Цитаты из книги «Другая правда. Том 2»

Стресс блокирует процесс воспроизведения, искажает воспоминания, буквально «запирает реальность в дальней комнате». Показания, данные сразу или вскоре после эмоционально значимых событий, могут быть правдивыми, то есть искренними, без умысла на ложь, но весьма и весьма недостоверными. Время проходит, человек успокаивается, комната открывается, показания даются намного более точные, приближенные к тому, что произошло в действительности.

Аудирование речевых сигналов исследуется в инженерной психологии более полувека, всем всё давным-давно известно, но в полиции и следствии это никому не нужно, особенно в девяностые годы, когда властные полномочия и связанные с ними возможности стали предметом купли-продажи, базарной торговли.

Психологические аспекты в криминалистике разрабатываются очень давно, много десятилетий, проведена куча исследований, написано множество томов, а толку? Никто не обращает внимания, никто не берет в голову, не использует в раскрытии и расследовании преступлений. А зря. И вы только что имели возможность в этом убедиться.

– Ну да… Тогда получается, что Сокольников в одиночку вряд ли смог бы уложиться в такое время. А следователи почему не обратили внимания на это? – На психологические особенности формирования показаний очевидцев вообще мало кто обращает внимание, хотя в науке все давно исследовано и разработано. Но кому эта наука нужна? Кто читает научные книги? Наука в нашем деле, Петя, востребована тогда, когда позволяет ответить «да» или «нет». Точно и определенно. Принадлежат ли следы рук Иванову? – Да. Выстрелена ли пуля из пистолета, изъятого у Петрова? – Нет. А когда наука заставляет сомневаться, она только мешает.

Пишите еще один плакат. Всегда что-нибудь есть. Роберт Пенн Уоррен. «Вся королевская рать». Написали? Берите кнопки, прикрепляйте. Если я не найду, значит, я плохо искала. Или мозгов не хватило, или внимательности. Но оно есть. Потому что всегда что-нибудь есть.

И потом: ответы на вопросы – это всего лишь слова, они могут быть какими угодно. Нужно анализировать поступки, потому что они неподдельны, они отражают то, чего человек на самом деле хочет, чего добивается, к чему стремится. Анализ поступков и поиск мотивов этих поступков – вот что важно и интересно, а вовсе не слова.

Борьба, разоблачения, героизм, принципиальность… Красиво звучит, не поспоришь. Только человечество не из дураков состоит, и институт семьи придумали, создали и культивируют не зря. Все с умыслом, с дальним прицелом. Семья как институт нужна любой власти, потому что делает человека уязвимым, а значит, и управляемым. На первом месте – страх за ребенка, на втором – страх за себя, потом за супруга, родителей, братьев-сестер… Чем выше рождаемость, чем больше детей в семье, тем больше через поколение становится сама семья, значит, больше источников и поводов для страха, больше рычагов управления. Больше возможности держать людей в покорности и подчинении, не допускать диссидентства, оппозиции, открытых выступлений, острой борьбы и – как итог – радикальных перемен. Пропаганда семейных ценностей – штука полезная, но, помимо всего прочего, является еще и инструментом власти в борьбе за собственную стабильность. Ведь семейные ценности и героизм плохо совмещаются. Героем имеет право быть одинокий сирота, если не хочет заставлять страдать тех, кто его любит.

А она на роль героини не годится, у нее пожилые мама и отчим, у нее муж, да и она сама, в конце концов. Героем имеет право быть одиночка, у которого нет близких. Одиночка рискует только самим собой, его невозможно шантажировать, держать в узде, манипулировать им, угрожая причинить вред тем, кто ему дорог и кто не может сам себя защитить.

Всегда что-нибудь есть. Роберт Пенн Уоррен. «Вся королевская рать»

ква. Искренность и правдивость завораживают. Но они делают человека беззащитным. Для защиты нужна ложь, без нее не обойтись, иначе не выжить. Потрясающее слияние воедино абсолютной честности и столь же абсолютной лживости… Как это близко мне! Как понятно!