Однажды я позвонил Белле, чтобы сообщить, что опаздываю на встречу, поскольку движение перекрыто.
– Сегодня 7 ноября, – напомнил я ей.
– Ой, я и забыла – у них же сегодня праздник.
Одна фраза – и все понятно.
Вспоминая Ролана, не могу не упомянуть о нашей поездке по Ленинграду. Это было еще до перестройки. Как-то утром мы ехали в машине по пустынному Невскому проспекту. Неожиданно Ролан сказал:
– Как мне нравится Ленинград! Он так напоминает мне Париж во время оккупации!
В другой комнате жила балерина Нина Черкасская. Кривые ноги и горбатый нос, похожий на клюв попугая, не позволили ей пойти дальше кордебалета. Она рассказывала, каким красавцем запомнился ей Риббентроп, которого, очевидно, приводили в Большой театр на какой-то спектакль в дни подписания Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом. Острая на язык Майя на это саркастически замечала: “Нина, если бы Риббентроп увидел твой нос, пакт остался бы неподписанным!”