Глава VII. Мортус

В чем Брукс оказался прав, так это в том, что убил рабочих именно наемный убийца. Но кто заказчик? Кто этот самый киллер? Человек, о котором идет речь и который поставил на уши весь город, – Энтони Джонсон, по прозвищу Мортус, что от латинского mortuus – мертвец. Однажды он загремел за решетку за убийство. Парню дали восемь лет. Оставался год до его освобождения, как Энтони вздумалось сбежать. Место, где он отбывал свой срок, находилось совершенно в другой части страны. Кроме того, оно было расположено в огромном лесу. Так просто оттуда не выбраться. И в то время на улице стояла лютая зима. У преступника не было ни запасов пищи, ни воды. Все эти факты подсказывали, что жизни киллера давно пришел конец. Но вот чего никто предположить не мог – так это то, что судьба по каким-то своим причинам решила дать этому, казалось бы, пропащему человеку еще один шанс. Спустя сутки после побега Мортус окоченел и совсем ослаб. Выжить ему удалось благодаря старому отшельнику, который жил в лесной чаще подальше от людей. Тот подобрал беглеца, уже почти бездыханного, и оттащил к себе в избу. Энтони оставался у старика, пока не стал на ноги. Для всех киллер погиб в лесу при суровых обстоятельствах, поэтому никто его не искал.

Мортус был по-своему известен в криминальном мире. Умен и силен, он был хладнокровным и отстраненным, что в его-то занятии было крайне важно. Сколько грехов он совершил – одному Богу известно. Детство у него было очень тяжелое. Отец погиб в тюрьме, а мать корячилась с утра до ночи на нескольких работах, чтобы заработать хоть какую-нибудь копейку. Потому не удивительно, что Энтони выбрал такой образ жизни – пошел по стопам отца. Тот тоже был молодым, когда загремел за решетку. А самому Энтони было только двадцать четыре года.

Но при все при этом он любил свою мать и всегда пытался сделать ее жизнь лучше. Никогда не забывал близких, всегда был рад помочь тем, кто ему был важен. Если кому-то казалось, что Энтони не был способен на что-либо иное, кроме жестокости, то это было вовсе не так. Да, возможно он выбрал в жизни далеко не благородную «работу», но этот факт не раскрывал его как личность. В свое время у него не было возможности начать жизнь с чистого листа, а ведь нужно же как-то зарабатывать себе на существование. К тому же он, несмотря на свой молодой возраст, был профи в своем деле, а это давало возможность очень даже прилично зарабатывать. Так уж в нашем обществе обстоят дела и как бы это прискорбно ни звучало, но большие деньги можно заработать, только копаясь в грязи…

Сегодня Мортус должен был встретиться с посредником, чтобы получить дальнейшие указания и гонорар за прошлую работу. Встреча была назначена на девять часов вечера в старом заброшенном парке.

Энтони сидел на лавочке и спокойно, но зорко осматривал местность. Полчаса назад закончился ливень. От сырости и холодного ветра было жутко неуютно, и парень постоянно дрожал и ежился. На нем было серое замшевое пальто, черные брюки и дорогие туфли в цвет его верней одежде и из того же материала.

В этот сырой и унылый вечер Мортус чувствовал себя крайне одиноко. И это несмотря на все его связи, авторитет и множество знакомых. У него не было настоящих друзей, которые всегда были бы рядом и помогли в любой трудной ситуации, которым можно было доверить свои секреты и тайны, высказать все, что накопилось в душе. Энтони очень нуждался в таком человеке, иначе он становился более замкнутым и безразличным ко всему. Да, возможно Энтони был по-своему жестоким, но ведь мир-то жестче. В глубине души парень все же мечтал о нормальной жизни: без убийств и полиции, без постоянных побегов, ведь чем больше человек убегает в первую очередь от себя, тем больше он забывает, кто он на самом деле и какая его истинная миссия.

Мортус почувствовал, что кто-то крадется сзади, моментально повернулся и вытащил из кармана револьвер.

– Полегче, это я, ― мужчина испуганно похлопал Энтони по плечу.

– Шеф? А я ждал кого-то из твоих посыльных.

– Я хотел пообщаться с тобой лично… В общем, дела плохи, я тебе скажу… Детективы копают все глубже и глубже. Им не составит большого труда догадаться, что к чему. Мы можем выиграть время, но это не надолго. И ремонт в доме возобновили. Сам понимаешь, полиция тут вроде как ни при чем, а на самом деле следят во всю.

– Они там что, круглосуточно дежурят?

– Разумеется, нет… Но везде ведется видеонаблюдение, даже во дворе.

– Думаю, это не проблема.

– Хорошо, тогда делаем все, как обычно. Главное – время правильно подобрать, иначе опять может все наперекосяк пойти, а мне этого очень бы не хотелось. И так проблем по самое «не хочу»… Да, вот еще…. ― заказчик достал из кожаного портфеля конверт. ― Здесь вся сумма, о которой договаривались. Когда выполнишь всю работу, получишь вдвое больше.

– Не переживай, я свое дело знаю, ― Мортус положил конверт в карман . ― Счастливо, ― попрощался он и скрылся в промозглой темноте.

Прошло несколько дней. Ничего нового полиции изыскать не удалось. Ремонт в особняке продолжался своим чередом. Все было так тихо и мирно, что в какой-то момент Бруксу даже показалось, что убийство троих рабочих в старом особняке ему просто приснилось. Проснувшись посреди ночи, Джуди смотрел в потолок и думал, как быть дальше. Тут позвонил телефон.

– Шериф, это Морган. Извините, что так поздно. ― Кевин прокашлялся и добавил: ― Дон в больнице с пулевым ранением.

– Что? – закричал он на всю комнату. Джуди был настолько потрясен, что сначала даже не знал, что сказать. – Я сейчас еду.

– Хорошо, я тоже еду. Мне только что позвонил дежурный из управления. С городской больницы позвонили сразу же, как только его привезла скорая.

Уже по дороге шериф понял, что не спросил об очевидных вещах: где было совершено преступление, кто вызвал скорую… А ведь надо срочно отправить туда группу криминалистов. Брукс позвонил Фредди Митсону. Как оказалось, тот уже был в курсе – дежурный позвонил ему первому как начальнику следственного отдела. Митсон уже направил дежурную группу криминалистов в старый особняк. Сам он тоже был там.

– Вы хотите сказать, что в Мэрфи стреляли в особняке Никольсов? – шериф был крайне удивлен. – А что он там делал, да еще и посреди ночи? Что он, черт возьми, забыл там?

– Он заехал, чтобы просмотреть записи за день с камер видеонаблюдения. Видимо, засиделся… Он каждый день проверял записи поздно вечером. Я говорил со строителями и охранниками. Все они уехали около полуночи, незадолго до покушения на Мэрфи. Естественно, все записи, как Вы понимаете, уничтожены. Дону выстрелили в грудь. Думаю, что в планах преступников не было убивать его. Это было своего рода предупреждение, наверное… Выстрел не смертельный, но все же ранение крайне тяжелое. Собственно, Дон сам и позвонил в скорую. Видно, на какое-то время пришел в себя.

– Превосходно! То есть Мэрфи каждый вечер оставался один в усадьбе? Или Только в эту ночь? – Джуди начинал сердиться. – Я же отдавал распоряжение, чтобы никто из детективов не оставался один в этом чертовом особняке! И откуда они знали, что Дон там будет один? Или он засиделся дольше обычного и они опять не рассчитали время?

– Шериф, сейчас уже ничего не изменишь. Будем надеяться, что Дон пойдет на поправку, и тогда мы все расспросим у него лично. И я думаю, пока не поймали преступников, лучше не рисковать никем и временно остановить ремонт в особняке. Изначально это была не самая лучшая идея…

Джуди, опустив голову, тяжело вздохнул и ответил:

– Ладно, я еду в больницу. С утра будем звонить Никольсам. Предстоит неприятный разговор…

До утра шериф и Морган пробыли в больнице. Ближе к утру была завершена операция. Состояние Мэрфи оставалось по-прежнему тяжелым. Утреннее небо все еще было затянуто тучами, которые вот уже неделю не отпускали город. Но тучи в душе у шерифа были куда тяжелее…

Глава VIII. Побег из ада

Шериф понятия не имел, как лучше построить беседу с Никольсами. За все годы своей непосильной борьбы с преступностью он понял: труднее всего было говорить о провалах и о смерти.

Он набрал домашний номер Никольсов. Трубку сняла Белли. Брукс кратко изложил всю ситуацию и замолчал, но миссис Никольс не отвечала – слышно было только ее тяжелое прерывистое дыхание. От этого шерифу стало не по себе, и он продолжил:

– Возможно, Мэрфи успел запомнить убийцу. Как только детективу станет лучше, мы с ним побеседуем.

– О чем Вы говорите, шериф? Убийца разгуливает на свободе, а все ваши попытки его поймать не дают никаких результатов. Более того – страдают невинные люди!

– Поверьте, без трудностей в нашем деле никуда. Я работаю в полиции около тридцати лет и могу сказать Вам – без провалов не бывает успеха. Не все так просто, миссис Никольс. Мы имеем дело довольно с сильными и обученными противниками. Да, мне самому невероятно жаль, что это случилось с нашим человеком, но я должен смотреть на ситуацию в первую очередь как шериф полиции и делать все, что в моих силах.

– Вы знаете, я уже не сомневаюсь, что ничем хорошим приобретение этого дома не закончится. Гори он синим пламенем! Пусть они забирают что хотят, но нас и наших людей оставят в покое… – Белли была ужасно расстроена и едва не плакала. – Чего они хотят? Мне не нужен этот чертов дом! Мы продадим его при любой удобной возможности!

– Боюсь, миссис Никольс, теперь так просто из этого не выбраться…

– Мы должны уберечь нашу семью. Это все, что меня сейчас интересует, – с этими словами женщина положила трубку.

Белли переполняли эмоции. Она сразу же позвонила мужу, но Никольс воспринял все спокойно:

– Белли, дорогая, полиция свое дело знает. Они найдут преступников, я тебя уверяю. Давай поговорим об этом вечером, у меня сейчас много дел, ― попрощавшись с женой, он снова вернулся к финансовой отчетности, которую как раз просматривал.

Белли уже привыкла к тому, что Джеймс не всегда слышал ее и считал свою жену паникершей. Обычно он выдавал пару утешительных фраз, но эффекта от них не было никакого.

Женщина присела на диван в гостиной и поежилась – да только не от холода, а от мрачного предчувствия. Взглянув на их с Джеймсом фотографию, которая стояла рядом на камине, Белли тихо сказала, обращаясь к мужу:

– Неужели ты не понимаешь, что вокруг нас постоянно происходят убийства? Я не хочу, чтобы это случилось и с нами…

Белли так сейчас хотелось обнять мужа… Да, возможно, среди забот и суеты супруги забывали о проявлениях любви и нежности, но, несмотря на это, они создали крепкую и верную семью. За все двадцать лет совместной жизни Никольсы постоянно строили карьеру и заботились о будущем своих дочерей, о семейном уюте. Но была ли у них настоящая любовь друг к другу? Трудно ответить на этот вопрос, ведь они сами себе его никогда не задавали. Супруги привыкли друг к другу и были не безумными влюбленными, а просто очень близкими людьми.

Их дети были примером подражания. Бритни было двадцать лет, а Молли – восемь. Старшая дочь была вся в отца – обещала стать такой же неутомимой труженицей, как и Джеймс. Девушка подавала большие надежды, и родители гордились ею. Во всем у нее был идеальный порядок и дисциплина. Бритни совершенно не была избалована, что казалось странным, исходя из материального положения ее семьи. Проста душою, с добрыми глазами, она и внешне была довольно таки привлекательна, с утонченными, женственными манерами, а потому неизменно привлекала внимание противоположного пола. Молли – младшая дочь Никольсов – в свои восемь лет была настоящей маленькой принцессой. В общем, такую семью можно было смело назвать «почти идеальной»…

В это время шериф позвонил своему другу Фредди Митсону, чтобы поделиться накопившимися мыслями, ведь тот был готов выслушать Джуди в любое время дня и ночи. Он, не теряя времени, зашел в кабинет Джуди.

– Я говорил с Белли Никольс только что. Знаешь, что она сказала? Хочет продать особняк? Странно, правда? Если они как-то замешаны в убийствах, зачем им продавать дом?

– Может быть, специально? Ну чтобы отвести от себя подозрения.

– Ну хорошо, а мотив какой? Не думаю, что они стали бы убивать строителей за то, что они обнаружили кодовую дверь. Это же их собственность, они вправе распоряжаться ею по своему усмотрению. И алиби у них обоих тоже есть. Меня больше волнует Дэвид Воултер. Он очень разозлился, когда брат продал дом. Возможно, из-за того, что за той дверью было нечто крайне важное для него. Ключи, как мне известно, на протяжении года были у Дэвида. То есть у него был свободный доступ к дому. Когда Джонни сообщил о продаже особняка, Воултер-старший понял, что теперь такого доступа у него не будет. Это, собственно, и вызвало такую агрессию. Возможно, Дэвид приглядывал за процессом ремонта, потому как боялся, что кто-либо обнаружит кодовую дверь. Потом строители случайно таки наткнулись на нее, и нашему «ценителю семейных ценностей» ничего не осталось, как убрать их.

– А что с алиби?

– Ну, алиби у него есть, но это еще ничего не доказывает. Он запросто мог кого-то нанять. И вот что я думаю: в любом случае Никольсы для тех, кто охотится за этой чертовой дверью, – большая помеха. Им может грозить опасность.

– И что Вы предлагаете?

– Я редко такое предлагаю, но, может, предоставить им пару наших ребят для большей безопасности?

– Шериф, мне кажется, Никольсы вполне состоятельны и могут обеспечить себе достойных телохранителей. Зачем наших отвлекать-то?

– Не скажи,.. Я смотрю дальше. Во-первых, если рядом с ними будет находиться мой человек, я буду в курсе всего, что они думают и какие решения принимают. А во-вторых, Никольс – очень влиятельный человек. Если с его семьей что-нибудь случится, нам отвечать за непредусмотрительность возможных последствий. А зачем нам лишние проблемы, когда их и так по горло?!