Марина всё это время наблюдала за мной, не проронив ни слова. Ну и хорошо. Меньше трахает мозг – дольше находится в безопасности.

Пацан с угрюмым выражением лица ковырялся в своей тарелке и мне хотелось влепить ему подзатыльник, чтобы своей кислой миной не портил мелкой праздник.

Когда дело дошло до торта, я уже с трудом дышал. Для себя решил, что обязательно найму повара, потому что до этого, оказывается, я питался дерьмом.

И всё бы замечательно, да только полуживая Марина меня не устраивала. Ведёт себя так, словно я уже сделал ей что-то плохое.

А мне не на руку это.

Мне бы в коечку её затащить. И желательно сегодня. А ещё, было бы замечательно, если бы она детей уложила спать.

– Марин, ты мелких оставь пока. Нам пообщаться надо, – поймал на себе испуганный взгляд.

– Мама никуда не пойдет с тобой, – ожил малолетний засранец.

– Пойдём, – я поднялся из-за стола и взял её за руку, игнорируя вскочившего сопляка.

Ну не бить же мне его, в самом деле.

– Мама никуда не пойдёт! А ты проваливай! И забери свои подачки! – швырнул на стол двести баксов, по всей видимости, те, что я вчера Веснушке оставил, и коробку с подвеской.

Вот сучок сопливый, блять!

Марина удивленно вздернула брови, уставившись на коробку.

И хотела бы знать, что там, да гордость мешает.

– Отдай это матери и больше не смей повышать голос на старших. Марина, жду тебя в машине, – пошел к двери, где меня догнала девчонка.

– Спасибо за Мишку, – взяла меня за руку и потянула вниз.

Присел рядом с ней.

– А тебе спасибо за торт. Еще что-нибудь хочешь?

– Хочу… Женись на моей маме.

Финиш.

У меня даже челюсть отвисла.

Вот до чего доводит хорошее отношение.

Люди на голову вылезают.

Правда, в данном случае, как-то не так вроде. Ребёнок ведь. Наивная…

– Чтобы жениться нужно любить друг друга. А мы с твоей мамой… Всего лишь друзья. Друзья не женятся.

Да, я мог бы навешать мелкой лапши на уши. Мог бы при желании и её матери навешать. Только какой в этом смысл?

– А ты разве не любишь маму? – да, девчонка прямая, как дверь.

Чтобы трахать любить не обязательно. Только ребёнку-то этого не скажешь.

– Ксюш, иди к Саше. Нам с дядей Русланом нужно поговорить, – слышу голос Веснушки.

Девчонка заглядывает мне в глаза, словно ищет там ответ на какой-то из своих коварных вопросов.

– Ты придёшь завтра?

– Приду, – шепчу девчонке на ухо.

Это то, что я могу пообещать, потому что действительно приду. Правда, Веснушке этого пока знать не нужно.

На улице холодно, сыро, мерзко.

Особенно отвратительно после такого уютного вечера.

Паршиво даже. И ощущение такое, словно что-то там оставил.

– Садись, – открываю дверь машины, но Марина не торопится.

Отходит от меня на добрых полметра и складывает руки на груди.

– Что тебе нужно от меня? – тон холодный, даже враждебный.

Не люблю я этого.

И строптивость её бесит.

Надо бы заняться воспитанием Веснушки.

И начну, пожалуй, прямо сейчас.

– Сама знаешь, что мне нужно. К чему эти вопросы? Давай, в машину садись. Холодно.

– А если не сяду? – правильный вопрос.

Осознаёт, значит, что я не уйду ни с чем.

– Тогда я увезу тебя силой.

– Куда? – старается не терять лицо, но голос дрожит, что заводит меня похлеще покорности.

– В гостиницу поедем.

Если сейчас спросит зачем, у меня припадок случится. Не девочка же, блять. Откуда наива столько?

– А если я не хочу? – надо же, не угадал.

– За то хочу я. Ты же понимаешь, что будет по-моему? Всего одна ночь в гостинице и я оставлю тебя в покое. Вернёшься на работу и заживешь прежней жизнью.

Она молча шагает ко мне и садится в машину. Умная девочка.

Едем по ночным улицам Питера в тишине. Она смотрит в окно с каким-то обречённым выражением лица, а я смотрю на неё.

Что-то цепляет в этой обычной с первого взгляда девушке. Даже женщине.

Не похожа она ни на одну из тех, кого я катал по гостиницам раньше. Похоже, травма головы внесла коррективы в мои предпочтения.

А, плевать.

Ей же лучше.

Молодая, симпатичная баба, а живёт, как монашка.

А тут и оттрахают, и денег дадут. Разве плохо?

Но у меня какое-то странное чувство, что что-то не так. Как-то неправильно это, что ли?

*****

Он открывает дверь номера и подталкивает меня в спину. А мне бежать хочется. Так быстро и далеко, насколько это вообще возможно.

Только смысла в том нет.

Он придёт ко мне домой, к моим детям.

В номере темно и мне становится не по себе, когда дверь сзади закрывается и полоска света из коридора исчезает.

Не включая свет, он притягивает меня к себе и, уткнувшись мне в шею, шумно втягивает воздух. Мурашки по телу и сердце пускается в галоп.

– Скажи мне, ты боишься? – шепчет, опаляя мою щеку горячим дыханием, что вызывает новую волну дрожи.

– Нет, я не боюсь. Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось, – повела плечами, пытаясь сбросить с себя его руки. – Очень надеюсь, что после этого ты забудешь мой адрес и больше не появишься в моём доме.

– Так и будет, Веснушка. Но сейчас ты должна думать о другом – как ублажить меня. И не надейся, что отделаешься за час. Я люблю трахаться много, долго и часто.

ГЛАВА 9

Он берёт меня за руку и ведёт к кровати, что виднеется при лунном свете. Возможно, это было бы даже романтично…

Только в принуждении к сексу мало романтики.

Я хочу вырваться и бежать. Закричать и ударить его. Из окна выброситься, на худой конец!

Только это всё фантазии.

Сделать так я не смогу.

У меня дети… И раз уж я позволила чудовищу проникнуть в мой дом, то теперь просто обязана выполнять все его прихоти.

Я больше, чем уверена, что он может причить вред как женщине, так и ребёнку. Так пусть его жертвой буду только я.

– Сними свою одежду.

Голос тихий, глубокий, кажется, что он заполняет меня изнутри. Высокий, огромный. Как скала…

Могущественный и властный.

Что-то есть в нём от зверя.

Ему бы сейчас какую-нибудь развязную девицу с силиконовыми губами и грудью… А не меня – зачуханную мать-одиночку, что салон красоты в глаза не видела.

Молча раздеваюсь – подозреваю, что не особо эротично, но настроение, прямо скажу, не игривое.

Бросаю вещи на кресло и разворачиваюсь к нему.

– Бельё тоже.

В этот момент радуюсь в душе, что надела сегодня новый комплект…

Было бы невыносимо стыдно оказаться перед ним в хлопчатобумажных трусах.

Впрочем, это пошло бы мне на руку.

– Ложись на кровать, – снимает с себя футболку и принимается за ремень.

А я смотрю на его торс и с трудом сдерживаюсь, чтобы не ахнуть.

Что тут скажешь, мне таких мужчин доводилось видеть только в кино. Почти Аполлон… Если бы не множество шрамов, о происхождении которых я не хочу ничего знать.

Без одежды он кажется ещё больше.

Почувствовала себя малюсенькой мышкой в лапах огромного кота, которому проглотить свою жертву – дело пары секунд.

– Можно я уйду? – голос звучит слабо, почти не слышен, но у него, видимо, стопроцентный слух, потому что в следующее мгновение его правильные черты искажает саркастическая ухмылка.

– В чём дело, Веснушка? Ты же ещё даже без штанов меня не видела, – что-то мне подсказывает, что, то, что у него в штанах мало меня утешит.

В чём дело…

Да в том, что я уйти хочу.

Сейчас.

– Я не хочу так, понимаешь?

– Поздно, Веснушка. Ложись на кровать, – не понимает.

А дальше всё, как в замедленной видеосъёмке. Словно всё это происходит не со мной.

Он раздевается без всякого стеснения. Достаёт из кармана презерватив и, не сводя с меня напряжённого взгляда, раскатывает его по всей длине.

Ложится рядом, смачивает свои пальцы слюной и проводит ими у меня между ног. Вздрагиваю от давно забытого ощущения ласки и инстинктивно подаюсь вперёд.

Что ж, всё не так плохо.

Пожалуй, я смогу это пережить.

Увы, я погорячилась с выводами.

Он врывается в меня резко, грубо.

Больно.

Стискиваю челюсти и сминаю пальцами простынь.

Сумасшедший.

Бешеный.

Тихо всхлипываю, когда он делает первый толчок, а затем останавливается.

– Что-то не так? – похоже, Господин недоволен. – Ты чего такая тесная, Марин?

Странный, конечно, вопрос.

Может потому, что у меня было всего два мужчины и он второй?

Впрочем, его это не касается.

– Всё нормально, – закрываю глаза и отворачиваюсь.

Не хочу видеть его лицо. Не хочу даже ощущать его присутствие. Но, увы, когда тебя грубо имеют – абстрагироваться сложно.

– Смотри на меня! – повышает голос и толкается так сильно, что глаза наполняются слезами.

Не знаю, за что это мне…

Но то, что происходит – похоже на страшный сон.

– Не надо, – упираюсь ладонями в его каменную грудь, но Бешеный уже потерял человеческий облик.

Сейчас он больше похож на дикого зверя, которому чужды человеческие чувства. В особенности, сострадание и жалость. Да, я даже согласна выглядеть сейчас жалкой, лишь бы этот кошмар закончился.

*****

Даже не знаю, почему так сорвался. Напряжёнка как-то по нервам полоснула и это её: «Можно я уйду?» – стало последней каплей.

Она выходит из ванной, не смотрит на меня и, наверное, не дышит.

Торопится сбежать.

Наверное не надо было так резко… Судя по её узенькой дырочке – там не многим посчастливилось побывать.

А я оттрахал, как танком проехал – вон как от боли кривится.

– Можно я пойду? – издевается она, что ли?!

– Куда ты так торопишься? Утром отвезу домой. У тебя сын большой уже – присмотрит за сестрой. Иди сюда.

Она ёжится и, обняв себя руками, застывает на месте. Да ладно? Как целку её умолять? Что-то дохрена она ломается.

– Ты не пойдёшь домой сейчас. Утром отвезу, – повторяю с нажимом, но Марина не двигается с места.

– Пожалуйста… Ты ведь получил, что хотел. Отпусти меня. Мне нужно…

– Тебе нужно делать то, что я сказал! – рявкаю на Веснушку и та вздрагивает.

Склонив голову, идёт ко мне и ложится рядом прямо в полотенце.

Смотрит в потолок, трясётся, как от лихорадки.

– Ляг мне на грудь, – вот понятия не имею, чего мне так приспичило.

Наверное, Юльку напомнила…

Та всегда на моей груди засыпала.

Сука грёбаная. И ведь не замечал в ней всей той гнили. С ума сходил. Любил даже.

Веснушка больше не спорит, кладёт голову мне на грудь и нервно сглатывает.

– Не бойся меня, Марин. Ты главное будь послушной. Я не люблю, когда женщина мне перечит. Если будешь хорошей девочкой – всё для тебя сделаю, – поглаживаю её по обнажённой спине, в то же время стаскивая влажное полотенце.

– Как это?.. Ты же сказал, что оставишь меня в покое! – вскакивает, а в глазах паника.

Ну вот тут, да… Обманул. Погорячился, вернее. Откуда же я знал, что она мне настолько понравится?

Хотя, вру, конечно.

Знал.

Ещё при первом взгляде на неё запал.

– Ещё рано. Пока со мной будешь.

Тяну её на себя и с удовольствием замечаю, что Марина не сопротивляется. Правильно. Не стоит меня расстраивать.

Кожу груди вдруг обжигают Веснушкины слёзы – расстроилась. Видать, действительно, больно сделал.

– Ничего, не плачь. Скоро привыкнешь ко мне.

– Я не хочу к тебе привыкать. Я боюсь тебя, понимаешь? Ты ненормальный, – стонет сквозь слёзы, а у меня опять встаёт.

Я кретин и сволочь. В курсе. Но я и не скрываю этого. В конце концов, могу себе позволить быть сверху во всех смыслах.

– Хватит причитать, Марин. Лучше минет мне сделай. Или ты предпочитаешь в попу? – а что, трахнуть её круглую аккуратную попку я совсем не прочь.

Веснушка резко вскакивает, отчего небольшие, но очень сочные сисечки колышутся в такт движениям. Слюнями можно подавиться, глядя на эти груди.

– Я не собираюсь… – что именно она там не собирается я не знаю, но рот ей на всякий случай закрываю.

Разъяренно дышит мне в ладонь, но не двигается, видимо, осознав, что я не играю.

– Замолчи, женщина. Больше никогда не смей мне перечить. Я не стану предупреждать тебя в третий раз. Встала на колени и взяла в рот. Живо.

В глазах слёзы, а губы дрожат от беззвучных рыданий. Хреново. Не нравится мне это. Абсолютно.

Может денег ей предложить побольше? Успокоится тогда?

Или продолжит набивать себе цену?

Не вовремя как-то.

Мне бы напряг скинуть, а потом можно и поиграть в «соблазни девственницу».

– Скажи мне, сколько стоит твой ротик, Веснушка?

*****

Пощёчина получилась звонкой, сильной… Я даже не знала, что умею так. Даже не подозревала, что могу настолько разозлиться. И нет, я не жалела. Подонок заслужил намного больше, да только я не способна на большее. И это было для меня чересчур.

Слишком.

Свою никчемность и беспомощность перед ним я осознала уже в следующее мгновение, когда прилетела отдача…

Нет, он не ударил.

Но лучше бы ударил, чем так…

– Зря ты это, Марина, – голос стальной, взгляд холодный, колючий.

Мурашки по телу от страха.

И я не зря боялась его. Большего чудовища за всю жизнь ни разу не встречала. Даже мой бывший, в каком скотском состоянии не был – не позволял себе такого.

Он медленно намотал мои волосы на свой кулак и рванул к себе так сильно и яростно, что из глаз брызнули слезы. Даже не от боли. От обиды.

Застонала, попыталась вырваться, но этим только доставила себе новую боль.

– Знаешь, как я наказываю за неповиновение? – прошептал мне на ухо, видимо, испытывая свое садистское удовольствие.

Нет, я не хотела знать…

Только не это…

– Я зверски хочу попробовать твою попу. Ты дашь мне её?

– Не надо, Руслан. Прошу, выслушай меня. Не злись, – начала вспоминать всё, что постигла в институте, а затем, за годы своей работы в клинике.

Во-первых, нужно обращаться к больному по имени – это успокаивает и создаёт видимость доверительных отношений.

Во-вторых, в таких случаях обязателен физический контакт, как бы мне не хотелось избежать этого.

Положила руку ему на грудь, а он удивлённо уставился. Похоже, вспышку гнева у меня получится погасить… Только что делать потом? Как вырваться от него?

И что будет, если мне всё же удастся сбежать?

Он ведь знает мой адрес.

Он в любой момент может заявиться к моим детям!

Остался только один выход – полиция.

Разумеется, таких, как Дигоев не сажают в тюрьму из-за нищебродок, вроде меня, но хотя бы запретят ему приближаться… Наверное.

– Я не та, кто тебе нужен, понимаешь? Я не хочу быть здесь… Я хочу уйти к своим детям. Они ждут меня. Прошу, Руслан… Отпусти меня к ним.

Наверное, в нём всё ещё живёт человек. А может мне просто показалось, что его глаза блеснули пониманием. Лучше бы не показалось.

– Веснушка… – он тяжело дышал, словно пробежал марафон.

Похоже, только сейчас он пришёл в себя и я осознала, что всё это время разговаривала не с ним, а с бешеным зверем, что живёт внутри него.

Правда, я снова ошиблась. Не живёт в нём никакой зверь. Он и есть этот самый зверь.

Волосы на затылке снова натянулись, а его лицо исказила злая усмешка.

– Какая же ты… Веснушка. Думаешь, этой вашей психологической болтовнёй можно успокоить такого ублюдка? Нееет, – прошептал мне в лицо и впился болезненным поцелуем в губы.

И нет, больше я не сопротивлялась.

Позволила ему опрокинуть меня на кровать, перевернуть на живот и даже раздвинуть мои ягодицы.

Слышала, как он зубами открывает презерватив. Чувствовала, как смачивает меня слюной и растирает…

Закрыла глаза и замерла.

Бесполезно сражаться с таким…

Я сама запрыгнула в яму со зверем.

Сама залезла в эту ловушку.

Боль.

Ужасная, разрывающая боль пронзила моё тело, а его горячее дыхание опалило шею.

– Вот видишь, Веснушка, как я наказываю за непослушание? Запомни хорошенько, – придавил меня своим телом, толкнулся бёдрами и новая волна боли пронзила меня, словно острым ножом.

Вскрикнула и, зажав себе рот рукой, зажмурилась. Я не должна плакать. Не сейчас, когда лежу под этим извергом, распластанная и беспомощная. Ни за что не заплачу. Ради своих детей выдержу всё, что он сделает со мной. Выдержу и вернусь к ним. И снова буду делать вид, что всё хорошо. Что мне не больно. Что я забыла.

Он двигался медленно, как будто растягивал удовольствие. Я бы даже сказала аккуратно, если бы не понимала, что ему абсолютно наплевать на мои ощущения от первого и, надеюсь, последнего анального секса. Входил в меня не полностью, но от этого боль не стала меньше.

Столько унижения…

Как же мерзко это.

Как мучительно долго это длится.

– Я буду трахать тебя всю ночь, – прозвучало над ухом, как подтверждение моих опасений. – Привыкай, так будет теперь всегда. По крайней мере, до тех пор, пока я тебя хочу, – и снова врывается в меня, только на этот раз во влагалище.

Сдерживаю очередной стон и упрямо молчу, хотя хочется сказать ему много чего… Увы, это не пойдёт мне на пользу. Как не пошло на пользу общение с этим психом. Я должна была догадаться, чем всё это мне выльется.

– Не переживай, я хорошо тебя отблагодарю, – и вбивается в меня с такой силой, что кровать бьётся о стену. – Всё, чего только пожелаешь, моя Веснушка.

ГЛАВА 10

20 октября 2017 г.

Марина лежала рядом с отсутствующим видом. Как будто она мысленно где-то далеко. В какой-то своей нирване. А я, грёбаный мудак, просто не знал, что со всем этим теперь делать.