Цитаты из книги «Практика»

Девочки с хохотом вытащили меня из постели и отправили в ванну, а потом выставили из спальни темноволосую «подружку», которая заверяла, что ее присутствие точно-точно требуется на всех этапах подготовки невесты. А особенно на купании! Я успела кинуть в него каким-то флакончиком, но не попала.

Леля в прикиде «здравствуй, таиландский трансвестит» я не пережила бы.

– Нравится? – Нет, – честно призналась я. – Из тебя получилась кошмарная женщина. – Ну спасибо! – невесть почему обиделась Настена. – Значит, мы половину утра тут старались, в порядок его приводили, а ты – кошмарная женщина! – Зачем?! – все еще не могла я понять главного. – А ты не помнишь? Ты же после девичника с него стребовала обещание быть подружкой невесты. – Кем?! В моей только что проснувшейся голове никак не хотела укладываться такая информация. – Лель, и ты согласился? – Если учесть, что ты шантажировала меня тем, что расскажешь всем моим любовницам о том, что они не единственные женщины в моей жизни, – да!

Примерно на третьи сутки Тень Гудвина, Айлар, Лель и Морриган начали играть в карты на государственные тайны. В этот момент и явился Зеркальник. Сначала в зеркале, но, после того как в него кинули бутылкой и сказали, что он или приходит сюда лично пить и играть, или не мешается, тот офонарел и… принял приглашение.

Зачем ты это читаешь?! – Влюбиться хочу. Вот, изучаю матчасть. Я всегда очень ответственно подхожу к вопросам, в которых не разбираюсь…

– Хочешь, я для тебя поиграю? – Шут выпрямился и огляделся. Смычок валялся неподалеку от него, почти у подола моего платья. – Подашь? Я наклонилась и подняла смычок. Покрутила в руках и задумчиво ответила: – Хочу ли? Зная, как тебе больно, когда ты это делаешь… – А ты не знай, Юля. Забудь… – Шут протянул руку вперед, требовательно глядя на меня. – Есть еще один нюанс. Я ХОЧУ играть. А ты можешь или присутствовать, или уйти. Сегодня я даю тебе выбор. – Какой именно? Что ты сегодня мне запрещаешь, уйти или остаться? – Пока не знаю, милая. Пока не знаю. В этом и ужас твоего положения, не так ли? Никогда нельзя понять, какая идея в следующий миг взбредет в голову твоему ненормальному соседу. – И в этом его прелесть, не так ли? – эхом повторила я его слова, немного перефразировав. – Тогда слушай, – улыбнулся мне Лель и ласкающе провел ладонью по боку виолончели. – У нее есть имя, представляешь? Лилиш. Такое мягкое, сладкое и нежное имя для инструмента, который несет в себе лишь боль. Я играю на нем – и мне больно физически, я играю на нем – и мне больно морально. Меня выворачивает от этого, Юля… выжимает все соки, вытягивает все жилы. Это уже давно стало мазохизмом.

Цветочки! – протянул шут, выхватывая у меня букет. – Красивые! Редкие и дорогие. – Отдай! – рявкнула я, пытаясь выхватить букет. – Потом, – отмахнулся от меня Лель и пошел к лестнице на втором этаже. – Красивые какие! Мне вот цветы никогда не дарили! А мне, может, завидно? – А концерты? – Там их в меня кидают. Это не то. Кстати, для справки, вот это – аквамаринские орхидеи. Считаются цветами королей, на языке цветов же означают нежную и трепетную любовь. – Интересно, – чуть покраснела я. – Да! – радостно согласился шут и насмешливо пропел: – И кто же мог нам это подарить? Прямо ума не приложу! – Гад ты, – уныло протянула я, наконец-то забирая букет. – Вредный, ехидный и противный гад. Тебя ни одна девушка не выдержит! – А как же то, что я хороший друг, обаятельный тип и, хочу заверить, просто потрясающий любовник? – Правда? – хмыкнула я. – Можем проверить! – воодушевленно отозвался Лельер, начиная расстегивать рубашку. – Иди в пень! – эмоционально пожелала приятелю я и сбежала в свою комнату.

– Вот и чудненько, – довольно улыбнулся шут, взял меня за руку, аккуратно положил ладошку себе на рукав и повлек дальше, беспечно болтая. – Итак, тебе, наверное, интересно знать, куда мы идем? Выбор потрясающий, тут в ближайших кварталах как минимум три интереснейших места! Лучший бордель – это раз, отличный музей про лучшие бордели – это два, выставка эротических искусств – три! Куда пойдем? – Лель, я тебя прибью, вот честно. – Не прибьешь, я тебе дорог. Чем нагло пользуюсь, да!

– Если что – я осуждаю твое наглое поведение, – посчитала нужным сказать эпатажному шуту про свое истинное отношение. – Осуждай-осуждай! Я ж не мешаю, – заверил меня Лельер. – Поганец, – ласково поведала бессовестному приятелю. – Я знаю, – кивнул в ответ Лель и, со смаком потянувшись, запрокинул голову и спросил у потолка: – Как же это потрясающе – быть мной! Я несносен, нагл и бессовестен, а ты меня все равно обожаешь! – Лель, я буду тебя игнорировать! – со смехом сообщила я этому паяцу и спросила: – А ты откуда такой красивый? Я обвела рукой немного специфический для утреннего часа наряд шута Гудвина. Черная кожа, заклепки, рваная рубашка, сквозь которую светится белая кожа груди. Выражение лица у друга было довольное и даже пресыщенное, невзирая на легкие круги под глазами и сероватый оттенок лица. – С концерта я. Ночью рок-глас оппозиции «Мрачные цветы» вновь радовал своих почитателей! А потом пил, курил, танцевал и хватал фанаток за разные интересные места. Могу подробно рассказать какие, хочешь?

Поднял глаза на вошедшего и, поправив очки, протянул: – Стучаться так и не научился. – Могу выйти, постучать, зайти, поклониться согласно этикету, перечислить все твои титулы, выразить счастье от встречи и лицезрения вашего величества, пространно заметить, что сегодня дивное утро, и уже потом перейти к делу. Спустя полчаса. Надо? – Злой и недовольный, – кратко резюмировал услышанное Гудвин Ла-Дашр. – Хотя ночью развлекался по полной программе и даже в приятной компании. Что случилось?