Отзывы на книги автора «Александр Куприн»

А вот я вам скажу, что меня, когда мне было десять с половиной лет,
моя собственная мать продала в городе Житомире доктору Тарабукину. Я
целовала его руки, умоляла пощадить меня, я кричала ему: «Я маленькая!»
А он мне отвечал: «Ничего, ничего: подрастешь»

Эту книгу сложно назвать цельным произведением с единым, чётко выстроенным, сюжетом. Это скорее набор зарисовок, эпизодов, отдельных историй, посвящённых жизни обитательниц публичного дома на рубеже XIX и XX веков. Истории эти почти полностью лишены всякого романтизма. Куприн показывает нам жизнь продажных женщин без прикрас, во всей её чудовищной «простоте».

Композиционно повесть состоит из трёх частей. В первой автор рассказывает нам об особом районе города, под названием Ямки, где в одном из многочисленных публичных заведений и живут наши главные героини, девушки разного возраста, характера и уровня воспитания, но с одинаковой судьбой. Совращённые в юности или проданные близкими родственниками в притон, теперь они вынуждены торговать своим телом. Их жизнь незавидна, их удел — общественное порицание и презрение. Но сами они мало стыдятся своей профессии, считая её хоть и грязной, но честной.

«Неужели вы и вправду думаете, баронесса, что мы хуже так называемых порядочных женщин? Ко мне приходит человек, платит мне два рубля за визит или пять рублей за ночь, и я этого ничуть не скрываю ни от кого в мире… А скажите, баронесса, неужели вы знаете хоть одну семейную, замужнюю даму, которая не отдавалась бы тайком либо ради страсти — молодому, либо ради денег — старику? Мне прекрасно известно, что пятьдесят процентов из вас состоят на содержании у любовников, а пятьдесят остальных, из тех, которые постарше, содержат молодых мальчишек. Мне известно также, что многие — ах, как многие! — из вас живут со своими отцами, братьями и даже сыновьями, но вы эти секреты прячете в какой-то потайной сундучок. И вот вся разница между нами. Мы — падшие, но мы не лжем и не притворяемся, а вы все падаете и при этом лжете. Подумайте теперь сами — в чью пользу эта разница?»

Вторую часть повести я бы назвал неким посвящением Достоевскому и его «Преступлению и наказанию». Не зря в ней несколько раз упоминается Сонечка Мармеладова. Подобно Раскольникову, совершившему убийство, а потом, на протяжении всей книги, раскаивавшемуся в этом, герой Куприна, студент Лихонин, так же совершает «преступление», за которое ему долго приходится расплачиваться. В своём высокомерии и заносчивости он решает, что может изменить судьбу проститутки, забрав её из публичного дома и перевоспитав в особу из высшего общества. Но не обладая ни умом, ни высокими моральными качествами, а лишь глупым тщеславием и юношеским максимализмом, он естественно не справляется с этой задачей. Ему очень быстро надоедает его новая «игрушка», но и признаться в этом перед собой и перед девушкой ему тоже не хватает смелости. Не наивная Любка, вынужденная торговать телом, чтобы не умереть с голоду, выступает здесь отрицательным и комичным персонажем, а вся эта студенческая братия, так называемая элита общества и интеллигенция, взявшая её на поруки и пытающаяся ставить социальные эксперименты, но на деле оказавшаяся отвратительной и гадкой в своих помыслах и желаниях. К ним же можно отнести и фигуру актрисы Ровинской, которая из чистого любопытства приезжает в публичный дом, чтобы, как в зоопарке, взглянуть на его обитательниц:

«Ей уже рисовалась роль заступницы, прекрасная фигура гения, милостивого к падшей женщине. Это оригинально, экстравагантно и в то же время так театрально-трогательно!»

Пустая внутри, эта кукла в человеческом образе, с отвращением взирает на окружающую её обстановку. Но с таким же отвращением я, как читатель, отнёсся и к ней, вместе со всем её фальшивым окружением.

И наконец последняя часть повести рассказывает нам о проститутке Женьке, заразившейся сифилисом, и теперь в злобе и отчаянии заражающей всех своих клиентов.

«Но этих двуногих подлецов я нарочно заражаю и заражаю каждый вечер человек по десяти, по пятнадцати. Пускай они гниют, пускай переносят сифилис на своих жен, любовниц, матерей, да, да, и на матерей, и на отцов, и на гувернанток, и даже хоть на прабабушек. Пускай они пропадут все, честные подлецы»

«А мне это решительно все равно, — упрямо возразила Женька, — умный или глупый, честный или нечестный, старый или молодой, — я их всех возненавидела! Потому что, — погляди на меня, — что я такое? Какая-то всемирная плевательница, помойная яма, отхожее место. Подумай, Платонов, ведь тысячи, тысячи человек брали меня, хватали, хрюкали, сопели надо мной, и всех тех, которые были, и тех, которые могли бы еще быть на моей постели, — ах! как ненавижу я их всех! Если бы могла, я осудила бы их на пытку огнем и железом!..
…
я — публичная девка! Понимаете ли вы, Сергей Иванович, какое это ужасное слово? Пу-бли-чная!.. Это значит ничья: ни своя, ни папина, ни мамина, ни русская, ни рязанская, а просто — публичная! И никому ни разу в голову не пришло подойти ко мне и подумать: а ведь это тоже человек, у него сердце и мозг, он о чем-то думает, что-то чувствует, ведь он сделан не из дерева и набит не соломой, трухой или мочалкой! И все-таки это чувствую только я. Я, может быть, одна из всех, которая чувствует ужас своего положения, эту черную, вонючую, грязную яму. Но ведь все девушки, с которыми я встречалась и с которыми вот теперь живу, — поймите, Платонов, поймите меня! — ведь они ничего не сознают!.. Говорящие, ходящие куски мяса! И это еще хуже, чем моя злоба!.»

Описывая такую страшную «социальную язву», как проституция, Куприн совершенно не осуждает несчастных девушек. Они у него живые и яркие, в отличии от клиентов публичных домов — фальшивых лицемеров. Относясь к проституткам с пренебрежением, отвращением, а иногда и жалостью и осуждая их образ жизни, они как раз таки и создают спрос на эту профессию, запускают жестокий, неумолимый механизм, обрекающий женщин на столь тяжкую судьбу. Повесть заставляет нас переосмыслить многие вещи, призывает не судить человека за его деятельность, зрить в корень проблемы, разобраться в первую очередь со своим внутренним миром, а уж потом воспитывать других.

А вот я вам скажу, что меня, когда мне было десять с половиной лет,
моя собственная мать продала в городе Житомире доктору Тарабукину. Я
целовала его руки, умоляла пощадить меня, я кричала ему: «Я маленькая!»
А он мне отвечал: «Ничего, ничего: подрастешь»

Эту книгу сложно назвать цельным произведением с единым, чётко выстроенным, сюжетом. Это скорее набор зарисовок, эпизодов, отдельных историй, посвящённых жизни обитательниц публичного дома на рубеже XIX и XX веков. Истории эти почти полностью лишены всякого романтизма. Куприн показывает нам жизнь продажных женщин без прикрас, во всей её чудовищной «простоте».

Композиционно повесть состоит из трёх частей. В первой автор рассказывает нам об особом районе города, под названием Ямки, где в одном из многочисленных публичных заведений и живут наши главные героини, девушки разного возраста, характера и уровня воспитания, но с одинаковой судьбой. Совращённые в юности или проданные близкими родственниками в притон, теперь они вынуждены торговать своим телом. Их жизнь незавидна, их удел — общественное порицание и презрение. Но сами они мало стыдятся своей профессии, считая её хоть и грязной, но честной.

«Неужели вы и вправду думаете, баронесса, что мы хуже так называемых порядочных женщин? Ко мне приходит человек, платит мне два рубля за визит или пять рублей за ночь, и я этого ничуть не скрываю ни от кого в мире… А скажите, баронесса, неужели вы знаете хоть одну семейную, замужнюю даму, которая не отдавалась бы тайком либо ради страсти — молодому, либо ради денег — старику? Мне прекрасно известно, что пятьдесят процентов из вас состоят на содержании у любовников, а пятьдесят остальных, из тех, которые постарше, содержат молодых мальчишек. Мне известно также, что многие — ах, как многие! — из вас живут со своими отцами, братьями и даже сыновьями, но вы эти секреты прячете в какой-то потайной сундучок. И вот вся разница между нами. Мы — падшие, но мы не лжем и не притворяемся, а вы все падаете и при этом лжете. Подумайте теперь сами — в чью пользу эта разница?»

Вторую часть повести я бы назвал неким посвящением Достоевскому и его «Преступлению и наказанию». Не зря в ней несколько раз упоминается Сонечка Мармеладова. Подобно Раскольникову, совершившему убийство, а потом, на протяжении всей книги, раскаивавшемуся в этом, герой Куприна, студент Лихонин, так же совершает «преступление», за которое ему долго приходится расплачиваться. В своём высокомерии и заносчивости он решает, что может изменить судьбу проститутки, забрав её из публичного дома и перевоспитав в особу из высшего общества. Но не обладая ни умом, ни высокими моральными качествами, а лишь глупым тщеславием и юношеским максимализмом, он естественно не справляется с этой задачей. Ему очень быстро надоедает его новая «игрушка», но и признаться в этом перед собой и перед девушкой ему тоже не хватает смелости. Не наивная Любка, вынужденная торговать телом, чтобы не умереть с голоду, выступает здесь отрицательным и комичным персонажем, а вся эта студенческая братия, так называемая элита общества и интеллигенция, взявшая её на поруки и пытающаяся ставить социальные эксперименты, но на деле оказавшаяся отвратительной и гадкой в своих помыслах и желаниях. К ним же можно отнести и фигуру актрисы Ровинской, которая из чистого любопытства приезжает в публичный дом, чтобы, как в зоопарке, взглянуть на его обитательниц:

«Ей уже рисовалась роль заступницы, прекрасная фигура гения, милостивого к падшей женщине. Это оригинально, экстравагантно и в то же время так театрально-трогательно!»

Пустая внутри, эта кукла в человеческом образе, с отвращением взирает на окружающую её обстановку. Но с таким же отвращением я, как читатель, отнёсся и к ней, вместе со всем её фальшивым окружением.

И наконец последняя часть повести рассказывает нам о проститутке Женьке, заразившейся сифилисом, и теперь в злобе и отчаянии заражающей всех своих клиентов.

«Но этих двуногих подлецов я нарочно заражаю и заражаю каждый вечер человек по десяти, по пятнадцати. Пускай они гниют, пускай переносят сифилис на своих жен, любовниц, матерей, да, да, и на матерей, и на отцов, и на гувернанток, и даже хоть на прабабушек. Пускай они пропадут все, честные подлецы»

«А мне это решительно все равно, — упрямо возразила Женька, — умный или глупый, честный или нечестный, старый или молодой, — я их всех возненавидела! Потому что, — погляди на меня, — что я такое? Какая-то всемирная плевательница, помойная яма, отхожее место. Подумай, Платонов, ведь тысячи, тысячи человек брали меня, хватали, хрюкали, сопели надо мной, и всех тех, которые были, и тех, которые могли бы еще быть на моей постели, — ах! как ненавижу я их всех! Если бы могла, я осудила бы их на пытку огнем и железом!..
…
я — публичная девка! Понимаете ли вы, Сергей Иванович, какое это ужасное слово? Пу-бли-чная!.. Это значит ничья: ни своя, ни папина, ни мамина, ни русская, ни рязанская, а просто — публичная! И никому ни разу в голову не пришло подойти ко мне и подумать: а ведь это тоже человек, у него сердце и мозг, он о чем-то думает, что-то чувствует, ведь он сделан не из дерева и набит не соломой, трухой или мочалкой! И все-таки это чувствую только я. Я, может быть, одна из всех, которая чувствует ужас своего положения, эту черную, вонючую, грязную яму. Но ведь все девушки, с которыми я встречалась и с которыми вот теперь живу, — поймите, Платонов, поймите меня! — ведь они ничего не сознают!.. Говорящие, ходящие куски мяса! И это еще хуже, чем моя злоба!.»

Описывая такую страшную «социальную язву», как проституция, Куприн совершенно не осуждает несчастных девушек. Они у него живые и яркие, в отличии от клиентов публичных домов — фальшивых лицемеров. Относясь к проституткам с пренебрежением, отвращением, а иногда и жалостью и осуждая их образ жизни, они как раз таки и создают спрос на эту профессию, запускают жестокий, неумолимый механизм, обрекающий женщин на столь тяжкую судьбу. Повесть заставляет нас переосмыслить многие вещи, призывает не судить человека за его деятельность, зрить в корень проблемы, разобраться в первую очередь со своим внутренним миром, а уж потом воспитывать других.

Жуткая легенда, поднимающая вопрос о смысле жизни. Суть проста, в древнем социуме, существовавшем где-то в дебрях Индостана, царит культ богини Смерти. Считалось, что она безумно красива и бессмертна, жрецы тайно выбирали на эту роль самую красивую девочку страны, но это держалось в страшной тайне. Раз в год для вечно живой богини выбирали самого сильного и великолепного юношу, который на 12 часов становился её мужем. Утром, после ночи любви, "счастливчика" сжигали на костре, тот кто однажды видел богиню, должен умереть.

Юноша по имени Аль-Исса посвятил себя главной мечте - стать достойным богини Смерти, добиться права называться её мужем, пусть это будет одна ночь, но он познает великое блаженство, неведомое для большинства смертных, после такого безмерного счастья не жаль и умереть, ведь все равно, ничего более величественного и прекрасного в жизни уже не будет.

Аль-Исса вел поистине героический образ жизни, он отказывал себе во всех удовольствиях и радостях, обходил стороной девушек и компании, потому что знал, ничто из земных удовольствий не стоит тех радостей, что может подарить богиня Смерти.

И он дождался своего, его признали самым достойным и наступила главная ночь, к которой молодой человек стремился всю жизнь. Вошла вожделенная богиня...

Аль-Исса кинулся к ней, дрожащими руками распахнул легкую ткань, закрывавшую лицо, и окаменел от ужаса и изумления...
Перед ним стояла дряхлая старуха, сморщенная, беззубая, со слезящимися глазами и потухшим взором.

Это легенда не только о юноше, жившем в древние времена. Это рассказ о цене мечты, о том, что часто вожделенная цель, на достижение которой люди кладут свои жизни, оказывается совсем не тем, чем она представлялась. Воображение рисует увлекательные картины невероятного счастья и удовлетворения, но часто, добившись поставленной цели, человек либо не находит тех прелестей, на которые рассчитывал, либо путь к ней выхолащивает душу и истязает тело до такой степени, что просто не остается сил на то, чтобы ощутить себя победителем.

Есть такой афоризм: "бойтесь своих желаний, они могут исполняться". Это тоже один из аспектов обсуждаемой проблемы. С одной стороны желание может исполниться так, как это случилось с Аль-Иссой, а может и более счастливо, но реализовавшись, полностью опустошить своего хозяина. Поэтому - вывод: желания нужно выбирать такие, чтобы стремиться к ним всю жизнь, но чтобы они все время оставались недоступными, как линия горизонта. Но и это не выход, ближе к старости придется признать самообман, и это снова будет больно.

И уже не мечта предстанет бессильной старухой со слезящимися глазами, а ты сам окажешься таким. И тогда твоей мечтой может стать стремление вернуться на покинутую Родину, чтобы быть погребенным в родной земли, что и случилось с самим Куприным...

Юрий Алексеевич Ромашов — подпоручик царской армии. Жизнь Ромашова, как и жизнь всякого порядочного офицера девятнадцатого века, имеет привычный распорядок дня: проснулся, постоял на плацу, поехал кутить. Но Ромашов не совсем обычный офицер. Да и человек он непростой. Его все время что-то гложет, не дает покоя какая-то маленькая, неспокойная, словно муха, мысль о том, что он находится не на своем месте — живет не своей жизнью.

На службе Ромашов никогда не блистал. Он — рядовой офицер с некогда большими амбициями, растерянными после столкновения с хищным чиновничьим миром и жестокостью иных его представителей. Служит себе и служит, влачит существование, так сказать.

Серьезных грешков за Ромашовым тоже не водится. Пьет умеренно, конфликтов ни с кем из сослуживцев не имеет, в карты тоже вроде как не играет. Единственное — спит с замужней женщиной, но разве для офицера это преступление, наоборот, положенное по званию преимущество. Хорошая, в общем-то, жизнь, жаловаться не на что.

Но Ромашову плохо. Солдафонский мир не для него. Ему бы писать, быть романистом, сидеть где-нибудь в роскошной усадьбе и творить! Но нет, этому, видимо, никогда не бывать. Уйти со службы — страшно. Стыдно. Как же может человек в его положении бросить все и примкнуть к числу презренных гражданских, которых, как полагают его сослуживцы, можно безнаказанно рубить прямо на улицах (сам Куприн, кстати, вышел в отставку в 1894 г., прослужив в армии четыре года). Нет! Не бывать этому.

Служить нельзя в отставку.

Сделать выбор в пользу свободы мешает еще одно обстоятельство — любовь. Ромашов, находящийся в отношениях с замужней блудницей, влюбляется в другую замужнюю женщину — Александру Николаеву, по прозвищу Шурочка. Приличная женщина, жена поручика Николаева, не дает Ромашову никаких намеков на свое к нему расположение. Он — друг семьи. Она (для него) — царица. Уйти из армии значило бы перестать видеть ее — не может же он, как дурак, жить после отставки там же, где он и служил. Засмеют ведь.

Вот и получается, что возможное будущее у Ромашова одно: жить, служить и быть несчастным. Или может попробовать побороться за счастье? С этим вопросом Ромашову и предстоит в «Поединке» разобраться.

Проблемных тем в повести Куприна много — на любой вкус, что называется. Первой же на глаза попадается тема деградации вооруженных сил императорской армии. Состояние войск, в которых находится Ромашов, — ужасное; показательные выступления полк целиком проваливает, вызывая жуткое негодование у командиров части и высшего начальства. Виной всему, не поверите, — распутство и дедовщина, которые губят и сильных, и слабых.

Но высказывание об армии — только верхушка айсберга. Ведь офицерами тогда были кто? Дворяне. И именно о них так неудобно говорит Куприн. «Поединок», таким образом, роднится с «Вишневым садом» Чехова и «Господином из Сан-Франциско» Бунина и становится в один ряд с лучшими работами об упадке дворянского сословия и тревожном предчувствии намечающихся перемен.

Однако куда интереснее, на мой взгляд, рассуждения Куприна о поисках своего места в мире. Ромашов, даже фамилия которого намекает на что-то дружелюбное, не годен к военной службе. Не годен морально. И тем фактом, что Ромашов хочет уйти, но не может, — не решается бросить вызов судьбе и обществу, Куприн ставит своего персонажа в состояние пограничное «маленькому человеку». Пограничное, потому что какие-то действия он всё-таки предпринимает.

Ромашов — заблудившийся человек. Подростком он мечтал о великих свершениях, больших сражениях и звании героя, а получилось что? Получилось жалкое, тлеющее изо дня в день прозябание, не приносящее ни пользы, ни счастья. Ромашов даже думает о себе в третьем лице, не признавая, как и Ходасевич, себя в зеркальном отражении.

Отчасти «Поединок» напомнил мне «Татарскую пустыню» Дино Буццати. То же унылое ожидание каких-то свершений, те же впустую растраченные годы, та же любовь, которой не суждено свершиться.

Решила продолжить читать произведения А. Куприна. Дальше у меня по плану «Яма», еще с прошлого года хочу перечитать. Если прикинуть, то я не читала русскую литературу достаточно давно, не считая Достоевского, Толстого и Распутина, не современную, а ту далекую, немного чуждую и прекрасную. Меня поражает, как русские классики умели обходиться с языком, мастерски, по лезвию ножа, не доходя до избытка, но и не опускаясь в пресность и скукоту.

Повествование не должно быть сухим и простым до невозможности, оно должно завораживать, дарить трепет в душе и радовать слух. Немного хочется развести полемики на этот счет, но иначе не могу. Ибо наслаждалась прекрасным слогом Куприна. Хочется хоть на самую малость приблизиться к такой манере изложения.

«Олеся» - одна из знаковых работ русского классика. Сюжет в ней тривиальный, особенно для избалованного читателя. Молодой барин приезжает по долгу службы в небольшое селение, где знакомится с деревенской девушкой, а еще лучше сказать, с лесной феей. А дальше все по сценарию. Они влюбляются, но им не суждено жить долго и счастливо. В повесть Куприн добавляет немного мистики, но при этом описывает житейский быт и истории обычных деревенских семей.

С одной стороны, повесть можно рассматривать как историю Золушки, но без радостного: «и жили они долго и счастливо». Когда люди не в состоянии принять то, что не могут объяснить. Скудность восприятия и образования, а может обычного житейского опыта. Приводит к очень и очень печальным событиям. О жестокости толпы, непринятии ближнего. С другой стороны, автор описывает якобы набожных людей, которые не могли принять того, что бабка и внучка не посещали церковь, не жили так, как жила община. О том как хождение в церковь не делает человека достойным Бога. Ибо две женщины оказались намного чище и человечней, чем те, кто считал себя таковыми.

И снова у меня возникает желание изучить вопрос поведении массы, когда люди не своими мозгами руководствуются и размышляют, а идут в ногу со «стадом». Кроме того, в повести автор затрагивает двойные стандарты, которые видимо никак не выдворить из человеческого общества. Подстраиваем ситуации так, чтобы было выгодно в нужный момент времени, совсем неважно то, как думали до этого.

В тексте есть отсылка к басне Крылова - «Кот и повар», в которой главная мораль была такова - в тех обстоятельствах, когда можно и нужно применить силу, не стоит растрачивать время на пустую болтовню. А сею мораль можно отнести, как к Олесе, так и к Ивану Тимофеевичу. Олесе нужно было проявить мужество и сдержанно покинуть место заварушки, а Ивану Тимофеевичу не покидать ее в последний момент.

Емкая, глубокая и прекрасная повесть А. Куприна. Мне очень понравилась, писатель снова подарил пищу для размышления, а чего большего можно просить?

Интересно все-таки раньше люди понимали любовь. Паустовский и вовсе говорил, что «„Гранатовый браслет“ – один из самых благоуханных, томительных и самых печальных рассказов о любви». Изменились времена. Нынче так «любить» – значит быть маньяком, ненормальным, это страшно, это причиняет боль, в этом стыд и бессильное ощущение собственной вины. Что угодно, но не взаимное счастье. Неужели те, что воспевали (и воспевают поныне) эту историю как любовную, ни разу в своей жизни не встречали любви созидательной, а не разрушительной?

Княгиня Вера в «Гранатовом браслете» – это идеальная, с точки зрения психопата, жертва. Она, во-первых, красива, хорошего воспитания, знатного происхождения, т.е. страсть к ней априори будет романтизироваться (из-за «качества» в глазах других, не только в глазах воздыхателя). Во-вторых, княгиня Вера вежлива и терпелива, а значит, не сможет оказать резкое и жесткое сопротивление. К тому же она совестлива и склонна втайне жалеть человека, который в нее якобы влюблен. Такую замечательную во всех отношениях женщину можно преследовать годами. Она будет стыдиться писем преследователя и прятать их в дальний ящик. Она лишь в самом крайнем случае обратиться за помощью к брату или мужу (т.е. шанс столкновения с ее близкими для преследователя минимален).

Собственно, именно это и произошло с княгиней Верой: ее годами мучает любовными письмами незнакомый человек. Он шлет и шлет их, а она не в силах это прекратить. Стоит ли говорить, что это неприятно? У княгини хороший муж. Письма могут ее скомпрометировать. А если узнают в свете? Она станет объектом сплетен. А если муж не поверит в ее честность (но у Веры муж, к счастью, очень хороший человек, ей повезло)? Когда же неизвестный посылает Вере гранатовый браслет, она понимает, что больше нельзя это терпеть. Она должна рассказать обо всем близким, и пусть те решают, что делать в сложившейся ситуации.

Если кого и жалко в рассказе, так это все семейство Шеиных. Они поступают по-человечески, даже муж держит себя в руках, общаясь с преследователем своей жены. А кого не жалко, так это сталкера (преследователя) Желткова. Кто бы что ни говорил, а сталкинг (как правило, романтическое преследование) – это проблема страшная и стыдная. Понятно, что истинный сталкер не совсем контролирует свое поведение, он болен, но не осознает этого. Свое безумие он считает искренней и глубокой любовью. При этом часто эта «любовь» вырастает из поверхностного увлечения своей же фантазией. Сталкер не видит проблемы в своих поступках, он всего лишь проявляет чувства, но в этом заключается тотальный эгоизм сталкера, он не любит, а хочет обладать неким объектом.

В этом смысле Желтков – это эталонный сталкер (прости, боже). Он всех вокруг убеждает, что безумно любит княгиню Веру и жить без нее не может. Но он же не знает ее! Он ни разу с ней не говорил! Как можно любить, именно любить человека, с которым тебя ничего не связывает? Желтков увлечен либо внешностью Веры, либо ее положением, либо есть иной фетиш, который постоянно держит его в напряжении. Даже полюби его внезапно Вера, это бы не удовлетворило его. Сталкер лишь хочет обладать, но не знает, что потом с желанным объектом делать. Отдайся ему Вера, он бы либо быстро переключился на другой объект, либо отомстил как-то ей (за то, что влюбленность кончилась), либо убил ее заодно с собой. Пока же она не хочет быть его, можно мучить ее; именно процесс преследования и осознание своей власти над объектом (ведь жертва не может остановить это) дает ему необходимую разрядку. Желтков не задумывается, в какое положение ставит свою «возлюбленную». Ему наплевать на ее чувства, на чувства ее близких. Человек без диких тараканов в голове не станет 7-8 лет ходить за не любящей его женщиной, а Желтков еще и выслеживал ее тайно, подбирал и воровал ее вещи, чтобы над ними рыдать и... хм, простите уж мою грубую натуру.

Куприн, конечно, гениален в этом описании болезни. Моя претензия в ином: он намеренно романтизировал это. Куприн с ненормальной навязчивостью объяснял мне, читателю: это НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ! Именно так, капслоком. Ах, пожилой близкий размышляет о НАСТОЯЩЕЙ и сравнивает ее с нормальной человеческой и сетует, что по-настоящему стали меньше любить (ага, меньше, как же). Потом муж Веры проникается болезнью Желткова и начинает почти восхищаться ею. А затем и сама Вера понимает, что «упустила истинную любовь». А она, по мнению Куприна, наверное, должна была полюбить странного мужчину лишь за его пылкие любовные письма. И вот это навязывание «настоящести» убивает все очарование рассказа. История болезни, рассказанная так, превращенная в оду безумию, становится тошнотворной, она вываливает читателя в грязи, при этом приговаривая, что это мед. Останься Куприн бесстрастным, получилось бы замечательно. Но это?..

Женщины и мужчины, которые считают Желткова романтиком, а его любовь настоящей, – уважаемые, вам повезло не быть на месте Веры. Если бы вы побывали на ее месте, вы бы перестали романтизировать «Гранатовый браслет». Любовь не может быть страшной, она не может нести несчастье и уж точно в ней нет эгоизма и желания во что бы то ни стало влезть в душу человека, хоть бы и пришлось для этого повеситься/застрелиться/броситься под поезд. Любовь – сила созидающая, а не разрушительная, и ее достоин каждый, а романтизация насилия и сталкинга мешает нам эту созидательную любовь обрести. Dixi.

Добрый рассказ, от которого теплее на душе, ведь он о детстве и о Рождестве, поэтому что может быть чудеснее такого сочетания. В детстве вообще все кажется захватывающе-волшебным, а уж Рождество...

История об одном таком Рождестве в жизни 9-летнего Дани. Рождество это будет не похожим на остальные в его жизни: такое неожиданное взросление (а мальчик вообще показался мне умным не по годам)

«Да и что веселого, по правде сказать, в этой елке? — продолжает размышлять Даня. — Ну, придут знакомые мальчики и девочки и будут притворятся, в угоду большим, умными и воспитанными детьми... За каждым гувернантка или какая-нибудь старенькая тетя... Заставят говорить все время по-английски... Затеют какую-нибудь прескучную игру, в которой непременно нужно называть имена зверей, растений или городов, а взрослые будут вмешиваться и поправлять маленьких. Велят ходить цепью вокруг елки и что-нибудь петь и для чего-то хлопать в ладоши; потом все усядутся под елкой, и дядя Ника прочитает вслух ненатуральным, актерским, «давлючим», как говорит Сонина няня, голосом рассказ о бедном мальчике, который замерзает на улице, глядя на роскошную елку богача. А потом подарят готовальню, глобус и детскую книжку с картинками... А коньков или лыж уж наверно не подарят... И пошлют спать.

Нет, ничего не понимают эти взрослые..."

( я вот в детстве хороводы вокруг елки тоже как-то не особо понимала и не любила, а уж читать стихи Деду Морозу - это вообще что-то...)

И вот, в этом году для Дани случится настоящее открытие: можно отмечать Рождество и по-другому, и гораздо интереснее))

"Чудесный был этот вечер. Звезда останавливалась перед освещенными окнами, заходила во все дворы, спускалась в подвалы, лазила на чердаки. Остановившись перед дверью, предводитель труппы — тот самый рослый мальчишка, который недавно побранился с Даней, — начинал сиплым и гнусавым голосом:

Рождество твое, Христе боже наш...

И остальные десять человек подхватывали вразброд, не в тон, но с большим воодушевлением:

Воссия мирови свет разума...

Иногда дверь отворялась, и их пускали в переднюю. Тогда они начинали длинную, почти бесконечную колядку о том, как шла царевна на крутую гору, как упала с неба звезда красна, как Христос народился, а Ирод сомутился. Им выносили отрезанное щедрой рукой кольцо колбасы, яиц, хлеба, свиного студня, кусок телятины. В другие дома их не пускали, но высылали несколько медных монет. Деньги прятались предводителем в карман, а съестные припасы складывались в один общий мешок".

Сколько впечатлений за какие-то несколько часов:

"Так они обошли весь квартал. Заходили к лавочникам, к подвальным жителям, в дворницкие. Благодаря тому, что выхоленное лицо и изящный костюм Дани обращали общее внимание, он старался держаться позади. Но пел он, кажется, усерднее всех, с разгоревшимися щеками и блестящими глазами, опьяненный воздухом, движением и необыкновенностью этого ночного бродяжничества. В эти блаженные, веселые, живые минуты он совершенно искренно забыл и о позднем времени, и о доме, и о мисс Дженерс, и обо всем на свете, кроме волшебной колядки и красной звезды. И с каким наслаждением ел он на ходу кусок толстой холодной малороссийской колбасы с чесноком, от которой мерзли зубы. Никогда в жизни не приходилось ему есть ничего более вкусного!"

Очень атмосферная и трогательная история об умных детях и неумных взрослых, о создании праздничного настроения своими силами, о новых друзьях и новых открытиях)

Повеселило:

«Ох, уж эти мне женщины! — вздыхает Даня, серьезно повторяя любимое отцовское восклицание. — Весь дом полон женщинами — тетя Катя, тетя Лиза, тетя Нина, мама, англичанка... Женщины, ведь это те же девчонки, только старые... Ахают, суетятся, любят целоваться, всего пугаются — мышей, простуды, собак, микробов... "

и

— А ведь Дане полезен воздух, — сказал отец, наблюдавший за ним издали, из кабинета. — Вы дома его слишком много держите взаперти. Посмотрите, мальчик пробегался, и какой у него здоровый вид! Нельзя держать мальчика всё время в вате.

Но дамы так дружно накинулись на него и наговорили такую кучу ужасов о микробах, дифтеритах, ангинах и о дурных манерах, что отец только замахал руками и воскликнул, весь сморщившись:

— Довольно, довольно! Будет... будет... Делайте, как хотите... Ох, уж эти мне женщины!..

Как по мне, так это лучшее произведение одного из самых лиричных русских писателей.
Известно, что в основу сюжета положены реальные отношения друга Куприна - полесского помещика Ивана Тимофеевича Порошина с одной из местных жительниц, слывшей в округе колдуньей. История захватила молодого писателя, возник замысел повести.

Главный герой сохранил имя-отчество прототипа - Иван Тимофеевич. А героиня получила имя Олеся. Сегодня, и во многом благодаря повести Куприна, это имя обрело самостоятельную форму, а возникло оно когда-то, как уменьшительно-ласкательное от имени Александра, именно так звали женщин с этим именем в Полесье.

Повесть для конца XIX века была достаточно смелой. Ведь, кроме главной романтической темы - любви молодых людей из разных сословий, затронута и тема противостояния социума, объединенного христианской религией, и представителей, доживающего в глухих лесах, язычества. И симпатии автора явно на стороне последних.

Олеся и её бабушка Мануйлиха - настоящие дети природы, они обладают самобытным отношением к жизни, можно сказать - философией, в основе которого лежит не христианская мораль, а древний пласт языческих верований и взглядов. Героини повести оказываются намного ближе к природе, они просто часть её. Умение тонко чувствовать рождает естественные способности, которые непосвященными воспринимаются как сверхъестественные, а все, что сверхъестественно в XIX веке могло быть только колдовством.

Помните песню 70-х "Колдунья" в исполнении Валерия Ободзинсокго:
Всё решилось проще бы, проще бы, проще бы
Триста лет назад иль, может, даже сто!
За одни глаза тебя сожгли б на площади
Потому что это- колдовство!

Между прочим, умение гадать и реально угадывать развито по-настоящему только у "детей природы", возьмите тех же цыган, которые внешне приняли христианство, но уклад жизни которых полностью базируется на языческих традициях. Так и Олеся со своей бабкой обладали некими интуитивными технологиями, а в глазах окружающих это вызывает страх.

Образованный Иван Тимофеевич свободен от предрассудков деревенских жителей, Мануйлиха и её внучка вызывают у него искренний интерес. Красавица-внучка просто не может не понравиться молодому, ищущему впечатлений, человеку. Но когда он ближе знакомится с Олесей и ему открывается её богатейший внутренний мир, проникнутый духом естественности и мудрости, он оказывается очарован ею, не влюбиться он не может.

И Олесе пришло время любить, и кроме Ивана Тимофеевича, который не такой, как все, ей не на кого обратить свое внимание. Любовь между молодыми интересными людьми оказалась предопределенной.
Но предопределенным оказался и её трагический финал, который, тонко чувствующая, Олася сумела предсказать еще в начале отношений.

При всей своей просвещенности и открытости, Иван Тимофеевич все же остается представителем "большого" рационального мира, Олеся же принадлежит к "малому" иррациональному миру, и здесь как у Киплинга:"Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им никогда не сойтись". Иван Тимофеевич готов жениться на Олесе, забрать её с собой, и все же он мучается вопросом как эта "дикарка" будет принята его кругом. Олеся это чувствует и понимает, и, не связанная путами христианской морали, она готова просто поехать с ним, и жить без венчания.

Но первая же попытка вписаться в непривычный для лесной колдуньи социум заканчивается трагедией - селянки воспринимают её визит в церковь как дерзкий вызов, угрожающий их благополучию, и жестоко извивают Олесю. Девушка-колдунья вместе с бабушкой бесследно исчезают в полесской глуши, не столько ради собственного спасения, сколько для спасения Ивана Тимофеевича, на которого, как на покровителя колдуний, готов был обрушиться гнев возмущенных селян. И только красные бусы и имя на устах остается у молодого барина, прикоснувшегося к настоящей любви.

И в заключение не могу не вспомнить образ полесской колдуньи, созданный замечательной актрисой Людмилой Чурсиной в фильме 1971 года по повести Куприна.

И пронзительную песню группы "Сябры":
Живёт в белорусском Полесье
Кудесница леса Олеся
Живёт в ожидании счастья
А с ним нелегко повстречаться.

Не знаю, каким образом я не прочитала этот удивительный рассказ раньше. Сейчас понимаю, как много замечательных произведений из русской и зарубежной классики я ещё даже не открыла для себя. Но с другой стороны, находить такие сокровища — настоящее удовольствие, и я с нетерпением жду знакомства и с другими работами Куприна.

В центре сюжета — семья Мерцаловых, которая живёт до того бедно, что средств не хватает даже на еду и лекарства. При этом не всегда их жизнь была настолько трудной. Мерцаловы и раньше жили просто, да, но по крайней мере отец семейства имел работу и пусть и скромный, но постоянный доход. Однако в любой момент всё может измениться. Так и произошло в этой семье: сначала отец заболел и лишился места, потом один за другим начали болеть дети, а матери приходилось тяжело трудиться, заботясь о детях и пытаясь заработать хотя бы немного, стирая белья. Да и жили они не в тёплом, уютном доме, а в холодном подвале. Но когда Мерцалов случайно встречает в парке загадочного доктора, жизнь семьи начинает меняться к лучшему.

"Чудесный доктор" — одно из лучших произведений, прочитанных мной в уходящем году. Оно просто наполнено светом, добротой и надеждой; автор как будто убеждает тебя, что однажды всё будет хорошо, даже если сейчас так не кажется. Мерцаловы ведь тоже не ждали каких-либо улучшений, но в один день вся их жизнь изменилась. Доктор не решил абсолютно все их проблемы, но он дал им надежду и помог, насколько это было в его силах.

Обязательно читайте этот рассказ. Куприн — мастер короткой прозы, которая не может оставить читателя равнодушным.

Волшебная, волшебная история, хоть и очень грустная, а местами и страшная. Но так написана, такой эффект оказывает, настоящая книжная магия. А ведь после первой его-моей книги, «Ямы» , ничего не предвещало. Ни что автор умеет так писать, ни что сюжетом зацепит. А тут вон оно че, как умеет.

И сюжет-то вроде незамысловатый. Российская глубинка, деревенька, русский народ, темный и суеверный, полумистическая бабка-ведьма с внучкой Олесей, изгнанные за темную ворожбу в прилесную избушку. И наш чистый душою герой, Иван, в Олесин лес зашедший, но не факт, что из него вышедший. На всю жизнь запомнит сей опыт Иван. И поймет, что против толпы нет приема, что один в поле не воин, а тем более сам Иван не воин вовсе.

иЗато Олеся - воин. И с собой будет бороться, чтоб Ивана не погубить, И толпы не побоится, и в церковь ради Ивана придет. Только не будет им счастья, потому что тряпка - Иван-то, не чета Олесе. Полюбить-полюбил, а чувство свое не отстоял, забоялся. А ведь все могло быть по-другому. Эх.

Красивейшее произведение, одно из тех самых, за которое любят классическую литературу.