Цитаты из книг автора «Анна Князева»

Зная мать, Анна предположила, что дальше последует что-нибудь провокационное. И не ошиблась. – Это же он тебе делал предложение? – Мать помолчала и, не встретив сопротивления, уточнила: – Помнится, явился с цветами и золотым кольцом. – Зачем ты об этом вспомнила? – Если бы ты выбрала его, а не Ивана… – Мать набирала обороты по нарастающей, но была остановлена в самом начале пути. – Хватит, мама! – воскликнула Анна. – Ну, вот опять «хватит». И поговорить уж нельзя? Сама завела этот разговор. – Я просто сказала, что встретила Стратонова. – Вышла бы за него и не куковала бы теперь одна-одинешенька… – Прости, отключаюсь, у меня звонок по второй линии. Анна дала отбой и в очередной раз зареклась обсуждать с матерью подобные темы. О чем бы ни зашел разговор, она, так или иначе, выводила его на неустроенную личную жизнь дочери. Сама Анна не считала себя неустроенной и придерживалась другой точки зрения: лучше быть одной, чем прожить всю жизнь не с тем человеком. Соврав матери, она вдруг услышала, что ей и в самом деле звонят по городскому телефону. Анна прошла в соседнюю комнату и сняла трубку: – Слушаю. В ответ прозвучал голос Стратонова: – Привет, это я. – Что-нибудь случилось? – встревожилась Анна. – Я здесь, в гостинице, спускайся в фойе. Анна переоделась, взяла пальто и вышла из номера. Она пересекла анфиладу темных гостиных, уставленных пыльной мебелью и похожих на заброшенный музей. Великолепие номенклатурной эпохи мерцало в темноте красным деревом, поблекшей бронзой и сонными зеркалами, в которые давным-давно никто не смотрелся.

Она вышла в коридор и, прежде чем двинуться к выходу, свернула в туалет. Как часто бывает в маленьких городках, туалет в отделении был общим и единственным, однако поделен на изолированные кабинки. Анна подошла к умывальнику, оглядела себя в зеркале. Включила воду и плеснула в лицо холодной водой. Потом, войдя в кабинку, задвинула шпингалет и вдруг услышала, что в помещение снаружи кто-то зашел. Судя по шагам, их было двое. – Ты что о себе возомнил? – спросил первый голос, и Анна узнала в нем голос Кретова. Ему ответил второй, принадлежащий Николаю Клейменову: – Давай без наездов! – Учти… – прошипел Кретов. – Я потащу тебя за собой. Если бы не я, ты бы до сих пор крутил у меня баранку. Помни, что я посадил тебя в это кресло. Один неверный шаг – и ты отсюда слетишь. – Зря вы сюда пришли. Не то у вас теперь положение. Брезгин дал показания. – Уничтожь! Порви! Убей самого Брезгина. Но чтобы под меня ни одна гнида не посмела копать. Где сейчас эта баба? – Стерхова? – переспросил Николай. – Уехала. – Слава тебе господи! Теперь сворачивай всю эту богадельню. И помни, что ты повязан со мной кровью. – Помню. – Одного понять не могу. Чей труп нашли возле коттеджа? Я‐то думал, что там Каратанова. А говорят, какой-то мужик. – Сам удивляюсь. – Ну все… Мне пора ехать. А ты здесь давай! Держи круговую оборону. Дверь хлопнула, и шаги удалились. Немного выждав, Анна открыла дверь кабинки и увидела Клейменова, который стоял у зеркала и безмолвно смотрел на себя, совсем, как она смотрела на себя десять минут назад. Увидев ее в зеркале, он обернулся: – Вы?! Анна решительно подошла и влепила ему оплеуху, в которую вложила всю горечь разочарования и обманутых ожиданий. – Я все слышала. Вы – подлец! Она выбежала из туалета. Позади нее раздался изменившийся голос Клейменова: – Подождите! Я все сейчас объясню! Выскочив на улицу, Анна прыгнула в такси и крикнула: – Гоните и побыстрее!

– Втравили вы меня в историю. И что, по-вашему, теперь делать с Кретовым? – Преступник должен сидеть в тюрьме. – Смотрю я на вас и думаю, – Клейменов презрительно прищурился и продолжил: – Чего в вас больше? Наглости или самонадеянности? Вы, как асфальтоукладочный комплекс: сами стелите, сами прессуете. – Не самые, кстати, худшие качества для оперативника. – По-хорошему, я должен написать на вас рапорт. Но я этого не сделаю. – Почему? – спросила Анна. – Потому, что вы мне нравитесь.

– Так невозможно, мама! Нельзя рубить кошке хвост по частям!

Дом Куприянова, как и большинство домов поселка Придивного, располагался в частном секторе, среди других, таких же добротных двухэтажных домов. Во дворе дома гулял добродушный пес. Он лизнул хозяина в руку, не обратив никакого внимания на Анну. Они поднялись на крыльцо, и Куприянов сказал: – Туфли снимайте. Живу один, пол мыть не люблю. В прихожей стоят тапки. В комнате с салфетками и цветами было уютно. На стене висел семейный портрет Куприянова с женой.

– Пошел, – сдержанно проронил Юрий. – Сколько раз тебе говорить, что по морю не плавают. По морю ходят. – Ну, ладно… Ладно… Рассказывай! – Не стоит. – Пожалуйста, расскажите, – вмешалась Анна. – Ну, договорились мы с одним стариком порыбачить. Под утро, часа в три, как договорились, я подошел к старому пирсу. Старика еще не было. Туман стоял такой, что вытяни руку – пальцев не видно. Я сел на берегу. Жду. Туман понемногу рассеялся, и вдруг чувствую, на меня кто-то смотрит… – Откуда? – спросила Анна. – Вроде из воды. Присмотрелся, и вправду голова из-под пирса торчит. То скроется под волной, то покажется. Но сколько бы ни накрывало ее, все смотрит и смотрит. – На вас? – Прямо на меня. Жутко мне стало, не знаю, то ли уходить, то ли в воду залезть… – В воду-то зачем?! – разволновалась Элина. – Надо же выяснить… – Влезли? – спросила Анна. Он покачал головой: – Нет. – Почему? – Появился старик. Голова исчезла, и мы вышли в море. – Ему рассказали? – Да ну! – Юрий махнул рукой. – Позориться только. – Значит, показалось? – Не-е‐ет, – он покачал головой. – Я этот взгляд запомнил. – Может, животное? – Это был человек. – Откуда ночью возле лодочного пирса купальщики? – Не знаю. – Возможно, был отлив. Он обнажил причальную балку или опору, – предположила Анна. – На Черном море нет ни приливов, ни отливов – маленькая площадь водной поверхности, – ответил ей Юрий. – Ширина Дарданелл, Босфора и Гибралтарского пролива мешает океаническим приливам зайти в Черное море. – Тогда это странно, – приподняв голову, Анна спросила: – А где это было? Юрий махнул рукой: – У старого пирса в конце пляжа. – Жутковато… Нужно туда сходить. – А я бы ни за что не пошла, – проговорила Элина и посмотрела на телефон. – Господи, как я могла забыть! – Куда на этот раз? – справился Юрий. – Кислородное обертывание в СПА. С большим трудом вырвала время и чуть не забыла. Элина схватила сумку и, не одеваясь, побежала в сторону прибрежной балюстрады.

Анна перевернулась на спину и проводила ее взглядом: – Смотрите-ка… Она вас послушалась. – Глядя на вас, легко было догадаться, что вы вот-вот утащите лежак подальше от нас. А мне бы этого не хотелось. – Вы видели только мою спину. – Иногда спина говорит о многом.

Николай сбавил скорость и с сочувствием посмотрел на Анну: – Ваш отпуск начался не слишком удачно. – С чего вы это взяли? – Ночью на море бушевал сильный шторм. В поселке – ураганный ветер и ливень с грозой. – Надеюсь, что с утра будет солнце. Она откинулась в кресле, закрыла глаза и притворилась, что спит. Однако спустя какое-то время и вправду заснула. Проснулась оттого, что замерзла. За окном совсем рассвело, туман сделался похожим на дым, через который проступала гористая местность и двухэтажные домики. – Сколько я проспала? – спросила Анна, поежившись. – Около часа. – Николай включил печку. – Замерзли? – Немного.

Сергей обнял жену и подумал, что никогда не знаешь, когда тебя посетит счастье.

Он понял, что в его теле что-то разладилось. Возникло ощущение ирреальности, смазались краски. Сигналы мозга по нейро-мышечным связям достигали рук и ног на сотую долю секунды позже. Кречетов чувствовал это запаздывание и не желал мириться с нежданной немощью, считая ее преддверием старости. Он увеличил темп и побежал немного быстрее, но тут же вспотел, и это тоже было неправильным. Обычно его футболка намокала, когда он возвращался с пробежки. Теперь это произошло в начале пути.